Отрывок из рукописи новой книги Петра Романова "Русский бунт"
За свои бесконечные бунты XVII век так и вошел в русскую историю под именем «бунташного» века. И в центре этого времени – фигура Степана Разина. Кстати, любопытнейший феномен: уже сколько веков минуло, а романтический ореол окружает этого безжалостного разбойника до сих пор.
Объяснение находим у Николая Костомарова: "Ненависть к боярам, воеводам, приказным людям и богачам, доставлявшим выгоды казне и самим себе, приводила к тому, что жители перестали смотреть на разбойников как на врагов своей страны, лишь бы только разбойники грабили знатных и богатых, но не трогали бедных и простых людей; разбойник стал представляться образцом удали, молодечества, даже покровителем и мстителем страждущих и угнетенных".
Как не раз говорил сам Разин: "Я пришел бить только бояр, да богатых господ, а с бедными и простыми готов, как брат, всем поделиться". И, надо признать, не только говорил, но и выполнял обещание. Да и мечту об общенациональном казацком демократическом строе не только прокламировал, но и осуществлял в захваченных им поселках и городах на практике – все там устраивалось по казачьим правилам.
Полагаю, что секрет неувядающей популярности Степана Разина как раз в том, что наши верхи по-прежнему не отличаются ни добротой, ни честностью, ни милосердием. Как на таком фоне не блистать "благородному разбойнику"? Впрочем, не надо иллюзий, "робингудство" Разина – всего лишь миф, просто людская память упорно отторгает трезвые оценки, вроде той, что дал нашему "герою" тот же Костомаров: "Это был выродок неудачного склада общества".
***
Как отмечали многие исследователи, Разин определил русский народный характер, может быть, не в меньшей степени, чем время ордынского ига. Он, по их мнению, подлинный герой народа, а духом Разина исполнены все революционные события 1917-20 годов. Есть даже те, кто полагает, что герои этих событий – всего лишь бледные тени грандиозной фигуры Стеньки.
Костомаров пишет о Разине: "Это был человек необычайно крепкого сложения, предприимчивой натуры, гигантской воли, порывчатой деятельности. Своенравный, столько же непостоянный в своих движениях, сколько упорный в предпринятом раз намерении, то мрачный и суровый, то разгульный до бешенства, то преданный пьянству и кутежу, то готовый с нечеловеческим терпением переносить всякие лишения… В речах его было что-то обаятельное; дикое мужество отражалось в грубых чертах лица его, правильного и слегка рябоватого; в его взгляде было что-то повелительное; толпа чувствовала в нем присутствие какой-то сверхъестественной силы, против которой невозможно было устоять, и называла его колдуном. В его душе действительно была какая-то страшная, таинственная тьма. Жестокий и кровожадный, он, казалось, не имел сердца ни для других, ни даже для самого себя; чужие страдания забавляли его, свои собственные он презирал. Он был ненавистник всего, что стояло выше его. Закон, общество, церковь — все, что связывает личные побуждения человека, все попирала его неустрашимая воля. Для него не было сострадания. Честь и великодушие были ему незнакомы".
***
Согласно наиболее распространенной версии, запалом разинского восстания послужила казнь старшего брата Разина – Ивана. Атаман Иван Разин в 1665 году командовал казачьими полками на польской границе в русской армии князя Долгорукого. Осенью казаки решили вернуться на Дон, полагая, что по распоряжению Круга им на смену будут направлены другие войска. Долгоруков воспротивился этому решению, казаков вернул силой, а атамана приказал повесить.
На мой взгляд, версия выглядит достоверной, поскольку прекрасно вписывается в исторический контекст того переходного периода отношений между Москвой и казаками. Князь был уже уверен в том, что казаки обязаны ему подчиняться беспрекословно, а Иван Разин по-прежнему считал, что помощь казаков русской армии – дело добровольное: хотим – воюем, надоело – пошли домой.
И все же ставить во главу угла личную месть Стеньки Разина означало бы серьезно упростить причины восстания. Конечно, братья Разины – Иван, и Степан (в меньшей степени – младший Фрол) обладали на Дону немалым авторитетом, так что можно предположить, что казнь Ивана возмутила не только его родню, но и все казачество.
