Анна Банасюкевич
Пьесу Михаила Дурненкова "(Самый) легкий способ бросить курить" впервые прочитали на "Любимовке", потом в "Мастерской на Беговой" Центра драматургии и режиссуры появился эскиз в постановке ученика Леонида Хейфеца Александра Суворова, который за несколько месяцев превратил его в спектакль. Премьеру показали в феврале. Почти в это же время на другой столичной площадке – в "Школе современной пьесы" - вышла еще одна версия пьесы, в режиссуре Филиппа Лося. Если в Центре драматургии пьесу сократили и придали ей иронично-мелодраматический характер, то в версии "Школы современной пьесы" авторский текст предъявлен в полном объеме, именно на постепенном развертывании сюжета со всеми его, иногда неочевидными, перипетиями сосредоточено режиссерское внимание.
В спектакле Центра драматургии события разворачиваются в интерьерах ремонта – предметы мебели покрыты полиэтиленом, повсюду валяются валики, наверху, на балкончике сцены, стоит ведро с краской. Суворов ввел в спектакль персонажа, которого нет в тексте – плохо говорящего по-русски молодого гастарбайтера, который связывает между собой отдельные сцены. Сами сцены здесь отбиты друг от друга фразами, которые режиссер взял из книги, давшей название пьесе – из бестселлера Аллена Карра "Легкий способ бросить курить".
Игровая природа спектакля подчеркнута тем, что вся достаточно многонаселенная история разыграна шестью актерами. Лишь один из них, исполнитель главной роли, не меняет маски – Иван Ивашкин играет своего Константина мягким, интеллигентным, вялым молодым человеком, всем своим существованием стремящимся к какой-то незаметности, к стертости. Его окружают одни и те же лица, но от всех идет какая-то мощная энергия, агрессия, смешанная с вульгарностью, даже от бывшего школьного учителя Валерия Ильича, по пьесе отличающегося смешным сумасбродством.
В пьесе Михаила Дурненкова Константин – человек лет тридцати, обычный, ничем не примечательный, у которого есть и жена, и работа, но все это какое-то зыбкое, тягостное, выхолощенное, и в конечном итоге бессмысленное. В спектакле Суворова главный герой и его отношения с женщинами становятся магистральной темой исследования, фокус внимания смещен с внутреннего мира, с попыток самоидентификации Кости в сторону его семейной истории. Софья Райзман играет основных женских персонажей пьесы – и жену Катю, и дочку учителя Таню, с которой Костя пытается завязать роман. По сути, Райзман играет воплощение женской агрессии, бытового, пугающего напора, какую-то природную хищность женщины, ставшую в последние десятилетия сильнее, более приспособленной к выживанию, чем мужчина, теряющий свои изначальные признаки победителя и вождя. В домашнем халатике и чепчике, худенькая и маленькая, она все равно пугает – резкий, не терпящий возражений, голос, требовательная, капризная интонация – она буквально задавливает, заполняет собой пространство.
По задумке Дурненкова, Костя, рефлексирующий на тему отсутствия собственной биографии, страдая от невозможности определить себя каким-то поступком или позицией, по воле случая, по злой иронии судьбы, становится причиной гибели собственной жены. Начав с отказа от курения, он заканчивает руинами и пустотой, образовавшейся вокруг. Любое его вмешательство во внешнюю жизнь заканчивается катастрофой, любой поступок, призванный сделать его оригинальной личностью, оглушает и уничтожает его. В спектакле Суворова это не стало темой высказывания, здесь, скорее, говорят о взаимоотношениях мужчины и женщины, о крахе и кризисе семьи, рассыпающейся от нежелания слушать друг друга.
