Публичная ссора министра культуры Владимира Мединского и блогера Рустема Адагамова вряд ли может считаться топовой новостью. Зато, с моей точки зрения, она является зримым символом современного состояния российской политической культуры.
Нарочитая грубость и невежливость по отношению к оппоненту воспринимается сейчас едва ли не как признак гражданской доблести. А содержательные политические дебаты все больше подменяются перебранками в стиле склок на кухне коммунальной квартиры.
Для начала краткий пересказ истории о том, как поссорились Владимир Ростиславович с Рустемом Ринатовичем, в прямой речи его участников.
Министр Мединский: "Я задал вопрос секретариату общественного совета [при Министерстве культуры – МР], работает ли у нас Адагамов, и мне ответили, что он не появлялся ни разу – худший из худших. У нас нет ни малейшего повода сказать, что он чем-то ценен. Он палец о палец ни ударил, чтобы хоть как-то чем-то заняться".
Блогер Адагамов: "Г-н Мединский, чтобы посещать заседания вашего совета, секретариат должен беспокоиться о том, чтобы предупреждать о намечающемся заседании. Я ни одного раза не получал приглашения на эти мероприятия. Поэтому ваши претензии безосновательны. А, если сказать попросту, вы просто врете. Расцениваю работу вашего "совета" как очередную потемкинскую деревню, обман и фикцию. Безо всякого уважения, Рустем Адагамов".
Принципиально не хочу разбираться, кто "не ударял палец о палец", а кто кого не предупреждал. Даже школьникам ясно, что это лишь формальная причина конфликта.
В глазах Мединского Адагамов – не просто принципиальный противник власти, а еще и человек, обвиненный в серьезных уголовных преступлениях. Ну, а с точки зрения Адагамова, Мединский – один из тех, кто его жестоко преследует по чисто политическим мотивам.
Иными словами, конфликт министра культуры и культового блогера был запрограммирован. Но вот обязательно ли было использовать в этом конфликте словесные обороты типа "худший из худших", " вы просто врете", "безо всякого уважения"?
Я отвечаю на этот вопрос категорическим нет. Политика немыслима без жестких лобовых столкновений и обмена гневными упреками и обвинениями. Но доносить друг до друга мысли "я тебя не уважаю" или "я тебя сокрушу" можно по-разному. Можно – так, как это сделали Мединский и Адагамов. А можно облачить такие мыли во внешне вежливую и корректную форму. И знаете что? Именно "удары второго типа" чаще всего оказываются политически смертоносными. Диалог Мединского и Адагамова ни на что не повлияет: ни на судьбу блогера, ни на карьеру министра, ни тем более на российский политический расклад.
А вот выдержки из документа, который в 1990 году до неузнаваемости изменил британский политический ландшафт – письма вице-премьера сэра Джеффри Хау главе правительства Маргарет Тэтчер.
"Дорогая Маргарет! Я пишу, чтобы объяснить некоторые из причин моего решения покинуть правительство. Почти 16 лет минуло с тех пор, как вы попросили меня стать канцлером казначейства (министром финансов) в вашем теневом кабинете. С тех пор мы так много сделали. Несмотря на огромные трудности, мы смогли восстановить политическую и экономическую мощь нашей страны. Ваше сильное лидерство сделало это возможным. Мое участие в этом успехе было для меня привилегией и честью. С тем большей печалью я вынужден признать возрастающие различия между нашими взглядами по поводу критически важного вопроса о роли Британии в Европе. Основываясь на этом, я больше не считаю, что я могу с честью оставаться членом вашего правительства. Всегда ваш, Джеффри".
Исключительно вежливое письмо, не правда ли? Но именно это послание поставило точку в политической карьере Маргарет Тэтчер. Отставка Хау спустя считанные дни привела к отставке самой железной леди с поста премьер-министра.
В отличие от Хау и Тэтчер, Мединский и Адагамов не были соратниками и единомышленниками. Но, с моей точки зрения, эта частность никоим образом не меняет главного.
Ничто не мешало министру и блогеру обменяться не прямыми оскорблениями, а, например, вот какими письмами: "Уважаемый Рустем Ринатович! С сожалением сообщаю Вам, что я намерен добиваться прекращения Вашего членства в Общественном совете при министерстве в виду вашего фактического неучастия в его работе". – "Уважаемый Владимир Ростиславович! Сообщаю Вам, что я и сам твердо намерен покинуть Общественный совет в виду отсутствия реальной пользы от его деятельности".
Вы спросите: а чего бы это изменило? Само по себе – не очень много. Но я не случайно написал, что диалог Мединского и Адагамова – символ современного состояния российской политической культуры. Уж слишком много стало в последнее время подобных диалогов. Настолько много, что они серьезно отравляют атмосферу нашей общественной жизни.
Вот, например, какой крик души недавно вырвался у известной актрисы Варвары Дуровой: "Меня раздражает истерика по поводу Депардье. Меня раздражает, что куча моих знакомых делает перепост фотке, где Депардье держит в руках российский паспорт и у него грязные ногти. Потому, что будь Депардье на так называемой "нашей стороне" – будь это фотка, например, Максима Виторгана с грязными ногтями, вы бы в жизни не опубликовали эту фотку. Выходит, все зависит от убеждений человека или их отсутствия? И если человек с вами не согласен, основание ли это, чтобы обсуждать его ногти? Если я борюсь за свободу, я обязана уважать свободу быть несогласным со мной".
Проект "Подмена", или Как Депардье ответит за Адагамова >>
Я согласен с этими словами на 100 процентов. Умение вести жесткие, но уважительные дискуссии никогда не было особенностью нашей политической жизни. Но то, что происходит сейчас – это, как мне кажется, просто катастрофа. Вместо содержательных споров мы имеем сплошной поток истерики со всех сторон. Активный интерес к политике становится опасным для собственного психического здоровья.
И кто от этого выигрывает – непонятно. В последовательном отстаивании своего мнения есть достоинство. В громких криках "А ты – земляной червяк!" его нет.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
