Константин Богданов, обозреватель РИА Новости.
Интервенция Франции в поддержку правительства Мали против исламистов, начавшаяся 12 января, развивается стремительно. За две недели с мизерными потерями заняты все крупные города центра страны, а силы инсургентов отходят в безлюдные районы. Первый раунд войны выигран, но есть полное ощущение, что основную добычу от него получит не Париж, а все-таки сепаратисты малийского севера.
Внезапный прыжок сервала
Продвижение французов в Мали трудно назвать медленным. Первые удары с вертолетов по войскам инсургентов были нанесены 11 января с целью воспрепятствовать атаке крупного города Мопти и его аэропорта; 12 января началась высадка войск в Бамако и Мопти, а также были нанесены более серьезные удары с воздуха. Оценив обстановку, французы начали перебрасывать в Мали дополнительные силы.
Далее пришла очередь городов центра страны. 21 января освобожден Диабали, в течение 26-27 января очищен Гао, к вечеру 28 января появились сообщения о постепенном взятии под контроль Тимбукту.
Чем обусловлена эта скорость? Является ли блицкриг в африканском Сахеле признаком сверхэффективности французской военной машины? Строго говоря, не является – и сразу по целому ряду причин.
В сущности, французские военные продемонстрировали в Мали разве что операцию по скоростному развертыванию аэромобильного контингента войск. Да и то логистика была в определенной степени обеспечена внешними силами: в первую очередь немцами, бельгийцами, американцами, а также российскими тяжелыми самолетами Ан-124, зафрахтованными на коммерческой основе у авиакомпаний "Волга-Днепр" и "224-й летный отряд".
Признаков активных боевых действий и нетривиального оперативного замысла пока не заметно. Возможно, впоследствии удастся получить новую информацию, по которой операция "Сервал" (так называется французская интервенция в Мали; сервал – это крупное кошачье центральной и южной Африки) предстанет в новом свете с точки зрения планирования и тактики.
Странная логика войны в Мали >>
Пока что, однако, ситуация выглядит крайне однотонно: повстанцы один за другим покидают крупные города, оттягиваясь к северу и не вступая в крупные стычки с правительственными войсками Мали и поддерживающим их французским контингентом.
Предварительный счет по автопарку
Пока что из объявленных французами результатов, кроме остановки продвижения инсургентов и занятия указанных выше городов, можно назвать разве что потерю вертолета Gazelle в самом начале операции. Вертолет был сбит при помощи стрелкового оружия с земли 11 января в районе города Севаре, его пилот скончался от ран. Также имеются сведения о ранениях нескольких пилотов в результате обстрела с земли и повреждении еще одного вертолета до состояния "восстановлению не подлежит". О других потерях официально не сообщалось до сих пор.
Потери повстанцев оценить сложнее, по всей видимости, речь идет о нескольких (вряд ли больше двух-трех) сотнях человек и, что куда важнее, значительном количестве автотехники.
Африканский Сахель – излюбленное место для так называемой "войны на тойотах", когда вооруженные группировки перемещаются иногда на сотни километров (в т.ч. сквозь государственные границы, чисто формальные в этих районах) на полноприводных пикапах, кустарно оснащенных тяжелыми пулеметами и станковыми гранатометами.
По сути, этот "автопарк" – основной ресурс кочевой африканской войны с 80-х годов. Уничтожив с воздуха значительное количество автотехники повстанцев, французы резко снизили их мобильность и облегчили себе дальнейшие задачи в виде пробития и удержания транспортных коридоров на север (главным образом, к городу Кидаль, который как раз в понедельник к вечеру перешел из рук в руки).
Не все инсургенты одинаково вредны
Итак, Кидаль перешел из рук в руки. Из рук инсургентов-исламистов в руки других инсургентов, но уже умеренных – туарегов-сепаратистов, с которых, собственно, вся история и началась год назад.
После развала ливийского режима Каддафи в Сахель хлынула волна награбленного оружия. Туареги-сепаратисты, эти курды Сахеля, уже давно и вяло воюют за независимость Азавада – собственного государства, включающего в себя северное и центральное Мали с претензиями на прилегающие земли Алжира и Нигера. Эта волна оживила их борьбу и в кратчайшие сроки позволил занять половину территории Мали. 6 апреля 2012 года была провозглашена независимость Азавада.
В малийской войне Франция платит по ливийским счетам >>
Затем, однако, пришли исламисты – разной степени вменяемости, вплоть до "Аль-Каиды Магриба". Поначалу все эти разношерстные группировки вместе дрались за север Мали, но потом среди них начались крупные разногласия – в том числе по вопросу о верховенстве шариатского права на освобожденных территориях.
"Аварийное" вмешательство Франции в малийскую ситуацию несколько отрезвило умеренных лидеров самопровозглашенного Азавада. С первых же дней операции они явно и публично дали понять, что исламистов с их шариатом, в общем, видели в гробу, и даже Азавад независимый им не то чтобы обязательно нужен, а так, хватит широкой автономии.
В результате картинка операции "Сервал" сложилась. Перед нами – солидарные действия малийских и французских сил при поддержке туарегских сепаратистов Азавада против исламистов.
Низовая поддержка повстанцев носит достаточно текучий характер. Успехи "Ансар Дин" и MUJAO во второй половине 2012 года вызвали дрейф части живой силы националистов в их ряды, что усилило исламистское крыло и позволило в конце года развернуть наступление на юг. Сейчас ситуация, по ряду сведений, меняется: "Ансар Дин" и MUJAO теряют сторонников в пользу MNLA, что вынуждает их постепенно отступать в горы на алжирской границе.
Так что пока, в виде промежуточного вывода, можно заключить, что первый раунд малийской войны вчистую выигран французами (с военной точки зрения) и националистами-туарегами (с политической). Что будет дальше, сказать сложно, но позиция у MNLA интересная: лавируя между Западом и исламистами, они могут в конечном получить даже больше того, на что изначально могли рассчитывать.
Официальное правительство в Бамако, конечно же, будет против любого нарушения суверенитета Мали. Да только кто их по нынешнему времени спрашивает, официальные-то правительства…
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
