Андрей Логутков, РИА Новости.
Вряд ли вам что-то скажет название рок-группы, 45-летие первого концертного выступления которой музыкальный мир отмечает 20 апреля. Не говоря уже о названии городка в Дании, где все это началось. Да так началось, что не закончилось до сих пор.
Не верите? Ну, хорошо, вот вам название группы: Roundabout. Человек по имени Ник Симпер играл на бас-гитаре, а некто Род Эванс пел. Про остальных пока промолчу. Они так стеснялись своего дебютного материала, что поехали с ним на тур в Данию, где на крошечной концертной площадке Вестпоппен, принадлежащей молодежному клубу Спирен, что в Тааструпе (клянусь, я не выдумал все эти названия!), и состоялось первое выступление группы.
Хуже того, в списке песен, которые они привезли показать в этот город-спутник Копенгагена, значилось несколько каверов (то есть чужих песен), в том числе песня Beatles, которую эти самые никому не известные Roundabout без тени уважения изуродовали почти до неузнаваемости.
Ну а теперь всю правду. Песней этой была Help, остальных членов группы звали Ричи Блэкмор, Иэн Пейс и Джон Лорд. Вскоре после того тура по датскому захолустью группа выпустила свой первый альбом, но уже под новым именем, также никому тогда не известным – Deep Purple.
Впрочем, словосочетание это было для многих знакомое – в 30-40-х прошлого века была такая популярная песня, ее очень любила бабушка Блэкмора.
Дым над Кремлем
Боюсь, в большинстве своем нынешнее молодое поколение ассоциирует группу Deep Purple в лучшем случае с двумя-тремя не очень важными, хоть и весьма причудливыми вещами.
Во-первых, это те пожилые парни, которых с 13 лет слушал и до сих пор любит Дмитрий Медведев. Во-вторых, это те пожилые парни, которые играли на корпоративе "Газпрома" в Кремле. В-третьих, это те пожилые парни, которые когда-то давным-давно сочинили песню "Дым над водой", надоедливый рифф из которой норовит сыграть каждый подросток, впервые дорвавшись до электрогитары.
Для понимания легенды Deep Purple, ее мощи и очарования эти вещи несущественны.
Мы не можем с уверенностью утверждать, какой период творчества группы наиболее любим нынешним премьер-министром России, какие именно альбомы он предпочитает слушать, за Гиллана он или за Кавердейла, за Блэкмора или за Морса, за Гловера или за Гленна Хьюза.
Мы не можем влезть в головы членам группы и сказать, что в них было, когда они соглашались выступить на корпоративе "Газпрома" – зная, как они далеки от всяческой политики, можно предположить, что им, как и Тине Тернер, было просто "по приколу" посмотреть со сцены на сидящих в зале таких же пожилых людей, как и сами музыканты, но выросших в другой культурной среде.
И наконец, эта самая Smoke On The Water, хоть и была написана на коленке и чуть ли не в "добивку" к ныне классическому альбому Machine Head, на самом деле оказалась совсем не простой. Я бы сказал – монументальной.
Дым над Лондоном
Лондонская музыкальная тусовка конца 60-х была столь насыщенна, этот бульон имел такую концентрацию талантов, это тесто было такого крутого замеса, что нам остается только тихо и безнадежно завидовать той Англии, где в 1968 году рождение Deep Purple могло пройти незамеченным, потому что…
Потому что на гребне славы были The Beatles и Rolling Stones, потому что в расцвете сил находились Том Джонс, Манфред Манн, The Kinks, The Shadows, Кэт Стивенс, Status Quo, Bee Gees, Procol Harum, Genesis, Алан Прайс, Джефф Бек, Донован, Ten Years After, Fleetwood Mac, T.Rex, The Who и прочие гиганты.
Да что там – в том самом апреле, когда Purple отправились в свою Данию, Британия слушала Луиса Армстронга What A Wonderful World (первое место в британском хит-параде четыре недели подряд) и Джерри Ли Льюиса (Great Balls Of Fire).
