Анна Банасюкевич
Театр на улице Гертрудес из Риги показал на "Золотой Маске" спектакль "Легионеры" режиссера Валтерса Силиса - в рамках программы "Новая пьеса". "Дискуссия с дракой", как определили спектакль его авторы, основана на одном историческом эпизоде из хроники Второй мировой войны. "Легионеры" - это сценическая версия того, как случилось, что в 1946 году шведское правительство приняло решение о выдаче советскому союзу прибалтов, служивших в немецкой армии.
С самого начала подчеркивают - это театр, здесь нет речи о жизнеподобии и четвертой стене. Актеры – Карлис Круминьш и Карл Калм - называют друг друга по имени и, показав две бутылки из-под кока-колы, наполненные бурой жидкостью, предлагают зрительному залу: представьте себе, что это кровь. "Представьте себе" - это главное предложение молодых рижских актеров, здесь все время апеллируют к нашему воображению, все время предлагают подумать, вслушиваясь не только в остроумные репризы симпатичного дуэта, но и в слова официальных документов.
Зрителям раздают подробный синопсис - спектакль идет без перевода: тексты на английском, немецком, русском и шведском. За спиной актеров - подиум с вертикальной стеной, на которой развешаны четыре флага - латышский и шведский оказываются между серпом и молотом и свастикой.
Круминьш надевает нацистскую форму и спрашивает - что, стал я теперь нацистом? Если бы сейчас был сорок пятый год, то да - отвечает ему невозмутимый Калле. Круминьш произносит, обращаясь к зрителям, речь на шведском - о том, как многие прибалты попали в немецкую армию, о том, как досталось стране и от советских войск. Говорят, после этой, документальной, речи, шведы в трудовых лагерях перестали сторониться легионеров и стали работать вместе.
"Легионеры" - смесь отчаянной, хулиганской, почти стендаповской, театральщины с документализмом. Невеселая, кровавая и политически болезненная тема подана иногда почти клоунски - это сочетание нивелирует пафос, но сохраняет серьез.
Заседает комиссия по иностранным делам - Калле, "отвечающий" за утомленных, голодных парламентариев, отмахивается от надоедливого докладчика, министра иностранных дел Ундена. Карлис прячется на секунду за трибуной и выныривает уже забавной карикатурой на Гитлера - с все время отваливающимися усиками, которые он поддерживает выдвинутой вперед верхней губой. Тыча пальцем в какую-то книгу, он бормочет, почти завывает что-то неразборчивое. Долго, нудно выводит рулады, чтобы четко произнести лишь одно - легионеров надо выдать. Или другой, талантливо провокационный, смешной эпизод - встреча представителя шведского правительства и советского военного начальника. Круминьш мнет в руках здоровенную пластилиновую колбасу, сбивая с толку нервного собеседника. Тот добивается, чтобы легионеров вывезли из Швеции раньше, чем из Норвегии. Круминьш наслаждается властью, играет, путает, паясничает, поблескивая наглыми глазами. "Что это?" - тычет в лицо собеседнику пластилиновую колбасу. "Знаете ли вы, что Пушкин - величайший поэт мира?" И все в таком духе.
Отношение авторов спектакля к эпизоду с выдачей легионеров, некоторые из которых покончили собой, только узнав о решении, понятно, но достается в спектакле всем, не только унылому правительству Швеции. Ближе к финалу на сцену выходит Круминьш с длинной тряпичной бородой - изображает "отца латышской культуры" Кришьяна Барона. Поет песню - правда, о евреях, и вешается на собственной бороде. А Калле, изгнав Круминьша, впадает в ярость, признаваясь в том, что вообще-то он финн и его бесит латышское нытье и такой, якобы, прогрессивный театр, который в Финляндии существует уже лет сорок. Самоирония актеров, все время напоминающих, что это всего лишь спектакль, спасает представление от поверхностности агитки и публицистики.
Зрителей постоянно включают в игру - заставляют встать, чтобы почувствовать себя участниками шведских протестов против решения о выдаче, или вызывают на сцену, предлагая сыграть бессловесную роль девушки одного из пленных или старого шведского короля. В финале Карлис и Калле предлагают зрителям поучаствовать в последнем заседании комиссии по иностранным делам - люди зачитывают речи по бумажкам. Но самое интересное - момент голосования. Зрителям предлагают решить - за они или против выдачи. Большинство, конечно, против, несколько - за, и это радует: видно, что публика готова воспринимать театр как серьезный разговор, как диспут, а не только как развлечение.
