Вадим Дубнов, политический обозреватель РИА Новости.
Президентские выборы в Армении проходят в шестой раз, и никогда прежде фаворит, он же действующий президент, не довольствовался, по замерам социологов, лишь третьим местом по частоте появления в телеэфире.
Тот, кто не знает кандидатов в лицо, глядя на уличные предвыборные растяжки, вообще рискует счесть фаворитом того, кто и не собирается выигрывать. Впервые нет ни захватывающей гонки, ни ожиданий сильного послевкусия – митингов, шествий, столкновений, которыми заканчивались все предыдущие пять кампаний.
И никто в Армении – также впервые – особенно и не возражает, чтобы президентом стал тот, чья победа пять лет назад едва не обернулась революцией.
Другие
В выборах, где действующему президенту Сержу Саргсяну разные социологические службы почти единодушно отдают две трети голосов, участвуют еще шестеро, и они никак не статисты. Наоборот, именно они придали предсказуемой кампании ту пикантность, которая не позволит ей затеряться в выборной армянской истории.
Андреас Гукасян, например, значится в избирательских списках политологом, хотя в Армении его знают как бизнесмена авантюрного жанра и владельца нескольких радиостанций FM-диапазона. Андреас Гукасян провел все кампанию в палатке у здания Академии наук, объявив голодовку "Против нечестных выборов" и призвав всех кандидатов снять свои кандидатуры. Сделал он это, едва зарегистрировавшись.
Бывший министр иностранных дел непризнанного Нагорного Карабаха Арман Меликян тоже считал выборы нечестными и сразу заявил, что сам он по этой причине голосовать не станет.
Вардан Седракян называет себя "эпосоведом", и гвоздь его программы – обещание признать после победы Абхазию, Южную Осетию и потребовать у Грузии ее историческую область Джавахети, населенную преимущественно этническими армянами. Впрочем, имя Седракяна сегодня в Армении повторяется еще и в связи с задержанием в рамках расследования покушения еще на одного кандидата Паруйра Айрикяна двух маляров, трудившихся на ремонте дома эпосоведа.
И, наконец, выживший Паруйр Айрикян сам, кажется, стал героем рождающегося на глазах эпоса. Из больницы, где он оказался после попадания пули в мягкие ткани плеча, Айрикян рассказал, что жив остался чудом, увернувшись от выстрела с тридцати сантиметров.
Обвинив поочередно российских киллеров, потом азербайджанских, потом агентов КГБ, диссидент с советским стажем Паруйр Айрикян неожиданно оказался человеком, держащим в своих руках судьбу выборов. По конституции он имел право обратиться в конституционный суд с требованием отложить голосование на две недели в связи с непреодолимыми препятствиями в проведении кампании.
Айрикян четырежды менял свое решение, он подавал это заявление, а через несколько часов отзывал его, почему-то обуславливая свое решение снятием двух других кандидатов.
Бывшие министры
Аналитики полагают, что серьезную кампанию против Саргсяна вел, прежде всего, Раффи Ованисян, уроженец Калифорнии и бывший министр иностранных дел Армении. Его кампания выглядела настолько внушительной, что злые языки даже подозревали в ней признаки помощи действующей власти, которой был нужен соперник, способный придать выборам характер хоть какой-то борьбы.
Раффи Ованисян, воплощение американского благополучия и верности диаспоры своим извечным корням, обещал повышение зарплат и скорое вступление в Евросоюз. Он покупал на улицах пирожки и снимался для рекламных баннеров в простых свитерах. Его электорат – крупные города и интеллигенция, хотя некоторые старушки тоже вполне бесхитростно объясняли свои симпатии калифорнийцу тем, что он обещал в два раза увеличить пенсии, а "этот", – имея в виду президента, – "ничего не обещал".
Вторым серьезным, хотя и не столь убедительным противником Саргсяна стал Грант Багратян, премьер-министр Армении в правительстве первого президента страны Левона Тер-Петросяна. Впрочем, Багратян, который в то время провел одну из самых либеральных экономических реформ на постсоветском пространстве, кажется, тоже пытался не слишком отпугивать избирателя излишним либерализмом.
Доказательство от противного
Между тем, еще несколько месяцев назад кампания вовсе не обещала Сержу Саргсяну такой безмятежной развязки. Гаго Царукян, крупнейший в Армении олигарх и лидер партии "Процветающая Армения", младшего партнера властной коалиции, выказал в середине прошлого года готовность сыграть собственную игру.
Одновременно исчерпал ресурс мощной, но несистемной оппозиции ее бессменный лидер Левон Тер-Петросян. Он, либеральный реформатор, для которого Царукян, символ олигархического капитализма, всю жизнь был идейным антиподом, пошел на объединение с ним. Многие из самых близких друзей Тер-Петросяна сочли такую отчаянную попытку бросить вызов власти политическим предательством и отказались от его поддержки.
Однако не это стало самым тяжелым ударом по оппозиции. Власть в альянсе олигарха с Тер-Петросяном, даже понесшим серьезные людские и имиджевые потери, увидела угрозу.
Никто точно не знает, какие именно аргументы она использовала для убеждения Царукяна, но никто и не сомневается, что компромата на него у этой власти было предостаточно. Царукян сопротивлялся недолго и в декабре поддержал Саргсяна. Оставшись в одиночестве, отрезанный от финансовых источников Тер-Петросян тоже был вынужден прекратить борьбу.
И у власти осталась только одна задача: придать выборам хоть какую-то интригу. Если бы не Паруйр Айрикян, возможно, это не удалось бы сделать.
И теперь становится понятна суть истинной интриги, которая скрывается за внешней идиллией. Интрига в том, что Серж Саргсян завершает этими выборами большой политический цикл в истории Армении. Никогда президентские выборы в Армении, за исключением, может быть, только самых первых, не делали победителя по-настоящему легитимными.
Выборы едва не заканчивались, как в 96-м, гражданской войной. На выборах, как это было в 98-м, побеждал Роберт Кочарян, только что совершивший государственный переворот, и никто не верил, что он, карабахец, чужой для Армении, выиграл выборы честно. Он не стал своим и пять лет спустя, но выиграл снова, и снова никто не верил.
А потом был 2008-й, сотня тысяч людей на площади у ереванской Оперы, и, казалось, Тер-Петросян, с этой площади не уходивший, вот-вот снова проложит себе дорогу в президентский дворец. Но митинг разогнали, потом была ночь беспорядков, аресты, разгром оппозиции, и пять лет уверенности в том, что легитимной власти в Армении не бывает.
Теперь ничто не мешает Саргсяну этот тезис опровергнуть. Особенно, если расчеты окажутся верными: две трети – власти, и треть – тем, кто против. Можно ведь и в самом деле сказать, что вполне демократично.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