В тот год в мире было неспокойно. В начале апреля был застрелен Мартин Лютер Кинг, по всей Европе бунтовало студенчество, бастовали рабочие, стало известно о массовых убийствах, которые осуществляли во Вьетнаме американские войска, Северная Корея в Японском море захватила судно ВМС США… В общем, жизнь кипела.
В такой обстановке, в такой среде идеи, в том числе музыкальные, рождались легко. Когда из нескольких сессионных музыкантов сформировался Roundabout (по-английски это круговая развязка, в Британии они применяются наравне с традиционными перекрестками), идея была такая: приглашать выдающихся рок-музыкантов на разовые записи, а потом заменять их на других – один сошел, другой вошел, как автомобили на круговой развязке.
Клавишник Джон Лорд имел классический бэкграунд (это слышно практически на любой записи, его "Хаммонд" звучит то как в храме, то как на классическом концерте) и любовь к блюзу. Гитарист Ричи Блэкмор и барабанщик Иэн Пейс уже были известными студийными музыкантами. Остальные члены группы пытались соответствовать, но скоро были заменены на бас-гитариста Роджера Гловера и вокалиста Иэна Гиллана – тогда и сложился классический состав Purple.
Впрочем, было несколько классических составов. В том числе с Дэвидом Кавердейлом и Гленном Хьюзом. Главная причина текучки кадров была одна – Ричи Блэкмор, неуживчивый гений гитары, который в конце концов сам покинул группу, сформировал свою Rainbow, там тоже постоянно кого-то увольнял (например, Ронни Джеймса Дио), уволился сам, и нынешние члены Purple даже не знают, где он, что он и как он. Ну если не считать, что супружеский фолк-рок-дуэт Blackmore's Night продолжает выпускать альбомы с завидным постоянством.
В дыме стало больше темного пурпура
Среди поклонников хард-рока до сих пор продолжаются споры, кто был основоположником этого течения – Deep Purple или Led Zeppelin. У меня есть на это счет своя, нестандартная, версия – в том самом 1968 году "Битлз" выпустили свой "Белый альбом", где есть такая песенка, Helter Skelter. Не знаю, как вам, но мне во вступительной части явно слышны интонации будущей Highway Star.
Впрочем, хард-рок был выбран Deep Purple в качестве своего жанра осознанно и, я бы сказал, от отчаяния. Но это позже, спустя пару лет. Первым хард-рок-альбомом в истории человечества принято считать пластинку In Rock (1970), а до нее Purple успел поназаписывать массу интересного материала, который можно отнести скорее к прогрессив, а то и психоделическому року.
Это были довольно нестандартные вещи, которые свежо выглядят даже сейчас – по крайней мере, гораздо свежее, чем те перепевы самих себя, которые исполняют на концертах в странах бывшего СССР нынешние Deep Purple. Та же битловская Help с первого альбома Shades of Deep Purple – до сих пор одна из лучших ее кавер-версий. Есть в первых трех альбомах и настоящие жемчужины – лордовская Blind, например, или кавер Hush, в котором содержится та таинственная музыкальная фраза, появлявшаяся у Битлз в Day in the Life и у Юрия Антонова в "У берез и сосен".
Мое личное знакомство с творчеством группы началось с альбома с нехитрым названием Deep Purple (записан в 1969-м), в народе известного как "Апрель". Есть в нем одноименная вещь, которая начинается с акустической гитары, переходит в классическую музыку, а заканчивается хард-роком. Тот Purple было интересно слушать.
Конечно, в их хард-роке последующих альбомов тоже время от времени находишь аллюзии на всякие классические вещи, но это уже выглядит как прикольный, но необязательный бантик на потертом жестком кожане хардрокового звучания.
"Апрель" стал последним альбомом того романтического периода, когда группа пыталась продавать то, что не пользовалось спросом у публики. И он стал последним для первого классического состава. Deep Purple разлива 1968 года записывала симпатичную музыку, но пластинки не раскупались, синглы не попадали в в хит-парады, концерты не приносили хороших денег. И даже сенсационный "Концерт для группы с оркестром" не сильно исправил ситуацию.
И тогда рационально мыслящие Лорд, Блэкмор и примкнувший к ним Пейс решили сделать упор в саунде на тяжесть, жесткость и громкость. И больше эксплуатировать виртуозность самих себя. Остальные члены группы для этого просто не подходили – Симпер не хотел играть тяжелую музыку, а голос Эванса был слишком мягок для нового материала.
