Вадим Дубнов, политический обозреватель РИА Новости.
Смертельный юбилей Вождя протекает негромко и привычно, словно только для того, чтобы стороны повторили многократно отрепетированные аргументы, и все остались на своих позициях. Все будто запрограммировано.
В одной из соцсетей человек, которого я хорошо знаю, пытался разнообразить то, что помнил из школьных учебников 30-40-летней давности. Он настаивал на том, что людей убивать нехорошо, но дальше рука будто сама, будто к удивлению самого пишущего, выводила про великую победу, великое государство, и, в конце концов, со всем раздражением, про то, что после десятилетия разброда народ мечтает о том, кто наведет порядок. И Волгоград в очередной раз хотят переименовать в Сталинград, и полемика, кажущаяся все более бессмысленной, продолжается…
Волгоград или Сталинград: дискуссия о переименовании города >>
И это хорошо. Все по-честному.
Ничто не стыдно
5 марта, между прочим, только не 60, а 80 лет назад, на 9-х выборах в рейхстаг НСДАП получила почти 44% голосов, право формировать правительство и, как выяснилось, историю. Потом избитое напоминание о том, что Гитлер победил демократическим путем, пополнит реестр трюизмов. Примерно таких, как тот, что сегодня продолжает повторяться вполне демократичными людьми с некоторой долей патетики: как же так получилось, что два великих народа пошли за такими чудовищами!
Пошли — если не с удовольствием, то вполне органично. И чем более народ верит в свое величие, тем более органично у него это получается.
Сталин и Гитлер – это триумфы толпы. Которая смертельно боится, но рукоплещет. Которая умеет расчетливо писать доносы и искренне славить палачей. Или, если угодно, искренне писать и расчетливо славить. Которую так легко купить радостью безнаказанной ненависти, лжи, подлости.
Для того, чтобы превратить народ в толпу, достаточно просто это разрешить. Кого это разрешение не интересует – добро пожаловать в ГУЛАГ. К радости народа, который уже стал толпой. К удовольствию тех, кто уже нацелился на комнату в коммуналке. К облегчению для тех, кому было стыдно от взгляда соседей, за которыми еще не пришли.
Надо всего-то ничего. Сказать: то, что вчера считалось неприличным, сегодня – можно. Предают, ненавидят, боятся, убивают везде. Но нужно, чтобы предавать, ненавидеть, бояться и, если надо, убивать еще и не было стыдно.
Геббельсовское "избавить от химеры совести" — не образ и не ловкое словцо. Это универсальная формула.
Сталин – для всех
Сегодняшние защитники Сталина разоблачают своих оппонентов: те, кто нападает на Учителя и Друга, на самом деле целятся в наше государственничество.
Действительно, целятся.
Защитники Сталина ведь не спорят с тем, что построенная им страна стоит на толстом культурном слое человеческих костей. Но восходящее к товарищу Сталину и его эпохе чувство гордости за сильное государство – в основе своей вполне людоедское: сильное государство в рамках этого понимания —залог безмятежной жизни большинства.
1937-й называют неизбежным процессом образования щепок: ради большинства меньшинство должно погибнуть, а потом можно будет гордо вспомнить и индустриализацию, и Победу…
Готовность за свободу проявления своих самых скверных качеств расстаться с другими свободами, надо полагать, при определенных обстоятельствах выказали бы не только советский и немецкий народы. Именно этим в первую очередь определяется готовность любого государства к повторению катастрофы.
С той же объективностью, с которой по законам ньютоновой механики любое тело в природе стремится к минимальному уровню энергии, любое большинство по-прежнему стремится стать толпой. И, конечно, любой из идущих к власти ищет расположения этой толпы, потакая ее инстинктам.
Но как-то в демократических обществах после 1933-го года этого не происходит. Прийти к власти, скажем, на волне дешевого национализма – бывает. Позволить, победив, народу упиваться свободой громить – не припоминается.
Споры в группе риска
И получается, что ГУЛАГ вырастает не просто из авторитаризма. Сила сталинского духа зависит от того, ради чего власть хочет быть властью. И как-то получается, что там, где она зависит от воли того самого большинства, от нее никто не требует свободы разгула. В понимании большинства, контролирующего власть, у государства есть задачи поважнее, чем потрафить ему, большинству.
И это очень хорошо, что Волгоград снова предлагают переименовать в Сталинград. Если бы не предлагали, если бы не продолжалась кажущаяся бессмысленной полемика, могло бы все не просто забыться. Могло бы случиться то, что исследовательница нацизма Ханна Арендт называла "банализацией зла".
Кошмар, который в общественном сознании превращается в трюизм, уже не кошмар. Где-то, может быть, это нормально. У нас – рано. Мы среди тех, кто риск повторения еще не преодолел. И слишком много из того, что вчера считалось неприличным, сегодня снова разрешено.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
