Анна Банасюкевич
На доске мелом написаны какие-то простые предложения – что-то про природу. Подчеркивание, двойное подчеркивание, сказуемое, подлежащее. Видимо, недавно здесь, в этом классе обычной школы в районе ВДНХ, был урок русского языка. А теперь – литература – для пятиклассников. По программе у них "Му-му" Тургенева. Но урок этот странный: учительница садится на заднюю парту, а в класс заходят четверо молодых людей – три девушки и один парень. Команда Театра.Doc встречается с этими учениками не впервые – с осени, в порядке эксперимента, "театральные уроки литературы" проходят в четырех школах Москвы. Помимо обычной школы, ездят в гимназию, в коррекционную школу и к детям мигрантов. Уроки – каждую неделю, предмет изучения – шедевры русской классики – то, что проходят с пятого по девятый класс. Старших решили не трогать – ученики десятых и одиннадцатых классов полностью поглощены подготовкой к ЕГЭ.
Проект "театральные уроки литературы" придумал Театр.Doc, его поддержали Департамент культуры и Департамент образования города Москвы. История по-хорошему взаимовыгодная – частный театр получает грант, осуществляя социальную работу. Работает на тех узких участках жизни российского общества, которые не в полной мере освоены государством. Искусство, в том числе и театр, давно и успешно доказывает свою социальную эффективность по всему миру: актеры, драматурги, режиссеры ездят по детским домам, колониям, хосписам – не только просвещая или развлекая, но, в первую очередь, социализируя, вовлекая в полноценную жизнь тех, для кого это не просто, в силу разных причин.
Задумавшись о той форме социальной работы, которую могли бы вести, DOC-вцы выбрали именно школьные уроки литературы – актеры считают, что с помощью игровой формы, визуальных образов получится сократить ту дистанцию, которая неизбежно возникает, когда ребенок двадцать первого века читает Толстого или Гоголя. Мешает все – неспешный ритм, незнакомые слова, канувшие в лету социальные отношения и иерархия. Мир классики для подростков, во многом, герметичен, актеры приоткрывают дверь.
"Что такое черевички?" - спрашивает актриса у ребят из коррекционной школы. "Тапки, сапоги!" - кричат первые ряды; многие, и правда, знают. А вот для пятиклассников не очень понятно пока, кто такие "крепостные". Не раз столкнувшись с подобной проблемой, актеры составляют специальные словарики к каждому произведению.
"Мы пытаемся понять, понимают ли дети, о чем идет речь. Иногда мы составляем словарики, потому что в текстах встречаются архаизмы. Например, лучина. Мы спрашиваем, что это такое? Дети говорят – свечка, фонарь. Мы понимаем, что здесь бездна", - рассказала драматург, участник проекта Екатерина Бондаренко.
Актеры ищут с детьми общий язык – могут поставить парты как-то по-новому, могут сесть на пол, могут пригласить кого-то из класса поиграть вместе. Интерактива много – ведь сначала нужно увлечь. Форм общения много, главное – никакого догматизма. Привычная схема – вещающий с кафедры гуру и молча внемлющие ученики – разрушена.
Актеры Театра.doc сыграли вместе со школьниками "Ночь перед Рождеством" >>
Сокращение дистанции – между тем, что у десятилетнего человека в голове сегодня и тем, что написано у Тургенева, - происходит, например, так. Драматург Екатерина Бондаренко ставит перед доской стул, "волшебный стул". Три персонажа "Му-му" - Гаврила Андреевич, Татьяна и, собственно, барыня – садятся на него по очереди, каждый со своим монологом. Дети за партами – что-то вроде суда присяжных. На глазах у ребят эти, по-современному одетые, молодые люди превращаются в персонажей. Монологи сделаны по принципу сторителлинга – актеры пересказывают фабулу, рассказывают версии событий от лица своих персонажей. Дети включаются моментально: это не сухой рассказ, и даже не традиционный спектакль, тут обращаются к ним напрямую – лес рук, у учеников появились вопросы. У одной девочки обнаруживается дедуктивный склад ума: "Как звали собаку?" - подначивает она барыню, "А откуда вы знаете, что Му-му утонула?" - сбивает с толку Гаврилу Андреевича. Кто-то готов и сам сесть на "волшебный стул" и почувствовать себя как на допросе. Довольно быстро становится понятно – читали книгу не все, многие явно ограничились краткими содержаниями. После того, как дети уже погрузились в контекст, им предлагают дискуссию: приходится думать, рассуждать вслух, отстаивать свою точку зрения. Крепостное право по истории еще не проходили, сложно – но раз за разом детей возвращают к теме зависимости, свободы, особенной психологии – они пробуют понять, почему так покорна Татьяна, чем рискует Гаврила Андреевич. Девочка с задней парты все время толкает впереди сидящего мальчика в плечо: "мне не видно!", тот покорно наклоняет голову в бок, так и сидит, по диагонали. "А она, правда, настоящая королева?" - шепотом спрашивает девочка с первой парты про актрису Ирину Вилкову, играющую барыню. Для детей что барыня, что королева – все одно, просто сказочная злодейка. Разговаривают снова, как со взрослыми, и даже сложная слова никого не пугают. Наоборот, это будоражит. "Кто был на метро "Парк культуры"?" - спрашивают у класса – были многие. А ведь события "Му-му" происходили именно в районе Остоженки – и вся история становится для детей вдруг более реальной, привязанной к знакомой им географии.