Вуаля! Несогласные были отчислены, на их место пришли будущие классики жанра бас-гитарист Гловер и вокалист Гиллан. И дальше был только хард-рок, только успех. Дальше был тот Purple, который мы знаем.
Жаль ли мне, что у первого состава группы ничего не вышло? Честно говоря, не очень, несмотря на все симпатии к отдельным песням того периода. Это был очень неравноценный материал, порой он звучал вяло, порой просто скучно, и в нем было слишком много чужих песен.
Темно-пурпурный Бетховен
Это история про то, какая музыка может получиться, если собрать выдающихся музыкантов и неглупых людей и заставить их играть музыку, которую они по своему мастерству и пониманию переросли на пару голов. Получается вот что: группа Deep Purple, которая может из самого тупого риффа сделать культовую песню. Да-да, я снова про "Дым", который стал визитной карточкой DP, о чем они, скорее всего, не мечтали ну никаким образом.
Потом Блэкмор будет с умным видом рассуждать про этот знаменитый рифф, что, мол, тоже поначалу смущался, когда ему в лоб задавали вопрос (мол, как же это, такой крутой гитарист, а придумал такое), но потом ему якобы сказал Пит Таунсенд, основатель не менее, а даже более легендарной группы The Who, что, мол, для публики – чем проще, тем лучше. Она только такое и хавает.
И тогда, говорит Блэкмор, я на все эти вопросы с подковыркой стал отвечать: а у Бетховена в его знаменитом "Та-да-да-дамммм…" сколько нот?
И по большому счету Ричи прав, конечно. В смысле количества нот. Да и не такой уж этот рифф и тупой в "Дыме". Если уж на то пошло, то у Rolling Stones в Satisfaction он гора-а-а-аздо тупее. Практически тупее некуда – а ничего, тоже культовой считается вещица.
Я веду это к тому, что если бы Бетховена посадили за "Хаммонд" и дали бы солировать в Purple, он бы тоже не слабо зажег. Не хуже старины Лорда, светлая ему память. Мастерство не скроешь и не пропьешь, и если ты виртуоз, то хоть "Валенки" тебя заставь играть, ты все равно из них сделаешь шедевр и хит номер один по обе стороны Атлантики.
А если у тебя в партнерах такие же Бетховены играют на барабанах, басу и соло-гитаре, то ваша группа автоматически обречена на успех в любом жанре. Вон Блэкмор играет себе фолк и барокко, и это звучит весьма интересно, особенно если попытаться забыть, что этот немолодой человек с мандолиной и томными глазами – тот самый парень, который играл Into The Fire.
Но как же понять, почему эту группу слушают до сих пор? Не в одной ностальгии же дело? Да и трудно испытывать ностальгию, глядя, как глубоко пенсионного вида человек тщетно пытается вытянуть старые ноты!
Может быть, потому, что у каждого из этих музыкантов была и есть своя глубина. Каждый из них мог играть гораздо большее и более интересное, чем такой "прямо между глаз" классический "белый" хард-рок. И каждый из них это понимал и чувствовал тягу к немного другой музыке. Тяга эта вылезала наружу время от времени – как, например, в истории с приглашением Гленна Хьюза, манера игры которого на бас-гитаре далека от этого самого "белого" хард-рока.
И тем не менее они играют хард-рок. Их любят и ждут в странах СНГ и Восточной Европы, а в Америку они даже не суются, потому что у американцев нет ностальгии.
Они пытаются убедить себя и слушателей, что их новый материал (в 19-м по счету альбоме) не менее хорош – и он действительно очень неплох, как может быть неплох материал рокеров-ветеранов, которые постигли и испытали в этой жизни все, в том числе похоронили своего друга, с которым делили сцену, отель, гастрольный автобус и студию звукозаписи.
С ними больше нет романтика Кавердейла, который идет своей дорогой, не отрекаясь от корней. И нет скандалиста Блэкмора – но мы-то помним, чья бабушка любила песенку Бинга Кросби, которая дала имя группе.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
