Константин Богданов, обозреватель РИА Новости.
Восемьдесят лет назад, в 1932 году, советская власть решила вернуть к жизни паспортную систему. Ее отмена после Октябрьской революции подавалась, в частности, Лениным как освобождение угнетенной бедноты и возвращение ей естественного права на свободный выбор места и образа жизни.
Внутренняя паспортная система может служить упорядочению жизни в стране, а может, наоборот, мешать этой жизни. Но в России ее понимают особенным образом – наряду с "регистрацией по месту постоянного проживания" и прочими формами привязки человека к конкретной территории (от постановки автомобиля на учет до постановки на учет в военкомате, и это не считая принадлежности к школам и поликлиникам).
Начальственный взор и Сбережение Добра
Русское население с давних пор чрезвычайно подозрительно относится к любым попыткам начальства пересчитать, переписать и учесть людей. В иные времена целые хутора снимались с мест и подавались бега, лишь бы не попасть под государеву перепись. И нельзя сказать, что при советской власти отношение к институтам паспорта и прописки сильно улучшилось, скорее наоборот.
История паспортной системы в России от Петра I до наших дней >>
Причудливый анархо-коллективизм бедной крестьянской общины остался в генетической памяти куда сильнее всех прочих. Это особая черта национального характера: русский всю жизнь пытается сделать вид, что он – как все, и весь он на виду, и скрывать ему нечего… но порвет горло любому, кто попробует сунуться в его дела без спроса. И поднимет на вилы всякого, кого найдет у себя в сарае, куда русские обычно Сберегают Добро.
В сущности, именно привычку Сберегать Добро и призваны купировать рудименты крепостничества (простите, институт "постоянной регистрации" и прочие привязки государственных сервисов к ее месту). Русский Сберегает Добро постоянно, потому что знает, что священного права частной собственности в России нет – есть только то, что ты укрыл от чужого взгляда и докучливой опеки государства. Если Добро имеется в родном Усть-Уплюйске, он Сберегает его там. Если Добро в стране есть только в Москве – он едет в Москву и начинает Сберегать уже московское Добро.
Все, кто достаточно легок на подъем, ломятся в несколько населенных пунктов, где концентрация Добра максимальна. Из-за этого в этих пунктах создается совершенно нетерпимая для жизни обстановка, а брошенные города и села хиреют, беднеют и деградируют.
Держать и не пущать
К слову, введение паспортной системы в 1932 году, строго говоря, во многом мотивировалось тем, что в городах болталось неисчислимое множество деклассированного элемента, перебивавшегося случайными (а то и откровенно криминальными) заработками, и не включенного в общую систему производства. Тоже народ побежал в города Добро Сберегать.
Но вернемся из блаженного 1932 года в чудовищно тяжелое начало годов 2000-х. Что нужно сделать, чтобы поток желающих Сберегать Добро ослаб? Может быть, равномерно развивать территории? Сделать так, чтобы вместо двух-трех мест в стране активное предприимчивое население желало селиться еще как минимум в десятке-другом регионов?
Может быть, вы предложите создавать распределенные агломерации со скоростным внутренним транспортом? Совершенствовать инфраструктуру в провинции? Делать все для развертывания платформ удаленного фриланса, так, чтобы даже жители некрупных поселков, имеющих доступ к сетям широкополосного доступа, смогли на расстоянии взять свою долю определенных работ в столицах – и потратили заработанное на своей территории, подтолкнув развитие в ней торговли и сферы услуг?
…Да вы никак не в себе? У отечественной чиновной машины, как это водится, причина путается со следствием. Все гораздо проще: нужно ввести еще какое-нибудь ограничение, препятствующее выезду человека с территории "постоянной регистрации". Этим убиваются сразу два зайца, как те две шерсти из фильма "Кавказская пленница": государственная и своя.
Государственная шерсть в том, чтобы пресечь дальнейшее нарастание диспорпорций регионального развития, связать человеческий капитал с территорией пребывания, а там, при случае, когда будут время и деньги, – разберемся, на что употребить. Главное, чтобы людишки не разбегались: собирай их потом от Москвы до Лос-Анжелеса, а новых нарожают еще не скоро, да и нарожают ли?
Своя шерсть в том, что, как ни запрещай, все равно поедут и будут Сберегать Добро полулегально. Значит, формируется рынок коррупционных услуг, платных регистраций и прочих государственных сервисов, которые так-то получить нельзя, но, если проявите особое отношение, то можно.
Паспорт XXI века – те же и электроника?
Причем здесь паспорт и в чем, собственно, разница между 1932 и 2012 годами? Разница в толщине прослойки своей шерсти в сравнении с государственной.
В 1932 году рестриктивные меры советской власти действительно упорядочили человеческий капитал на территории СССР, после чего его стало можно более-менее эффективно использовать в интересах экономического рывка, известного как "индустриализация". Заодно снизилась и преступность в городах.
В 2012 году любые ограничения на свободное передвижение человеческого капитала выливаются в форме потерянных процентов экономического роста и проигранных темпов в технологическом прогрессе. Будем честны: паспорт среди этих ограничений – явление минимально проблемное. Хотя нельзя не отметить, что обязательность наличия (иногда и кое-где понимаемая как обязательность ношения) у гражданина РФ смешного документа, интегрирующего воедино прописку, семейное положение и воинскую обязанность, вызывает некоторое недоумение.
В отсутствие внятно сформулированных задач развития страны дополнительные контрольные меры не применяются для концентрации и направления антропотоков, а начинают сводиться в основном к тому, "чтобы все это не убежало". И, в значительной же степени, для извлечения коррупционной ренты.
Но время отказываться от привычной нескольким поколениям бумаги все-таки приходит. Специалисты отводят общегражданскому паспорту не более трех-пяти лет – в основных функциях его заменит универсальная электронная карта, которая станет своего рода "пропуском" в систему госуслуг.
Вопрос в том, повлечет ли за собой отказ от "серпасто-молоткастого" (в последние годы более известного как "орласто-головастый") отказ и от избыточных ограничений, накладываемых на обладателя документа, каким бы этот документ ни был – электронным или бумажным.
Потому что за паспортом должно прийти время и многих других институтов излишнего контроля – с боем, с матом, с кровью чиновников, не желающих выпускать из лап свое, кровное. Их интересы против интересов развития – исход нетривиален, не так ли?
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
