Впрочем, довольно было провести несколько дней и вечеров у телевизора, чтобы понять, что это – бремя. Голова устает от пустоты не меньше, чем мышцы рук и ног от тяжкой физической повинности.
***
В номинации "Новогодний огонек" решил было сделать прочерк. Потому как ничего нового по сравнению с прошлым, а так же с позапрошлыми годами и не скажешь. Все то же и те же. На тех же каналах.
Хотя кое-какие подвижки все-таки случились. Первый несколько разбавил привычную консистенцию попсы из Киркорова, Баскова и Лолиты участниками проекта "Голос".
Проект оказался столь ошеломляюще успешным, что не воспользоваться его плодами было бы грешно и просто не рачительно. А уж наше ТВ рачительно бывает до остервенения. Оно никогда не зарежет курицу, несущую золотые яйца. Оно будет ее мучить, пока не доведет до полного изнеможения и анорексии.
Так поработало НТВ с Глухарем Аверина, а затем и с другими персонажами одноименного сериала.
Так давно уже трудится в поте лица своего Первый канал, который до дна амортизировал свои проекты типа "Последний герой", "Ледниковый период", "Фабрика звезд", а сейчас скребет по дну "Минуты славы" и "Достояния республики".
Начальство Первого впало в эйфорию по поводу "Голоса" и уже объявило о грядущем продолжении проекта. Константин Эрнст по горячим следам триумфа пригласил в следующий сезон этого шоу прежнюю четверку наставников.
По горячим следам триумфа у всех его виновников есть соблазн – поставить удачу на конвейерный поток. Или, по крайней мере, войти еще разочек-другой в ту реку, в которой они уже однажды счастливо искупались. Тем более, что телевидение – такая штука, которая не просто поощряет, но практически обрекает на бесконечное бисирование.
Не знаю, насколько окажется удачным второй сезон "Голоса", но уже сейчас видно, что ему угрожает. Фабричная штамповка – раз. Два: он рискует быть съеденным с потрохами шоу-бизнесом. Уже по ходу праздничной фиесты на Первом было заметно, как звезды "Голоса" стали теряться в попсовом вихре развлекательных шоу.
Собственно сам лицензионный проект, насколько я понимаю, был задуман как своего рода альтернатива гламурному царству-государству шоу-бизнеса, в коем уже так мало настоящего, подлинного, в том числе и живого вокала, что вся эта киркоровско-басковская попса давно уже воспринимается как разжеванная и пережеванная жвачка.
Оппозиционную направленность "Голоса" сознательно декларировал Александр Градский и последовательно претворял ее в тех номерах, что он режиссировал. Другое дело, что от этапа к этапу проект обрастал элементами шоу, то есть всякой визуально-ритмичной бижутерией с подтанцовками, подпевками… Чем ближе к финалу двигались участники, тем явственнее проступало их желание завоевать голосующую аудиторию зрелищностью номеров, нарядными туалетами и выигрышным репертуаром. Но победа все же досталась живому голосу, а не "картинке", то есть Дине Гариповой.
По тому, как интерактивно вели себя телезрители в эфире, можно было почувствовать, как они истосковались по натуральной красоте и естественной сердечности человеческого голоса.
Поневоле вспоминался другой конкурс. Тот, что Тургенев сочно живописал в охотничьем рассказе "Певцы". Случился он в небольшом сельце Колотовка, где за звание "лучшего голоса околотка" сошлись в бескомпромиссной battle рядчик из Жиздры и Яшка-турок.
Рядчик пел замечательно; голос у него был приятный и сладкий. Он играл и вилял им, "как юлою, беспрестанно заливался и переливался сверху вниз и беспрестанно возвращался к верхним нотам, которые выдерживал и вытягивал с особенным стараньем, умолкал и потом вдруг подхватывал прежний напев с какой-то залихватской, заносистой удалью".
А надо отметить очень важный момент: пел он веселую, плясовую песню, что, конечно, особо располагало к нему слушателей, и "ободренный знаками всеобщего удовольствия, рядчик совсем завихрился, и уж такие начал отделывать завитушки, так защелкал и забарабанил языком, так неистово заиграл горлом, что, когда, наконец, утомленный, бледный и облитый горячим потом, он пустил, перекинувшись назад всем телом, последний замирающий возглас, – общий, слитный крик ответил ему неистовым взрывом".
Вот он – самый верный и прямой путь вокалиста к успеху. И казалось, что победа и "осьмушка пива" в качестве приза остались за ним.
А Яшка-турок затянул что-то тоскливо-унылое. Тургеневкий охотник засвидетельствовал: "Первый звук его голоса был слаб и неровен и, казалось, не выходил из его груди, но принесся откуда-то издалека, словно залетел случайно в комнату…
…За этим первым звуком последовал другой, более твердый и протяжный, но все еще видимо дрожащий, как струна, когда, внезапно прозвенев под сильным пальцем, она колеблется последним, быстро замирающим колебаньем, за вторым – третий, и, понемногу разгорячаясь и расширяясь, полилась заунывная песня. "Не одна во поле дороженька пролегала", – пел он, и всем нам сладко становилось и жутко. Я, признаюсь, редко слыхивал подобный голос: он был слегка разбит и звенел, как надтреснутый; он даже сначала отзывался чем-то болезненным; но в нем была и неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно-беспечная, грустная скорбь. Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нем и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские струны. Песнь росла, разливалась. Яковом, видимо, овладевало упоение: он уже не робел, он отдавался весь своему счастью; голос его не трепетал более – он дрожал, по той едва заметной внутренней дрожью страсти, которая стрелой вонзается в душу слушателя, и беспрестанно крепчал, твердел и расширялся…
…Он пел, совершенно позабыв и своего соперника, и всех нас, но, видимо, поднимаемый, как бодрый пловец волнами, нашим молчаливым, страстным участьем. Он пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким, словно знакомая степь раскрывалась перед вами, уходя в бесконечную даль. У меня, я чувствовал, закипали на сердце и поднимались к глазам слезы; глухие, сдержанные рыданья внезапно поразили меня…".
Когда Яшка-турок кончил, никто не шевельнулся, никто не крикнул… Он обвел взором кабак "и увидал, что победа была его…".
Столь же очевидным было первенство Дины в ряду других талантливых и искусных вокалистов. А уж какие противостояли ей умельцы поиграть горлом, брать самые верхние верха и опускаться до последних низов…
Победить своих конкурентов она смогла. Сможет ли она устоять перед соблазнами шоу-бизнеса, который почти сразу заключил ее в цепкие объятия и не отпускал в течении всех новогодних праздников?
***
Как известно, загубить талантливого человека можно двояким образом: либо посредством травли и нарочитого невнимания, либо обливая его густой патокой славословия.
Загубить же хорошую идею того проще: поставьте ее на поток, и она будет напоминать загнанную лошадь.
А загнанных лошадей пристреливают. Не так ли?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