"Иногда реакция детей очень интересна, от нее тоже можно играть, делать какие-то зигзаги в сторону от сюжета и возвращаться обратно. Конечно, нам важно, чтобы то, что мы делаем, не было просто развлечением Мы стараемся доносить какие-то нравственные позиции до детей, говорить о морали, но в более, чем на обычном уроке, эмоциональном ключе - не на уровне ума, а, скорее, на уровне сердца", - рассказала актриса Наталья Омельченко.
В коррекционной школе – своя специфика – тут функция коммуникативная, социализирующая особенно важна. Учащиеся здесь ребята очень разные, но у всех проблемы с чтением, с восприятием, с концентрацией внимания. Здесь особо важен игровой момент – ребят все время держат "на крючке", они чувствуют себя участниками общего дела. "Ночь перед Рождеством" здесь никто не читал, ученики школы VIII вида учатся по специальной программе. Актеры намечают фабулу, основные сюжетные линии. Все очень наглядно: актриса Наталья Омельченко повязывает цветной платок, и вот уже она Солоха. Никита Щетинин делает рожки из собственных волос с помощью резинок, обвязывает поясницу длинным шарфом – теперь он Черт. Актеров мало, персонажей много – детей, желающих поучаствовать, полно. Потом актеры будут рассказывать журналистам о том, что в коррекционной школе особенно эмоциональные, открытые и искренние ребята, мгновенно верящие в предлагаемые обстоятельства. В реальной жизни им очень не хватает общения и уважения – здесь им дают и то, и другое. Мальчик, экспромтом играющий пана Голову, осторожно трогает Солоху за руку. На нем соответствующая шапка из реквизита и подушка под свитером – для солидности. Актеры рассказывают, как играли здесь "Барышню-крестьянку" Пушкина с настоящими аутентичными костюмами, мальчик надевал цилиндр и ощущал себя совсем по-новому. Вместе с Чертом мальчишки прячутся в полиэтиленовые мешки, а кузнец Вакула (Константин Кожевников) хватает их, визжащих от радости, на руки и перетаскивает на другой конец зала. Девочка, довольно замкнутая по жизни, тут становится Екатериной Второй – одноклассники-"подданные" стоя аплодируют ей, а Вакула на коленях умоляет подарить ему черевики. Понятно сразу, для нее это – событие.
"Сами дети оказывают большое влияние на ход урока. Например, в мигрантской школе мы делали "Евгения Онегина" с девятиклассниками. Мы придумали так: девочка, мальчик и два взрослых артиста. Получилось так, что взрослый Онегин признавался в любви маленькой девочке, а взрослая Татьяна писала подростку. Их, конечно, это очень будоражит, эмоционально включает", - рассказала актриса Наталья Омельченко.
Ребята входят в раж, но задача урока – вернуть их к книге. Актеры, передавая друг другу томик Гоголя, читают отрывки из повести, заставляя детей вслушиваться в магию сложного языка.
В коррекционной школе актеров DOC'а ждут всегда с особым нетерпением, ревностно относясь к их визитам.
"Они все время спрашивают – когда к нам приедут? Они знают всех актеров по именам. Я не знаю, что еще более ценного можно было бы для наших детей сделать? Например, мы устраивали платные спектакли (при том, что дети из малообеспеченных семей и собрать какую-то сумму им непросто), но они смотрели более равнодушно, потому что их не вовлекали в процесс. Они быстро устают, а здесь все время игра - с залом, с каждым из них", - рассказала учитель литературы Татьяна Ивановна Лебедева.
Во всех школах актерские бригады плотно сотрудничают с учителями – обсуждают программу, вместе выбирают произведения, намечают наиболее сложные для понимания места.
"Обычно учителя просят нас рассказать о конкретном произведении, иногда даже указывают на наиболее сложные моменты. Например, когда речь шла о "Евгении Онегине", выяснилось, что не очень понятен сон Татьяны или дуэль, потому что они не знают контекста. После каждого урока мы обсуждаем с учителями, как прошел урок", - рассказала Екатерина Бондаренко.
Doc-десант пока высаживается только в четырех школах на Северо-востоке Москвы, возможно, история продолжится и в других районах города. Сложных зон в современном обществе достаточно, школа – одна из них. Далеко не все проблемы можно решить с помощью законов, нового оборудования, повышения зарплат или, например, уроков психологии. И здесь уже – разговор об ответственности самого общества, о его заинтересованности в собственном развитии и здоровье.
