Анна Каледина, экономический обозреватель РИА Новости.
Банкиры в среду на съезде своей лоббирующей ассоциации ждали от главы ЦБ Сергея Игнатьева ответа на главный вопрос современности: будет ли ЦБ снижать ставки, чтобы активизировать кредитование и подтолкнуть буксующую экономику?
Метод известный, но увеличивающий инфляционные риски. Председатель Центробанка держался стойкой позиции, что пока оснований для этого нет, а приоритетом регулятора по-прежнему остается инфляция. В таком же духе осторожно высказалась и его возможная преемница Эльвира Набиуллина.
Но совершенно очевидно, что давление на регулятора растет. Сторонников смягчения денежно-кредитной политики как драйвера экономики все больше. Так пожертвует ли правительство содержанием наших кошельков ради роста ВВП, и к чему это может привести? Не получится ли так, что и экономика продолжит тормозить, и граждане потеряют свои деньги, которые обесценятся из-за высокой инфляции?
Безработица и социальные обязательства против роста цен
Проблема с экономическим ростом действительно существует. За два первых месяца года он составил в годовом выражении всего лишь 0,9%. И это, нужно отметить, при дорогом сырье, которое занимает значительное место в структуре ВВП.
Если так дело пойдет и дальше, то вряд ли удастся добиться даже прошлогодних темпов роста (3,4%). Да и 3% могут показаться недостижимой величиной, что сильно затрудняет выполнение повышенных социальных обязательств, провозглашенных в мае 2012-го президентом Владимиром Путиным.
Вот поэтому и давят на ЦБ, чтобы тот снизил ставки, по которым кредитует банки. Предполагается, что те, в свою очередь, сделают то же самое в отношении предпринимателей. Что теоретически должно подстегнуть развитие.
Но регулятор упорно говорит о том, что делать этого не будет, хотя на этой неделе и несколько снизил процент по некоторым долгосрочным инструментам. Это достаточное проявление мягкости, отметил Игнатьев.
"С одной стороны, есть замедление экономического роста, и вроде надо смягчать [политику по ставкам], но безработица низкая и инфляция высокая, то есть смягчать не надо. Но инфляция обречена на снижение, я точно знаю, что это будет, и по году мы уложимся в 6%", — так глава ЦБ пояснил дальнейшую политику.
В четверг в аналогичном духе высказался и один из его заместителей Сергей Швецов. Он уверен, что в последнем квартале цены смогут стабилизироваться, что позволит уложиться в прогнозный уровень, а возможно, что инфляция будет еще ниже.
Но представители Центробанка и не могут говорить иначе. Их задача перевести инфляционные ожидания в позитивное русло. Ведь если бизнес не верит в положительный процесс, то заранее закладывает свои ожидания в цены.
Хотелось бы разделить уверенность монетарных властей, но, увы, уже сейчас инфляция гораздо выше, чем показано в статистических отчетах, и не так все хорошо с безработицей, как хотелось бы Центробанку.
По данным Росстата, за первые три месяца 2013-го цены выросли на 1,9% и это даже с учетом нулевых показателей последней недели марта. В прошлом году за тот же период статистика была более скромной — 1,5%. По итогам года мы получили 6,6%, превысив прогнозы. Если смотреть на инфляцию в годовом выражении, то она на данный момент составляет 7,2%.
Но это еще не все. Важно помнить, что инфляция для каждой группы населения своя, и отличается на порядки. Огромное количество людей в нашей стране измеряют рост не по среднему показателю по больнице, а по своему кошельку, когда половину и более доходов они вынуждены отдавать на оплату ЖКХ и продуктов питания.
Ведь что такое средний показатель: взяли предмет роскоши, который не дорожал и кусок хлеба, который взлетел в цене, сложили, разделили, поделили. Большая часть населения особо чувствительна к повышению стоимости товаров первой необходимости, особенно продуктов питания. А они, между прочим, выросли в цене наиболее сильно.
По итогам первых трех месяцев года, скажем, картофель подорожал более чем на 18%, стоимость капусты подскочила почти на четверть. Опережающими темпами дорожали и мука, транспортные и коммунальные услуги, которые стали отнимать почти на 10% больше.
Если посмотреть на инфляцию не с позиции статистики, а через дыры в собственном кошельке, то для многих групп граждан (а около 15% живет ниже уровня бедности) инфляция измеряется двухзначными цифрами.
И, как вы понимаете, дело тут не в монетарной политике. Основной рост цен обеспечивается за счет монопольных структур, которые предоставляют транспортные, коммунальные и прочие услуги. Если не сдерживать их тарифы, то ни о каком обуздании инфляции говорить не приходится, да и смягчение в этом плане может только усугубить ситуацию.
Жертвовать инфляцией, чтобы поддержать экономический рост для обеспечения социальных обязательств напоминает попытку обложить инфляционным налогом граждан, чтобы обеспечить этим же гражданам прибавку.
С другой стороны, россиянам нужна занятость, увеличить которую может только развитие экономики. Безработица считается у нас низкой. Есть две цифры, которыми принято подкреплять позицию, что с этим у нас все в порядке.
