Географический калейдоскоп снова повернулся: взойдя на трап в Ярославской области (о чем мы писали в первой части), сошли мы с него уже на Вологодчине. В Горицах прямо около причала развернут целый базар. Торгуют всем, начиная от мехов, по интересу к которым сразу можно узнать иностранных туристов, до вологодских кружев, деревянных и глиняных игрушек - традиционных северных поделок. Разнообразие товаров и поведение продавцов чем-то напоминает египетский Порт-Саид, только экзотика местная, отечественная, но оттого не менее интересная и завлекательная. Наш пароход - один из последних в навигацию, еще неделя-полторы, и околопричальная жизнь замрет до начала мая, отчасти отсюда и прямо-таки восточная экспрессивность некоторых продавцов. Но очень доброжелательная.
В нашем сознании, во многом сформированном под влиянием массовой культуры, морские путешествия не могут не вызвать ассоциаций с пиратами. Не этими сомалийскими ухорезами на моторках, а теми самыми, настоящими, идеализированными и романтизированными для поколения постарше Рафаэлем Саббатини с его благородным капитаном Бладом, помладше - полуфэнтезийными "Пиратами Карибского моря". Водное путешествие по просторам нашей родины пролегало далеко от мест, где по сей день на безлюдных островах томятся в сундуках заработанные неправедным путем дублоны, пиастры и дукаты, но пираты имелись. Коты. Идеологически бесконечно далекие от милых домашних котиков - героев YouTube, эти потрошители теплоходов сползаются из всех щелей точно к прибытию очередного плавучего гастронома и осаждают его по всем правилам военной науки.
Первыми под удар попадают туристы, идущие с теплохода на экскурсии. Плотный человеческий поток безжалостно рассекается пушистыми корсарами, которые выбирают себе жертву и не выпускают ее до тех пор, пока не получат требуемое. В ход идут все средства. Кот из "Шрека" точно ушел бы из большой мультипликации, если бы увидел то, что происходит на пристанях, овеваемых речным бризом.
Затем очередь доходит и до самих теплоходов. К чести вахтенных матросов надо сказать, что подавляющее большинство непрошенных гостей отсекается еще на подходах, но статистика всегда дает погрешность. С верхней палубы открывается отличный вид на то, как команда устраивает облаву на удачливого барсика, который в конце концов будет загнан в угол и выдворен на сушу. Корабельный гид Татьяна рассказала, как однажды хвостатый безбилетник путешествовал на теплоходе три дня, существуя за счет пассажиров, уверенных, что это штатный корабельный кот - настолько по-хозяйски он вел себя на судне. В результате хвостатый был изловлен и взят домой одним из членов команды.
Коты и базар не без потерь, но пройдены. Туристы, заранее предусмотрительно поделенные на группы, рассажены по автобусам и в сопровождении путевой информации доставлены к стенам Кирилло-Белозерского монастыря. Добротные каменные стены, призванные защитить обитель от врагов и оградить от мирских соблазнов, кажутся выросшими из земли. Проглядывающие красным кирпичом из-под побелки крепостные башни подслеповато щурятся бойницами, с внутренней части арки ворот на пришедших строго смотрят лики православных святых. Внутри - изобилие северной архитектуры. Наверное, сама природа своим суровым характером диктовала людям очертания зданий. Отличительная особенность - сочетание грубых форм с изяществом. Тяжелые, похожие на сундуки в доме зажиточного крестьянина корпуса келий переходят в храм - аккуратный, украшенный каменными узорами. Если посмотреть на монастырь с высоты птичьего полета, то он похож на простой, без изысков сделанный браслет из потемневшего от времени и местами покрывшегося патиной серебра, в который инкрустированы жемчужины.
Музей и монастырь уживаются вместе, в одних стенах. Возможно, несмотря на мелкие бытовые конфликты, это хорошо для обеих сторон. И главное - для туристов. Каждый приходящий сюда может найти что-то по душе.
Кому-то интересно посмотреть выставочные залы в музее, походить вдоль стендов со старинным облачением, богослужебными предметами, литографиями, предметами быта и книгами, написанными вручную, пером и чернилами, при неясном свете свечей и лучин. Хотя логичнее предположить, что при свете дня, но воображение уже начинает жить своей жизнью и рисует монаха-переписчика именно так - в тесноватой келье, и обязательно - при свечах. Наверное, опять массовая культура - Нестор Летописец из учебника истории.
Благочестивые туристы, желающие внести в развлекательное путешествие элемент паломничества, могут ненадолго прикоснуться к строгому монашескому житию - попытаться понять, как живут здесь современные подвижники, пожертвовавшие земным в надежде на небесное.
Но и те и другие в назначенный час сходятся в сводчатых палатах под монастырской колокольней и зачарованно слушают, как хор акапелла поет духовные песнопения и просто русские песни. Стены и потолок не выдерживают акустического напора и растворяются, оставляя слушателя наедине со звуком. Лично я сходил послушать еще раз, затесавшись в пестрые ряды следующей группы.
Тем временем калейдоскоп крутится дальше и увлекает нас на теплоход, прощающийся с Горицами до следующего года длинным протяжным гудком и веселой песней. В ответ с пристани машут дети и местный смотритель, очень похожий на отставного боцмана. И пристально смотрят вслед кораблю, уходящему в сторону края озер - Карелии, коты. Они точно знают, что их разговор с N еще не окончен.
Алексей Светозарский
