В этом году ученые из Арктического и антарктического научно-исследовательского института Росгидромета (ААНИИ) пробились в подледниковое озеро Восток в Антарктиде, высадили дрейфующую станцию СП-40, приняли в строй новое научно-экспедиционное судно "Академик Трешников". О перспективах работ на двух полюсах Земли и о том, найдется ли льдина для следующей станции в Арктике, в интервью корреспонденту РИА Новости Анне Юдиной рассказал доктор географических наук, директор ААНИИ Иван Фролов.
"Болевые" точки
- Иван Евгеньевич, правда ли, что с долгожданным детищем Росгидромета и Российской антарктической экспедиции судном "Академик Трешников" (АТ) до сих пор не решены определенные технические проблемы?
— Сдача судна должна была произойти в апреле этого года, однако Адмиралтейским верфям вместе с финской компанией "Вяртсиля" не удалось наладить двигатели АТ так, как они должны работать. В основном, недоработки касаются программного обеспечения.
Когда судно не так давно отправилось на третьи по счету ходовые испытания в Финский залив, все было вроде бы нормально, все обрадовались, а через день опять начались какие-то сбои. Мы же не можем идти в Антарктиду в одиночном плавании при таких условиях. Однако Адмиралтейские верфи и "Вяртсиля" обещают доделать все недочеты к 31 января 2013 года. Они посадят целую группу специалистов на судно, и те сначала пойдут до Бремерхафена, а потом и до Монтевидео, в процессе рейса отлаживая работу механизмов и систем. На самом деле это оптимальный вариант – наладить работу нового корабля в процессе работы. Это же экспериментальный рейс.
Мы ждем, готовимся, закупаем все в полной мере, чтобы судно вышло 21 декабря, как планировалось изначально. Выйдет оно или нет? На сегодняшний день пока еще не решено, надеемся, что Российский морской регистр судоходства передаст нам документы на судно и разрешит плавание. В любом случае 16 декабря он уйдет с верфей и 17-го мы его поставим под погрузку. Повезет он с собой немного, так что успеем управиться.
- А если "Трешников" все-таки выйдет, и что-то случится в плавании? Предусматривается какая-то спасательная операция, аварийная группа?
— Все это продумано уже неоднократно. Во-первых, есть гарантия производителя, Адмиралтейских верфей, и там все прописано – и бригады, и запчасти они должны присылать в ближайший порт. Во-вторых, бригады будут работать в разных режимах и устранять возникшие недостатки.
- Власти Шпицбергена заморозили строительство антенн спутниковой связи для нужд вашего центра из-за отсутствия экологической экспертизы. Будет ли все-таки антенна построена? Есть ли какие-нибудь новости по этому проекту?
— Бог знает, в чем обвинили нас в связи с этой историей. Росгидромет поручил нам организовать работы по созданию инфраструктуры российского научного центра на Шпицбергене. Мы, естественно, обратились в "Арктикуголь" – это единственное юридическое лицо, которое там может функционировать в соответствии с международными законами. Они почему-то не стали согласовывать с Норвегией условия строительства. С нами согласовали, а с ними – нет. Мы и начали строить.
Там сейчас все уже урегулировано, разрешение на строительство получено и фундаменты для антенн давно стоят – все будет работать. У норвежцев сейчас претензий к нам нет. Дорогу там сейчас доделывают, а в следующем году, когда снег сойдет, примемся за установку антенн.
Миллиард на логистику
- Расскажите, пожалуйста, чем занимаются петербургские ученые на обоих полюсах планеты. Вот, например, все продолжают следить за озером Восток в Антарктиде. Удастся добыть реликтовую воду в этом сезоне?
— Да, сейчас там уже начнется бурение. В скважину из озера на высоту 600 метров вышла вода и замерзла. Проходка бурового снаряда — метр-два в сутки, так что за этот сезон, может, и не удастся пройти, трудно сейчас сказать наверняка. Но эта вода, безусловно, представляет интерес для науки.
Оборудования, пробоотборников еще нет. Инструментарий еще только разрабатывается, пока только технология проникновения обдумывается. А непосредственно отбор проб, думаю, через пару лет где-то. Возможно, удастся и со дна взять пробы, это будет значительным достижением в науке.
- Денег хватает на такие ключевые, первопроходческие работы?
— В общем-то, хватает. Финансирование работ по "Востоку" идет в рамках ФЦП "Антарктика". И мы получаем ежегодно порядка миллиарда с лишним рублей на работу Российской антарктической экспедиции (РАЭ) и Высокоширотной арктической экспедиции (ВАЭ).
Особенность в том, что наука состоит из логистического обеспечения, приборов и, собственно, научно-исследовательских тем и трудов. Миллиард нам дают на организацию экспедиций в Арктику и Антарктику – на дизельное топливо, на заказ атомного ледокола для Арктики, но не для науки как таковой. Например, на Антарктиду дают огромные деньги на реконструкцию, обеспечение станций, а на сами научные исследования выделяется около 10% от общего финансирования подпрограммы "Антарктика".