Важнее другое: то нестерпимое положение, в котором оказался в ту пору простой русский человек. Как справедливо пишет Костомаров, "вся половина XVII века была подготовкой эпохи Стеньки Разина". Если политическая элита с возведением на престол Михаила Романова еще как-то успокоилась, то низы, разбуженные Смутным временем, все еще бурлили. Крестьяне, не желая оставаться крепостными, пускались в бега и группировались в разбойничьи шайки, казаки, вольготно чувствовавшие себя при Лжедмитриях, желали "продолжения банкета", раскольники требовали своего и т.д. Как говорили тогда: весь русский мир закачался.
Наконец, несмотря на разбойничий характер и самого Разина, и всех его сподвижников, у этого бунта обнаруживается и вполне определенная идейная подоплека, что выделяет его среди прочих многочисленных мятежей той эпохи. Трудно точно сказать, когда в голове Стеньки Разина четко оформилась эта мысль, но он, похоже, искренне надеялся на всей русской земле установить вместо самодержавия более справедливый, как он считал, казацкий военно-демократический строй. Позже, примерно те же идеи возникли в голове и у Емельяна Пугачева. То есть, простой разбой, или как тогда говорили "добывание зипунов", постепенно начал приобретать черты политического бунта.
На царскую власть, учитывая психологию низов, слепо почитавших государей, Разин вслух не замахивался, наоборот, при всяком удобном случае, подчеркивал, что спасает царя от его подлых слуг-бояр. Однако одновременно распускал слух, что у него в обозе якобы скрываются царевич Алексей и свергнутый патриарх Никон. Роль уже умершего к тому времени царевича Алексея играл взятый Разиным в плен какой-то черкесский князек.
Устаревшее стрелецкое войско с казаками не справлялось, а войск иноземного строя, которые воевали против казаков успешно, у власти было еще мало. Поэтому главную ставку в борьбе против Разина Москве пришлось сделать на верное ей "домовитое", то есть, богатое казачество. И власть не ошиблась.
В своих так называемых "прельстительных" письмах, которые Разин распространял в народе, задача свержения государя никогда не прокламировалась. Он лишь объявлял себя последовательным борцом против царских чиновников и духовенства, которых казак обвинял как раз в измене царю. Пленным стрельцам Разин втолковывал: "Вы бьетесь за изменников, а мы бьемся за государя". То есть, лозунгом восставших стал призыв "За царя против бояр!". Разумеется, это было лишь тактической уловкой: совместить разинскую страсть к безбрежной воле с подчинением царю было невозможно.
Как не раз говорил сам Разин: "Я пришел бить только бояр, да богатых господ, а с бедными и простыми готов, как брат, всем поделиться". И, надо признать, не только говорил, но и выполнял обещание. Да и мечту об общенациональном казацком демократическом строе не только прокламировал, но и осуществлял в захваченных им поселках и городах на практике – все там устраивалось по казачьим правилам. И в захваченном Степаном Разиным Царицыне, и в Астрахани жители были разделены на тысячи, сотни, десятки с выборными атаманами, есаулами, сотниками и десятниками, а все дела решались казачьим кругом.
Понятно, что этот казацкий порядок вступал в глубокое противоречие не только со светской, но и с духовной властью. Разину приписывали, скажем, такие речи: "На что церкви? К чему попы? Венчать, что ли? Да не все ли равно: станьте в паре подле дерева, да пропляшите вокруг него – вот и повенчались".
***
Стоит, правда, отметить, что не все казаки поддерживали тогда Разина. Как и вече, казачий Круг иногда делился пополам и бурно выяснял, кто прав. В лучшем случае на кулаках, а в худшем случае силой оружия. Вот и в 1670 году, когда лояльные Москве казаки собрали в Черкасске свой Круг, там внезапно появился Разин с товарищами, объявил "главного докладчика" московским шпионом, убил его, а тело бросил в Дон. Верные Москве казаки едва спаслись тогда, укрывшись в соборе.