Первая — количество людей, которые зарегистрированы на бирже и получают пособие. Таких у нас, по последним данным, всего 1,1 млн человек. Но всем понятно, что показательной эта цифра не является. Многие люди или не могут или не хотят вставать на биржу труда.
Вторая цифра — 4,3 млн человек, которые считаются безработными по методологии МОТ. Во всех смыслах выглядит красиво. Ведь это всего 5,8% активного населения.
Но и методология МОТ не отражает реальной картины. Во-первых, безработица по ней выявляется в ходе выборочного опроса. Кроме того, безработным считается лишь тот человек, который не только не имеет работу, но активно ищет ее. Если же делает это пассивно или слишком долго, то в расчет не принимается.
Во-вторых, в России очень высокий уровень скрытой безработицы. То есть формально человек трудится, но или неполный рабочий день, или за мизерную компенсацию.
Вот такие интересные данные можно найти в статистических отчетах: более 17 млн человек у нас в стране имеют доходы ниже прожиточного минимума (чуть более 6000 рублей). Из них 70,4% — люди, занятые в экономике. То есть они ходят на работу, получают зарплату, но на уровне пособия по безработице.
И это вроде бы аргумент за то, чтобы смягчать политику и вливать деньги в экономику. Но будет ли это эффективно?
Мягкость или вялость позиции?
Предположим, что Центробанк снижает сейчас ставки. Но куда направят банки эти деньги? Достаточно посмотреть на прошлый год.
Проблем с ликвидностью у кредитных организаций не было. Но как они использовали эти средства? По данным ЦБ, рост корпоративного кредитования, о котором так пекутся сторонники мягкой политики, составил всего 12,7%. Зато почти на 40% вырос рынок потребительских займов. Что очень ярко показывает, что банки охотней занимают простым гражданам.
Конечно, можно много и долго говорить о том, что бизнес не хочет заимствовать по высоким ставкам, а вот если снизить, то побежит за кредитами. Но только не очень банкиров устраивает корпоративный заемщик в кризис. Риски высоки.
Безусловно, юрлица берут деньги под залог, но только этих залогов у банков оказалось на десятки триллионов рублей. Пришлось хотя бы с балансов списывать непрофильные активы. Помнится, среди них попадались даже трактора и молотилки.
Простой потребитель менее капризен. За ставки не торгуется, поэтому готов занимать под огромные проценты. На собрании банкиров в среду, кстати, министр финансов Антон Силуанов рассказал, что получил предложение о кредите под 23%. И это главе Минфина предлагают, что уж говорить об обычных заемщиках.
Интересную статистику дает ЦБ: в 2012 году процентный доход от корпоративного кредитования составил 6,4% от всех поступлений, а от физических лиц — 3,6%. И это при том, что разница в объемах займов для компаний и граждан — почти 3,5 раза.
Можно составить представление о том, какие ставки заламывают банки при кредитовании физических лиц. Да и комиссионный доход от граждан больше. Не любят у нас компании платить дополнительные деньги, а "физики" охотно подписываются на многочисленные комиссии.
Предвижу возражение, что кредиты населению стимулируют потребление, которое тоже является рычагом для роста ВВП (кстати, именно за счет программы развития внутреннего потребления пытался справиться с кризисом Китай). Грубо говоря, кредит — возможность больше покупать, то есть увеличивать спрос, за которым должно подтянуться и предложение.
Но это в теории. В наших реалиях износа основных фондов, особого потенциала для увеличения собственного производства нет. И тут включается простая формула: высокий спрос и недостаток предложения равняется повышению цен.
Конечно, замещать можно и за счет импорта. Но в данный момент, когда отток капитала за первый квартал составил $25 млрд, нам грозит ослабление рубля по отношению к основным валютам. Результат тот же — более высокие цены.
Последний кризис показал, что старые монетарные методы, в том числе и денежные вливания, если и действуют, то на короткий период. Если посмотреть на ту же Европу, которая лишь около двух лет назад увеличила обороты печатного станка, то видно, что своей цели эти пожарные меры не достигли. С рецессией справиться не удалось, как и с безработицей, которая побила все рекорды этой весной.
Российская специфика состоит еще и в том, что в условиях монополизма во многих отраслях (в том числе и банковской, где бал правят крупнейшие госбанки) действуют не совсем рыночные механизмы. И если в Европе за счет развитой конкуренции хотя бы удается удержать инфляцию, то у нас реально есть риск стагфляции, когда падению экономики сопутствует повышение цен.
Если честно, то вообще не понимаю, почему у нас уже десятилетие стоит вопрос — экономический рост или рост цен? Почему надо выбирать, если во всех базовых учебниках экономики написано, что низкий и стабильный уровень инфляции в долгосрочном периоде приводит к развитию?
Даже инвестиции не потекут в страну с непредсказуемым уровнем доходности. Только у нас об этом упорно не говорят, перекладывая проблему с одного блока на другой при отсутствии четкой и реальной программы повышения ВВП.
Вот и Сергей Игнатьев на вопрос о возможных драйверах экономического роста ответил, что нужно строить дороги, создавать благоприятный климат и решать проблемы коррупции. И это верно — как верно и то, что нужно мыть руки перед едой, уступать места пассажирам с детьми и инвалидам, а также родину любить.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
