Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Инспекторы МАГАТЭ, в очередной раз побывавшие в Тегеране для обсуждения ядерной программы Ирана, никакого соглашения с иранскими властями не достигли: загадочный объект "Парчин" для них остается недоступен. Что, в общем, и ожидалось: зачем иранцам "сдавать" сейчас свою ядерную программу, если одновременно разворачивается захватывающий сюжет – почти тайная подготовка к прямым переговорам с США?
Дипломатии сколько угодно, результата нет
Дело в том, что в Вашингтоне уже давно созрела мысль: пора начинать серьезные переговоры с Ираном, прежняя политика (санкций и прочего давления) ничего не дает. И остается только главный вопрос. О чем говорить?
Чтобы иранцы отказались от военных ядерных программ (проверяемым образом)? Так ведь не откажутся, пока не получат гарантий безопасности. А эти самые гарантии – то самое, что США до сего дня никак не могли дать, прежде всего – по идеологическим соображениям.
Идея прямых переговоров США – Иран отсчитывается от 20-го октября прошлого года, информация проникла в СМИ. Тогда согласились говорить обе стороны. Это если не учитывать тот факт, что и раньше такие идеи ходили, причем Иран был очень даже к ним расположен.
Но 20 октября – это когда как раз приближалась к финишу предвыборная гонка в Америке, так что немедленных результатов ждать вряд ли стоило.
Тем не менее, стало известно, что задолго до того были – как всегда в таких случаях бывает, не очень афишируемые – контакты американцев и иранцев; что в какой-то момент в США начала работать мощная команда, создающая идеологию переговоров. В ней были буквально все ключевые люди администрации – госсекретарь (тогда Хиллари Клинтон), советник по национальной безопасности Томас Дониллон, еще много людей. Готовили повестку дня. И продолжают.
Об идеологии чуть позже; пока – о факторе времени. Начать переговоры с Ираном президент Барак Обама не может и сейчас, поскольку у него никак не проходит через Конгресс кандидатура Чака Хейгела на пост министра обороны. Причем не проходит именно потому, что кандидат считается "проиранским". Оптимисты считают, что нужна еще неделя. Пессимисты (то есть республиканцы) заявляют, что будут тянуть еще сколько угодно.
Далее, есть такая дата, как 26 февраля. В этот день в Казахстане пройдут переговоры с Ираном на ту же тему, насчет его ядерных программ.
Но в последнее время в США нет энтузиазма насчет многосторонних переговоров по этому вопросу – как с Ираном, так и с точной копией иранского ядерного сюжета, Северной Кореей.
Администрация считает, что в обоих случаях нужны прямые переговоры один на один. И в каком-то смысле это правильно. При Джордже Буше тоже было две спорящие стороны (США–Иран и США–КНДР), прочие же просто помогали Америке делать вид, что какой-то разговор идет. Но на решительные шаги никто в США не был готов. А сейчас что-то сдвинулось.
Так или иначе, важно будет посмотреть, что скажут иранцы в Казахстане. Ну, и вскоре после этого будет поездка Обамы в Израиль. Начинать переговоры с Ираном, не посовещавшись хотя бы для вида с главным иранским врагом (и страной, имеющей громадное влияние внутри США), – это невозможно.
А дальше… Все, приехали. Придумывать против Ирана (или Северной Кореи) новые санкции глупо. В конце концов, США подвергают Иран санкциям с 1979 года. Северную Корею, правда, не так долго. И дважды в год Ирану грозит воздушным ударом Израиль, все к этому уже привыкли.
Результат – почти ядерный Пхеньян и еще Тегеран, который сможет, по американским оценкам, выйти на "ядерный порог" в следующем году. И чем больше давят, тем больше шансов на обретение этими двумя странами полноценного ядерного статуса.
Потому что это все, что они – в условиях санкций – могут сделать, чтобы их хоть как-то боялись и не трогали.
А кто сказал, что суверенитет устарел?
Если прямые переговоры (в данном случае с Ираном) начнутся, то это будет настоящей революцией. Ведь тогда Америке придется отказаться от ключевой мысли, которую там даже никто и вслух не высказывает, настолько она кажется очевидной. А именно: речь идет о настолько плохих режимах, что им ядерную бомбу нельзя иметь ни в коем случае. Да и мирную атомную программу тоже.
Все, что сейчас происходит вокруг этих двух сюжетов, идеологически начиналось в другую эпоху – в 90-е годы. Тогда казалось, что США с союзниками, в отсутствие второго – коммунистического – мира, теперь всесильны. И могут делать то, что раньше тоже делалось, но считалось недопустимым. То есть менять режимы других стран, исходя из их неправильного идеологического характера.
Но начало 2000-х показало, что это не всегда удается (и как раз в случае с Ираном и КНДР лучше даже не начинать), а дальнейшее известно: кризис и одновременно рост влияния в мире совсем не "западных" стран.
И теперь возникает слегка зависший в неопределенности еще с 90-х вопрос: суверенитет есть или его уже нет? Вроде есть. Вмешательство в чужие внутренние дела допустимо или нет? Никто не доказал, что допустимо. Есть идея "гуманитарной интервенции", но что это такое – вопрос сложный.
В том-то и дело, что всеобщая демократизация мира была возможна лишь при поддержке угрозы применения военной силы (иногда и применяли). А без силы, лишь на уровне идейных споров, все как-то не получается.
И раз так, то иранская теократия и северокорейский сталинский режим имеют полное право на существование. В конце концов, иранский режим уж никак не хуже тех, что существуют в арабских монархиях Персидского залива, а ведь это пока еще лучшие друзья США.
Повестка дня
Вот в этом признании права Ирана быть таким, какой он есть, и кроется смысл происходящего. Позиция Ирана: мы делаем ядерную бомбу, потому что нам нужны гарантии безопасности. Не будет их – будет бомба. А гарантии – это сложная система договоров и отношений, в том числе с США.
Америка пока что проваливалась со своей иранской дипломатией потому, что требовала: вы пускаете к себе инспекции ядерных объектов, а мы подумаем, снимать санкции или нет. Иран же демонстрировал, что и при санкциях живет и держится.
Не так давно реальный глава иранского государства, рахбар Хаменеи, заявил: переговоры бессмысленны с пистолетом у виска. Умные люди все поняли: это он таким путем уже начал переговоры, это он напоминает о том, что иранцы уже повторяли десять раз. Что не надо требовать отказа от ядерных разработок – и только, надо говорить о безопасности Ирана в целом.
Изменится ли что-то? Эксперты уже все сказали почти прямо. Можно взглянуть на статью в американском журнале Foreign Affairs, и особенно на дискуссию по ней, где говорится: надо примириться с тем, что у Ирана будет ядерное оружие, и сделать так, чтобы он его не применял.
И тут полезна не только методика "кнута и пряника" (вместо нынешнего "кнута и кнута"). Тут надо еще улучшать отношения, после исламской революции 1979 года находящиеся на нуле, то есть постепенно сближаться.
Если администрация подойдет к делу именно так, то одним (а то и двумя) ядерными кризисами на планете будет меньше. Но есть серьезный шанс, что этого в США испугаются и снова займутся имитацией переговоров. То есть тем, что уже тянется не первый год.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
