Катерина Гордеева: Это “Открытая лекция” – проект, продолжающий наши “Открытые показы”, новый совместный проект Центра документального кино DOC и агентства РИА Новости, меня зовут Катерина Гордеева, мы делали этот проект вместе с Сашей Уржановым.
Александр Уржанов: Да, здравствуйте, спасибо, что пришли к нам на премьеру. Я надеюсь, это только первая лекция из довольно длинного цикла. Мы назвали его “Открытая лекция”, и надеемся, что у нас получится уникальный проект. Потому что лекций, как таковых, в Москве проходит много. Каждые выходные – десять, пятнадцать, двадцать. На них можно узнать о чем угодно в диапазоне от устройства мозга до того, как подбирать фотографии в глянцевые журналы. Но мы пытаемся исходить из другого. Эти лекции нацелены на достаточно узкий профессиональный круг слушателей, и когда ты покидаешь помещение, где только что услышал что-то тебе интересное, ты опять оказываешься в пространстве желтых газетных заголовков, оборванных твитов, политических лозунгов. А наш проект – другой. Мы хотим, чтобы это был гуманитарный манифест людей, которых мы все прекрасно знаем, чтобы мы не жили в картине черного и белого хотя бы несколько часов в месяц, пока мы здесь. Кого мы можем попросить в эту черно-белую картину, в которой мы невольно оказываемся, добавить красок, как ни Юрия Борисовича Норштейна.
Катерина Гордеева: Формат, который мы задумывали, в академической среде в мире называется “Последняя лекция”. Университеты ставят задачу так: скажите своим слушателям нечто, что бы вы сказали, зная, что это лекция – последняя в вашей жизни. Мы живем в такой непростой стране, что, наверное, нельзя так ставить вопрос. Говоря о том, что у нас лекция открытая, мы вопрос Юрию Борисовичу поставили именно так, и тогда он сказал: я хотел бы прочесть лекцию на тему “Искусство свободы и свобода в искусстве”. Юрий Борисович, а вы сами-то свободный человек?
Юрий Норштейн: Я думаю, что все-таки свободный. Я свободный от ангажированности перед начальством, я свободен в своих поступках в той степени, в какой ты можешь ощутить себя свободным, потому что на самом деле, мы все несвободны. Мы знаем, с чего все начинается и чем заканчивается, уже сам этот факт должен настораживать наши мысли и чувства.
Как ни странно, но когда ты начинаешь задавать себе самому вопросы, в какой степени ты свободен, возвращаешь свое сознание к тому, насколько ты свободен в деле, которым занимаешься. Существует много степеней свободы и много ее обозначений. Включая знаменитое “свобода как осознанная необходимость”. Но ни одна из формулировок не способна объять понятие свободы. Потому что свобода для меня – одно, для ребенка – совсем другое. Ребенок еще не знает, в каком мире он живет, и мир этот фантазирует по своему образу и подобию, по своему ощущению.
Есть еще свобода политического деятеля. Это самая катастрофическая свобода, если политический деятель не чувствует, для чего эта свобода и от чего. Мы это знаем на примере нашей страны и сегодняшней политики. Часто такая свобода вызывает раздражение хотя бы потому, что политический деятель хочет представить себя на экране в улучшенном виде, что, на самом деле, ему плохо удается. Когда я услышал в интервью Дмитрия Медведева с Владимиром Познером ответ на вопрос, какие у него (Медведева. – ЦДК) любимые писатели, и он сказал: “Чехов, Достоевский и Набоков”, я тут же мысленно отреагировал: все это – завтрак туриста. Ты не ошибешься, сказав “Достоевский, Чехов, Набоков”, уж Набоков – тем более. Кроме того, я думаю, что и я не ошибусь, сказав, что все это на самом деле не является правдой или является полуправдой. Когда политический деятель не имеет ограничений внутри себя, мы все глотаем эту его необузданность, на нас она отражается со страшной силой. Я сейчас даже не говорю о тирании, через которую прошла наша страна. Я говорю о ежедневном бытовом движении в жизни. Когда политический деятель заявляет, что надо расширять Москву на пятьдесят километров, в его фантазию не приходит, что Москва будет площадью пятьдесят на сто километров. Вы можете себе представить такой город? И кто мы там будем? И сможем ли мы увидеть друг друга? Если ты любишь Достоевского, может быть, тебе стоит почитать его повнимательнее, потому что у Достоевского в дневниках есть фраза, которая, к сожалению, довольно редко цитируется, но является очень важной для понимания того, какие смыслы мы в свою жизнь вкладываем: “Человечество должно жить в саду и садом обновляться”. Теперь представьте себе: мы живем в городе площадью пятьдесят на сто километров. Про какой сад мы можем говорить?
Вообще, мне кажется, что ощущения из детства, то пребывание в детстве, когда мы этого не осознаем, самое свободное состояние, которое мы когда-либо испытывали. Поэтому все, что происходило в детстве, если мы внимательно смотрели вокруг, питает нас потом всю жизнь.