И Костя, и, тем более, его жена явлены как застывшая форма, как данность – оба они не претерпевают никаких изменений на протяжении всего спектакля. Даже после смерти Катя, являющаяся своему мужу призраком, только слегка меняет интонацию, но насмешливое своеволие, превращавшее ее в домашнего тирана, остается при ней. Странным образом, при таком раскладе, самыми живыми в спектакле оказываются второстепенные персонажи – одноклассник и начальник Кости Дима (Олег Ребров) и подруга Кати Вероника (Валентина Оленева). Офисный циничный сноб, потеряв болевшую раком жену, теряет свои защитные характеристики, и в раз обращается в безвольного, закомплексованного испуганного неудачника, которому даже отомстить по справедливости за прошлые обиды кажется делом безбожным. А Вероника, чуть развязная, ухоженная, но простоватая, вдруг выныривает из своей башни из слоновой кости в реальную жизнь, и встретившись с настоящей бедой, сбрасывает свою уверенность и резкость, обретая какую-то первоприродную женственность и вкус к материнству и дому.
В постановке "Школы современной пьесы" интересно поработали с пространством – здесь неудобная вытянутая полоска узкой сцены освоена со всех сторон. Здесь открываются массивные деревянные ставни в стенах, за которыми – бытовые пространства: кухня Кости и Кати, тесная комната Валерия Ильича, где шкаф с книгами соседствует со старенькой газовой плитой, плохо ухоженный неуютный офис с компьютером, где Костя пытается работать на какое-то сомнительный социологический институт, изучающий вкусы народа. Так получается, что действие, в основном, не по центру, оно жмется по углам, возникает где-то в середине зрительного зала или в каких-то закоулках. На центральной части лишь скамейки с урной – узкая полозка внешнего мира, а скорее, пространство, в котором существует герой, наблюдающий за собой и за жизнью.
Режиссер Филипп Лось выбрал на роль Константина актера, который, казалось бы, совсем не ассоциируется с героем, написанным Михаилом Дурненковым. Алексей Гнилицкий – с длинными жидкими волосами, с некрупными чертами, с незапоминающимся лицом, худой, невысокий, возраст его трудно определить сразу – ему может быть и двадцать шесть, и сорок два. Он не кажется таким рохлей, как выглядит герой в спектакле ЦДР, в нем есть какое-то второе дно, пытливый, насмешливый взгляд, тайное презрение к жизни и фальши жизни – эта сложность натуры, этот внутренний, почти не прерывающийся, но чувствующийся бунт, наделяет герой тайной, делает его притягательным. И тогда понятно, почему этот невзрачный, лысеющий раньше срока человек с узкими плечами, в полинялой ветровке, притягивает к себе женщин, раздражает окружающих своим негромким сомнением во всем. Такое выстраивание образа, такое позиционирование его по отношению к действительности делает этого героя похожим на героев драматургии 70-х, на Зилова из "Утиной охоты". Такому Косте не нужна какая-то ярко выраженная агрессия – и Катя в исполнении Ирины Савицковой здесь гораздо менее прямолинейна, чем в спектакле ЦДР: она изящна, умна, воздержанна и грациозна, и ее непреодолимая воля в стремлении к тому идеалу жизни, в который она верит, здесь преломляется в неотразимом очаровании и ощущении уюта, которое она транслирует.
В спектакле Суворова условность истории подчеркнута некоторыми аттракционами – решившие покончить собой с помощью газа Валерий Ильич и Таня вытаскивают на сцену газовый баллон, и вдохнув из шланга, начинают разговаривать смешными голосами. В спектакле много видео (режиссер мультимедиа – Наталья Наумова), и смерть героини от короткого замыкания предварена роликом с внутренностями стиральной машины и бегущей по проводам искоркой. В спектакле "Школы современной пьесы" спецэффектов нет – здесь предлагают просто следить за историей. Взрыв газа почти публицистичен – померцав, гаснет свет, а на экране программа "Вести" с новостью об аварии в жилом доме. В финале Костя остается один, все комнаты, все ставни закрылись, но его одиночество не кажется в этом спектакле поражением, равно как и не кажется, собственно, финалом истории.
