Наталия Григорьева
Автор одного из главных фильмов 90-х ("На игле"), лучшего фильма о зомби ("28 дней спустя"), картины-бенефиса Джеймса Франко ("127 часов") и десятка заметных киноисторий про людей в непростых предлагаемых обстоятельствах, Дэнни Бойл в прошлом году сразил всех еще и церемонией открытия Олимпиады. Параллельно с работой над этим шоу-представлением, режиссер снимал в Лондоне кино – параноидальный триллер "Транс". В главных ролях, несмотря на локацию, вовсе не англичане, а шотландец Джеймс МакЭвой, француз Венсан Кассель и экзотическая американка Розарио Доусон. Сам Бойл объясняет такой выбор любовью к иностранным акцентам, так что совет смотреть картину в оригинальной озвучке не будет лишним.
Саймон (МакЭвой) работает в аукционном доме, следит за сохранностью выставленных на торги произведений искусства и за безопасностью потенциальных покупателей, неустанно повторяя, что "ни один шедевр не стоит человеческой жизни". Однако стоит денег, и немалых. В пух и прах проигравшийся в карты Саймон идет на сговор с небольшой бандитской группировкой во главе с Фрэнком (Кассель) – вместе они замышляют дерзкое похищение картины Гойи "Ведьмы в воздухе". И все идет по плану, пока тот не дает сбой на своей финальной стадии: Саймон получает от сообщника тупым предметом по голове, теряет сознание, а когда приходит в себя, то не помнит, куда дел украденную картину. Подельники, ясное дело, недовольны и, перепробовав все привычные методы – от банального избиения до выдергивания ногтей – решают прибегнуть к гипнозу и обращаются к специалисту, весьма привлекательной женщине Элизабет (Доусон). Она без труда "забирается" в голову забывчивого героя и вытаскивает на свет божий неожиданные подробности о прошлой, настоящей и даже вымышленной жизни Саймона. Достается, тем не менее, и всем остальным.
Странное дело: вроде, и жанр выбран беспроигрышный, и сюжет с многоуровневым дном и многочисленными ложными финалами обречен на успех, и актеры заслуженные, и музыку сочинял не кто иной, как Рик Смит из Underworld, а складной картины так и не выходит, и все составляющие хочется рассматривать исключительно по отдельности. Как-то неловко винить во всем Дэнни Бойла, но ведь и фильм у него получился каким-то неловким. Продуманный и мастерски исполненный гангстерский детектив в духе "Ограбления на Бейкер-стрит" после первого сеанса гипноза начинает напоминать не то нолановское "Начало", не то любой из фильмов Мишеля Гондри – заслуга не в первый раз работающего с Бойлом оператора Энтони Дода Мэнтла. Он использует и неожиданные ракурсы, и стеклянные поверхности, в которых множатся отражения – иллюзорная действительность, постоянный обман зрения и видеоряд, в котором нетрудно потеряться не только героям, но и тем, кто наблюдает за происходящим по другую сторону экрана. И все бы ничего, если бы зрителя, погружающегося в транс вместе с героями, то и дело не выдергивали из параноидального трипа по волнам чужой памяти: то наполовину снесенная огнетушителем голова Венсана Касселя, то интимная эпиляция Розарио Доусон. Даже тот факт, что этот эпизод с бритьем является чуть ли не ключевым в постепенно вырисовывающейся цепи роковых событий с трупом в финале, не делает его сколько-нибудь уместным. Хочется верить, что звук работающего за закрытой дверью ванной эпилятора или нарочито бутафорская кровавая каша вместо головы бандита Фрэнка - ирония и черный юмор, только вот смеяться получается как-то недобро и украдкой, как над чем-то пошлым или глупым.
Среди очевидных достоинств картины - МакЭвой, Кассель и Доусон, которые не только не уступают друг другу главную партию и действуют на равных, так еще и по ходу фильма меняют амплуа на не свойственные им. Француз Кассель, поначалу играющий привычного брутального и обаятельного негодяя, оказывается не лишенным человеческой и даже трогательной сентиментальности романтиком. Из вспомогательной героини в строгой блузке и с аккуратной прической Доусон, перехватывая инициативу и играя жестко, безжалостно, "по-мужски", превращается в ключевую фигуру. Она распускает волосы – и мир падает к ее ногам, она коварна и уязвима одновременно, а то, с какой профессиональной легкостью она вводит героев-мужчин в гипноз – в прямом смысле – заставляет их терять голову и соглашаться на любые условия.
Каким предстает в "Трансе" Джеймс МакЭвой - вовсе поразительно. Внешность нежного и ранимого юноши вводит в заблуждение: никак не ожидаешь, что он окажется даже заядлым игроком, не говоря уж о постепенно проявляющихся признаках психической неуравновешенности, одержимости и проблемах "по Фрейду". Этот контраст облика примерного британца и внутренней патологии, как и неоднозначность персонажей Доусон и Касселя, отношение к которым несколько раз меняется на прямо противоположное, вполне соответствуют общей концепции и создают ощущение зыбкости мира, внутри которого существуют герои. Даже Лондон становится местом мистическим, превращаясь в лабиринт из зеркальных поверхностей, узких улочек и огромных апартаментов со множеством комнат, спрятанных лестниц и дверей с матовыми стеклами. Как учит нас Бойл, открывать такие двери – себе дороже, особенно, если по ту сторону слышится жужжание эпилятора.
