Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Прошедшие выходные как бы взяты в скобки двумя событиями: происходящей в данный момент поездкой на Ближний Восток министра обороны США Чака Хейгела и прошедшими в пятницу вечером в Сочи переговорами президента Египта Мохаммеда Мурси с российским президентом Владимиром Путиным. Хейгел, кстати, в Египте побывает тоже.
Предлагается реальный союз
Если встреча двух президентов завершается вечером в пятницу (как это было у Путина и Мурси), то можно гарантировать, что ее заметят не так, как если бы она была, скажем, в понедельник утром. А ведь встреча в Сочи была интересной. Хотя бы потому, что сначала был приезд Мурси в Дурбан (Южная Африка) на саммит БРИКС в прошлом месяце, где 27 марта он встретился с Путиным и высказал несколько предложений. Их в Сочи и обсуждали, так же, как и несколько новых идей.
В Сочи президент Египта назвал Путина "другом и братом" и предложил создать с Россией – в области политики – "реальный союз". А также – восстановить экономические отношения… ну, примерно такие, как при Хосни Мубараке. Речь о межгосударственных проектах.
Когда кто-то протягивает руку дружбы, то отказываться как-то неуместно. Правда, тут еще есть вопрос о российском кредите египтянам в 2 миллиарда долларов – по разрозненным упоминаниям, он обсуждался, хотя решения принято не было.
Ситуация во всех смыслах интересная. Начнем с того, почему никто не любит лидеров стран, в которых только что произошла революционная смена власти: их положение всегда непрочно. Революция имеет привычку поедать своих детей. Всем понятно, что удержаться у власти Мурси (и любому другому на его месте) будет трудно.
Пара десятков революций, происшедших в последнее время в разных странах, от Индонезии до Грузии, показывает, что разумно выждать несколько лет, пока нация залечит "революционные" раны, и наступит стабильность, придут к власти люди, с которыми можно о чем-то договариваться надолго. Мурси, вернувшись из Сочи, дал у себя дома длинное телеинтервью (по ситуации в стране, а вовсе не по части дипломатии), из которого в общем понятно, что происходит в Египте. Включая предстоящую перетряску кабинета министров и множество прочих неприятностей. Страна разделена, разорена и продолжает бурлить.
Кроме того, Мурси – представитель тех сил в регионе, с которыми Москва никоим образом не подружилась. Хотя президент Египта и объясняет (в том же интервью), что сейчас он – лидер всех египтян, а вовсе не только представитель "братьев-мусульман".
Почему, спрашивается, Россия поддерживает Сирию? А потому, что хочет, чтобы победное шествие по региону исламских экстремистов где-то да споткнулось. А Мурси – в том числе по части Сирии – хочет как раз противоположного. Хотя в Сочи прозвучали слова о том, что позиции двух стран по Сирии близки – мирное решение без внешнего вмешательства. Осталось только согласиться о том, какое именно решение имеется в виду.
У кого взять деньги
Теперь – чтобы картина стала стереоскопичнее – посмотрим, какие проблемы с тем же Египтом у США.
Понятно, что слабость режима в Каире США тоже понимают. Исламские революции на Ближнем Востоке для Америки также не радость, и она давно похоронила мечту о "арабской весне", этот термин высмеяли уже в США все, кто можно. Вопрос тот же, что у Москвы – а что делать? И не только в Египте, а в регионе в целом.
И вот министр обороны сейчас ездит по региону, завершая грандиозную сделку по продажам новейших американских вооружений: прежде всего Израилю, Объединенным Арабским Эмиратам и Саудовской Аравии, на 10 миллиардов долларов. Чак Хейгел уже заявил, что это – четкий сигнал Ирану (который нелюбим и ОАЭ, и саудовцами, и израильтянами). Итак, перезагрузка отношений с Ближним Востоком против Ирана: нашлась общая тема.
И тут особая проблема – именно Египет. Проблема сформулирована на днях в редакционной статье Washington Post. Проблема такая: кого поддерживать – якобы либеральных и якобы прозападных оппонентов Мурси, или его правительство. Ответ газеты – довольно слабый: поддерживать принципы, а не людей и партии.
Кроме принципов, есть еще и деньги. Именно в этой сфере Мурси сумел создать тяжелую проблему Америке. Он решил не брать кредита у МВФ, чтобы не попадать в зависимость, а взял его вместо этого – кстати, 5 миллиардов – у Саудовской Аравии и Ливии. И, как видим, взял бы и у России. Сразу решается проблема послереволюционного краха экономики – и вопрос того, от кого зависеть. И что после такого красивого шага прикажете с Египтом делать?
У всех стран свои ответы на подобные вопросы. Американцы будут искать свой, а России такой ответ продиктовала жизнь. Посмотрим на удивительные факты, прозвучавшие в ходе визита Мурси в Сочи. Вы говорите, революция, развал, экономический крах? Но российско-египетская торговля (объем оценивают в 3,5 миллиард долларов) за революционный 2011-й и послереволюционный 2012-й год выросла на 70%. Исламистский экстремизм? Он, может, в регионе и есть, и выигрывает революции, но число наших туристов в Египте за этот же срок выросло на 35%.
Так что шедший в Сочи разговор о возобновлении того сотрудничества, которое было у России с прежним правительством, в том числе – о сооружении там атомной электростанции, выглядит вполне логично.
В нашем мире бывают такие ситуации, когда межгосударственные отношения существуют в одном измерении (вплоть до того, что вообще отсутствуют), а отношения двух народов, включая деловые – в измерении совсем другом: у них создалась своя инерция. Наиболее разительный пример тому – российско-грузинские, но также и российско-американские отношения, и не только они. Вот и с Египтом такая хорошая инерция показала себя в полной красе. Независимо от того, как наши правительства воспринимают ситуацию в Сирии.
Вообще-то дипломаты скажут вам, что к таким ситуациям и надо стремиться: политики закладывают сад, а сад уже сам дает плоды. И садовнику остается собирать их и радоваться.
Ну, а как чувствует себя американо-египетский "сад", это уже отдельная проблема, которую решать не нам.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
