Константин Богданов, обозреватель РИА Новости.
В Африке разворачивается настоящая война. Франция наносит удары по исламистам в Мали и перебрасывает туда новые и новые войска. В Алжире военные силой пытаются отбить у исламистов свыше 600 заложников – этот сюжет напрямую связан с французским вмешательством в Мали.
Франции не привыкать к военным вмешательствам в Западной Африке: то в интересах правительств против партизан, то за одну воюющую страну против другой. А уж политически регион ни на секунду не переставал чувствовать руку Парижа на загривке.
Но в этот раз все началось как-то всерьез. Тут не до держания кого-то за загривок – тут самому бы удержаться наверху, вцепившись в холку не очень понятного зверя, вышедшего из песков Сахары.
Странная логика войны в Мали >>
"…и свобода вас примет радостно у входа"
Первое, что следует заметить: резкий рост экстремистской активности в Магрибе (Северная Африка) и Сахеле (южный край пустыни Сахара) не удалось сдержать. "Аль-Каида Магриба" прекрасно себя чувствует, плодится, размножается и проникает на юг. Более того, этот рост даже во многом подстегнули.
Скисшая в последние пару лет американская операция "Несокрушимая свобода – Транссахара" и в лучшие-то свои годы (2007 – 2009) имела крайне ограниченный масштаб: Вашингтон крайне неохотно наращивал масштаб присутствия в Сахеле, больше полагаясь на разведку, спецоперации и обучение личного состава антитеррористических соединений Мавритании, Марокко, Алжира, Мали и Чада.
Но после "арабской весны" ситуация, и без того внушавшая опасения, начала терять остатки управляемости.
Ливийская колониальная война Франции и Великобритании 2011 года закончилась распадом политического режима Муаммара Каддафи и воцарением в стране подлинной свободы духа. Но главным ее следствием стало резкое облегчение существования вооруженных партизан всех мастей на ливийской территории и прилегающих землях. И, конечно же, то, что они награбили в Ливии огромное количество оружия.
В итоге нарыв прорвался: сначала облегченно вздохнули сепаратисты-туареги, немедленно организовавшие на севере Мали свое отдельное государство Азавад. Потом и среди туарегов начался раскол: в их рядах числилось изрядное количество исламистов, которые фактически "открыли дверь" экстремистам "Аль-Каиды Магриба".
В течение 2012 года ситуация дошла практически до ручки: правительство Мали уверенно контролировало только юг страны, а свыше 2/3 территории превратилось в проходной двор для всех желающих.
Подробнее о республике Мали >>
То, что мы видим сейчас в исполнении французов – это "резать, не дожидаясь перитонита" из классики советского кинематографа. Франции не привыкать орудовать в Западной Африке как у себя дома – собственно, до 60-х годов это и был ее дом, точнее загородное колониальное имение. Вопрос в том, не зашел ли процесс слишком далеко, можно ли его купировать?
Буря в пустыне Сахара
"Чует мое сердце, что мы на пороге грандиозного шухера", сказал бы персонаж другого классического фильма. В Сахеле назревают большие события, чреватые крайне серьезными последствиями не только для Северной Африки (ей уже и так, за редчайшими исключениями типа Алжира и Марокко, мало что повредит), но и для Европы.
В работу включился Алжир. Офицерский алжирский режим, двадцать лет занимающийся тем, что медленно и методично наматывает на танковые гусеницы своих внутренних исламистов, открыл коридоры для воздушных перебросок французских сил и средств Мали. За что и получил немедленно текущую историю с захватом заложников на газовом месторождении. В регионе нет границ, есть только связи.
Куда интереснее, что на перебросках французского снаряжения в Мали засечены транспортники Ан-124 компаний "Волга-Днепр" и "224-й летный отряд". Пока что интерес носит чисто коммерческий характер, но в таких делах коммерция – первый признак доброй воли.
Однако основной оператор текущих событий – Франция. Франция, которая, открыв ящик Пандоры в Ливии в 2011 году, превратила вялотекущую разрозненную партизанщину "Аль-Каиды Магриба" в Алжире, Ливии, Нигере и Мали в настоящую зону нестабильности. Франция, которая снабдила всю Европу "мягким подбрюшьем", причем винить в этом если кого и можно, то только горе-империалистов из Парижа и Лондона. И вот теперь этим же самым империалистам приходится в пожарном порядке гасить расползающуюся проблему.
А делать это будет с каждым годом все сложнее. Сети салафитов (фундаменталистов, которых в России после второй чеченской войны принято именовать "ваххабитами") даже в самой мирной своей ипостаси уже с конца XX века считаются "торжествующей альтернативой" Сахеля: светские политические режимы там коррумпированы, утратили моральный авторитет, и не справляются с базовыми социальными запросами. А салафиты в значительной степени контролировали, например, младшее школьное обучение в том же Мали, а также создавали там сети больниц.
Другой вопрос, что именно эти сети и могут дать то самое "короткое замыкание", на котором в регион ворвутся "транснациональные" вооруженные экстремисты из той же "Аль-Каиды Магриба". Напряженность между мусульманами и иными религиозными группами (христианами и анимистами) существовала всегда, в 70е-80е годы в Мали нередки были погромы и убийства на религиозной почве. Однако сейчас сюжет рискует приобрести промышленный масштаб.
А рядом – Нигер, с важнейшими для Парижа запасами урана. И южнее – побережье Гвинейского залива с кучей внутренних проблем – от худо-бедно стабильных и развивающихся Сенегала и Ганы до чудовищно неустроенных Сьерра-Леоне и Гвинеи. И до нефтеносной Нигерии, которая уже и без того готова взорваться от межплеменных и межрелигиозных трений на фоне фантастической коррупции верхов, присваивающих доходы от экспорта углеводородров.
Декорации для работы – хуже не придумаешь. Так что стоит ли удивляться тому, как Франция кинулась в этот запущенный гадюшник, спасая то немногое, что еще можно спасти?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
