Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Тот факт, что именно в Россию прибыл со своим первым после избрания зарубежным визитом новый глава китайского государства Си Цзиньпин — да еще и визит государственный, то есть особо торжественный и церемониальный, — не следовало бы переоценивать. А то ведь можно и так поставить вопрос: господин Си находится здесь транзитом в Африку, где посетит Танзанию и Конго, а 26 марта в ЮАР начинается саммит БРИКС (в котором участвуют и Китай, и Россия). Понятно, что Россия и Африка для Китая вряд ли важнее США или Европы.
Другое дело, что поездка Си в Россию может оказаться важной, потому что ключевая цель ее — попробовать договориться с Владимиром Путиным о взаимодействии двух стран не столько в области двусторонних отношений, сколько в глобальной политике в целом.
Двусторонние отношения уже построили
Программа визита, объясняли мне в Пекине пару недель назад, будет подчеркнуто минималистична. Главное — разговор о будущей внешней политике. Никаких громких двусторонних соглашений: например, хотя обозначение — наконец-то — формулы цены на поставки российского газа не исключается, окончательные договоренности на эту тему все-таки впереди. Хотя российский газ Китаю поставляться будет, и какие-то слова на эту тему прозвучат.
Конечно, пакет документов для подписания готовится — российский посол в Пекине Сергей Разов обозначил их число как "между 30 и 20". Кстати, если говорить только и исключительно о двусторонних делах, то тут есть что обсудить, в них наметился качественный сдвиг. Сдвиг от торговли к возможным масштабным совместным проектам.
Еще лет 10 назад Москва и Пекин завершали конструкцию именно двусторонних отношений, держа в уме их "золотой век" 1950-х — 1960-х годов. С США или европейцами, напомним, у нас бывало всякое, но не было разрывов и перерывов отношений на "культурную революцию", пограничные конфликты и прочие бедствия. Сегодня задача выполнена, отношения Москвы и Пекина в целом воссозданы.
Китай уже второй год твердо держит позицию первого торгового партнера России. Посол Китая в Москве Ли Хуэй в материале, предоставленном РИА Новости, обозначает наш двусторонний товарооборот цифрой в 88 млрд 160 млн долларов США. Он увеличился за год на 11,2 % — и это, кстати, интересно.
В ходе визита прозвучат призывы довести этот показатель к 2015 году до круглых 100 миллиардов. Реально это? Реально, особенно если доллар и дальше будет дешеветь.
Но гораздо интереснее созревшая уже тенденция добавить к наметившейся колониальной схеме "нефть, газ, прочее сырье в обмен на технологичные китайские товары" нечто новое, а именно долгосрочное инвестиционное сотрудничество: энергетические и логистические комплексы, например.
Россия годами пыталась заинтересовать Китай своими Сибирью и Дальним Востоком, не получалось — в нашу страну инвестировал кто угодно, только не китайцы (их доля в общем объеме капиталов, вложенных в Россию, оценивалась разными экспертами в 2%, на Дальнем Востоке — 15%). Сейчас что-то изменится. Но ждать сенсаций именно в эти дни не следует.
Называть эту поездку знакомством тоже вряд ли стоит, Си Цзиньпин не новичок в китайском руководстве, он встречался с российским руководством неоднократно, да и вообще в Китае в наши дни не приходят к власти люди, которые не были бы полностью к ней готовы и которым надо было "знакомиться" с лидерами важных стран-партнеров.
В целом — гармония, в частностях — вопросы
Итак, ключевая часть нынешнего визита — назревший разговор о главном, то есть глобальной политике двух стран. Здесь многое можно будет угадать по готовящемуся Совместному заявлению.
Такие документы редко читает не только "широкая", но даже и "узкая" публика. Но в данном случае в заявлении обозначится примерное, а местами и конкретное направление совместных действий по ключевым позициям внешней политики двух государств. И тут уже каждый сюжет не на 100 миллиардов, а потенциально куда больше.
Россия и Китай действительно, как говорится в их договорных документах, "стратегические партнеры", наши интересы во многом совпадают и нигде не входят в серьезный конфликт. Причем это партнерство — продукт мышления не только руководства, но и большей части населения: совпадает базовая политическая философия, осознание своих роли и задач в мире.
По основным сюжетам мировой политики мы и Китай, например, голосуем в ООН почти одинаково, даже не сговариваясь (хотя обычно сговариваемся). Нечто похожее мы видим в отношениях, допустим, Канады и Великобритании, и не только их.
Достаточно сравнить ситуацию с американо-китайскими отношениями: в обеих странах за эти годы было немало колебаний и споров насчет того, чего тут больше — сотрудничества, геополитического соперничества, совпадения или конфронтации идеологий и внутреннего устройства наций и государств.
С Россией не было ничего подобного, решены все ключевые проблемы, включая территориальные, а чаще их и вовсе не было.
Но это — в целом, а как насчет конкретики? Здесь каждый новый международный сюжет приходится оценивать с нуля. Вот Кипр, например, то есть попытка ЕС нанести удар по финансовой системе острова, которая работает на Россию чуть ли не больше, чем на Европу. Это российская проблема, уходящая корнями в многовековое нежелание европейцев любить Россию, как бы она себя ни вела. Но китайская ли?
И не то чтобы Китаю безразлична Европа — он же ее потихоньку покупает, и как раз с восточного края. Хотя и с западного тоже (европейцы часто сами очень этого хотят). Но представить себе, чтобы Китай в этом сюжете пошел дальше заявлений о необходимости осторожности в мировых финансах и, скажем, выкупил Кипр у ЕС на пару с Россией? Это другое дело. Ведь китайских денег там нет.
Впрочем, оно теоретически возможно, если Россия в ответ поработает на китайские интересы, например, в Африке. Это очень интересный сюжет, особенно если вспомнить, что в начале 1990-х Россия "отдала" Африку. Думали — "западникам". Оказалось, скорее китайцам: это сейчас ключевая держава на Черном континенте, она делает Африке чуть не всю ее инфраструктуру.
Выгодно ли России возвращаться в Африку в роли помощника Китая? В целом — да (что ж еще теперь делать), а вот конкретно — вопросов хватит надолго.
Или два азиатских сюжета. Афганско-центральноазиатский: тут совпадение интересов "в целом" очевидно, особенно завтра, после ухода американских и натовских войск из Афганистана. Но как это самое "в целом" будет выглядеть в отношениях с нашими традиционными друзьями — Индией, странами типа Казахстана или Киргизии?
Частностей много, и они иногда ведут к российско-китайской конкуренции.
Второй сюжет — территориальные споры в азиатских морях. Москва пока говорит: наши Курилы — отдельно, аналогичные китайские проблемы с соседями — отдельно. Кто, кому и как здесь будет подыгрывать?
А как себя вести на Ближнем Востоке, который сейчас скорее входит в сферу китайских деловых интересов, хотя и наших тоже?
Пока что мы чередовались: в ливийском сюжете активнее был Китай, в сирийском — Россия… А результат, в целом, не очень эффектный. Значит ли это, что поодиночке мы проигрываем, а вместе чего-то добьемся? Надо разбивать большую проблему на маленькие и смотреть, что и кто может и хочет сделать.
Вот из этих сложнейших частностей и будет состоять в ближайшее время российско-китайское взаимодействие. Причем похоже, что речь идет о направлениях мировой политики, которые в эти годы будут ключевыми, раз уж Запад (США, ЕС и прочие) продолжает утрачивать в мире свое влияние.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