Тем не менее, именно раскол в среде казаков и обеспечил Москве, в конце концов, победу. Устаревшее стрелецкое войско с казаками не справлялось, а войск иноземного строя, которые воевали против казаков успешно, у власти было еще мало. Поэтому главную ставку в борьбе против Разина Москве пришлось сделать на верное ей "домовитое", то есть, богатое казачество. И власть не ошиблась.
Подробности пленения Разина в апреле 1671 года неизвестны, но схвачен Разин был не царскими войсками, а именно казаками, перешедшими на сторону Москвы. Практически все захваченные с Разиным повстанцы были тут же повешены, а самого грозного атамана вместе с братом Фролом отправили в столицу. По дороге в Москву уже в кандалах более слабый характером Фролка начал пенять брату, что тот втянул всех в беду, на что Степан, судя, по воспоминаниям очевидцев, что сопровождали арестантов, уверенно ответил: "Никакой беды нет! Нас примут почестно, самые большие господа выйдут посмотреть на нас".
Действительно, братьев встречали, но только не для того, чтобы приветствовать. Уже за несколько верст до Москвы с Разина сняли его богатое платье и переодели в лохмотья. Из столицы привезли большую телегу с виселицей. К ней и приковали за шею Разина. Фролку привязали цепью к телеге, так он и бежал остаток пути до Москвы.
Здесь после страшных пыток, во время которых Стенька не проронил ни звука, он и был казнен 6 июня 1670 года.
Младший брат пыток не выдержал, покаялся и обещал служить государю. «Экая ты баба!», – сказал уже полуживой брат. После мучительных пыток, Степан столь же стойко выдержал и четвертование. Фрол, ожидая своей очереди, опять рыдал, клялся в верности государю и молил о пощаде. "Молчи, собака!", – откликнулся атаман. И это были его последние слова.
Что с Фролом произошло далее точно неизвестно. По некоторым свидетельствам, он сначала отсрочил свое наказание, соврав, что знает, где зарыт богатый клад, а затем его, раскаявшегося, приговорили к пожизненному тюремному заключению.
***
Шлейф от разинского восстания в хрониках и документах того времени можно проследить до 1672 года. Уже без своего лидера часть казаков, упорно сопротивляясь, наносила власти болезненные удары. Круг, собранный сторонниками Разина, обвинил в его смерти митрополита Иосифа и воеводу князя Львова. Оба были захвачены казаками. С митрополита сняли священные одежды, в которых он вышел из церкви, подвергли пытке и сбросили с колокольни. После пыток убили и князя Львова.
Последней точкой в бунте Разина можно считать лето 1672 года, когда верные государю войска взяли Астрахань и учинили суд и расправу над последними разинцами. Впрочем, расправа с последними бунтовщиками произошла не сразу. Федька Шелудяк, ставший во главе разинцев после смерти Степана, сдался московским войскам, окружившим Астрахань, на определенных условиях. И бояре какое-то время свои обязательства выполняли: никто не был казнен, у всех отобрали лишь награбленное. Разинцы жили какое-то время на свободе, однако, позже из Москвы в Астрахань для сыска и расправы специально прибыл князь Яков Одоевский. Бывшие главари разинцев были схвачены и повешены. С рядовыми смутьянами, поскольку серьезной угрозы они уже не представляли, поступили более милосердно, они были просто отправлены на службу в разные места.
Не думаю, что сам Разин хотя бы раз задумался над тем, какой глубокий след он оставит в русской истории, след противоречивый, но, безусловно, очень яркий. Достаточно привести размышления, уже после Октябрьской революции, Федора Шаляпина: "Я, конечно, далек от мысли видеть в Степане Тимофеевиче Разине символический образ России. Но правда и то, что думать о характере русского человека, о судьбах России и не вспомнить о Разине – просто невозможно… Находит иногда на русского человека разинская стихия, и чудные он тогда творит дела! Так это для меня достоверно, что часто мне кажется, что все мы – и красные, и белые, и зеленые, и синие, – в одно из таких Стенькиных наваждений взяли да и сыграли в разбойники, и еще как сыграли – до самозабвения! Подняли над бортом великого русского корабля прекрасную княжну, размахнулись по-разински и бросили в волны… Но не персидскую княжну на этот раз, а нашу родную мать – Россию".
Что-то в этом есть.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