- Продолжится ли традиция высадки дрейфующих научно-исследовательских станций "Северный полюс"? Сейчас в Арктическом бассейне работает СП-40, будет ли в следующем году 41-я станция?
— Я бы не высаживал. Это опасно. Просто для того, чтобы геополитикой заниматься? Геополитика – это важно, но давайте сделаем перерыв два-три года. Был перерыв 12 лет, ничего не случилось. Тем более дрейф льдины идет в сторону Канады, очень далеко и сложно завозить полярников на льдину и снимать с нее. Атомный ледокол для нужд экспедиции стоит очень дорого, а денег-то не добавляют.
Кроме того, подходящие льды должны быть многолетние, 3 метра толщиной, а сейчас многолетний лед идет 1,8 метра, да и то он ближе к Канаде. А у наших берегов вообще нет подходящих льдов, и они будут дальше вытаивать. Полагаю, что в этом вопросе Артур Николаевич Чилингаров, горячий сторонник высадки дрейфующих станций, согласится с моими доводами. Сейчас мы готовим обоснование возможности организации СП на следующий год, рассматриваем все варианты. Может быть, станцию будем высаживать на берег, у мыса Баранова (у архипелага Северная Земля). А вообще, платформы надо строить.
- И когда же примете решение?
— Предложу поставить этот вопрос на обсуждение коллегии Росгидромета в первом квартале будущего года. Подходящий лед сейчас есть почти у Северного полюса, но в этом случае с трудом найденная льдина уже через пять-семь месяцев выскочит в пролив Фрама, начнет разрушаться, и станцию надо будет эвакуировать.
Думаю, что еще будем искать. Мы же все время ищем подходящие льдины из космоса, по спутниковым снимкам. Но ниоткуда они не появятся. Я за то, чтобы папанинские традиции продолжались, но с учетом технологий XXI века.
Платформа вместо льдины
- В ходе форума "Арктика: настоящее и будущее" вы говорили, что в ближайшие 10 лет климат в Арктике особенно меняться не будет…
— Дело в том, что у океана и льда огромная инерция. Для того, чтобы появились многолетние льды, они должны пять-семь лет нарастать. То есть минимум десять лет понадобится для восстановления прежних льдов, даже если климат войдет в норму. Но лет десять точно будет примерно так, как сейчас.
- Строительство платформы будете обсуждать в следующем году?
— В прошлом году все согласились – Совбез, Морская коллегия, поручения были даны. На уровне Минфина затормозили, сказали, что в стране тяжелое финансовое положение. Надеюсь на обсуждение этого вопроса в Росгидромете в первом квартале 2013 года.
- Сколько, хотя бы приблизительно, будет стоить такая платформа?
— В зависимости от конфигурации от 3 до 6 миллиардов рублей. Это должно быть что-то вроде ледокола, с необходимыми обводами корпуса, самодвижущееся. У нее будет два двигателя, платформа сможет дойти по чистой воде в период ледообразования, встать, вокруг нее образуются однолетние льды, и она будет дрейфовать вместе с ними. Рядом можно лагерь разбивать, особо чистые эксперименты проводить на льду. При этом люди будут в безопасности, в нормальных условиях, у них будет запас всего вне зависимости от торошения или разломов. Лет 25 такая платформа ходить сможет.
- Какое время потребуется на постройку?
— От принятия решения, думаю, три года.
Впереди планеты всей
- Дефицита кадров не испытываете?
— Мы их лет пять уже готовим. Ежегодно набираем по 12-15 студентов, из них по три-четыре человека у нас остаются, так что пошла тенденция обновления. Женщин почему-то больше. Видимо, мужчины в банки идут работать, а женщинам больше интересна экология, география, они более тонкие натуры.
- Много в мире таких же гигантов науки, как ААНИИ?
— А мы не гиганты, мы единственный комплексный институт в России. В Германии есть институт полярных и морских исследований имени Альфреда Вегенера, они занимаются Арктикой и Антарктикой, у них есть научно-исследовательское судно "Поларштерн", у них процессы более устойчивые – могут планировать свою работу на несколько лет вперед. Вот сейчас может быть примут новую ФЦП, тогда и мы сможем до 2015 года что-то планировать. А то меня коллеги из-за рубежа все время спрашивают: а что вы будете делать в следующем году? Не отвечать же, что сколько денег дадут, столько и будем делать. Поэтому в этом плане я чувствую себя неловко.
Есть в Китае институт, который занимается Антарктикой, и в Арктике, на Шпицбергене работает. В США есть несколько больших институтов, которые занимаются океанографическими работами, экспедиционной деятельностью, есть Антарктическая экспедиция США. Словом, у разных стран по-разному построено, но есть аналоги – центральные институты, которые занимаются и Арктикой, и Антарктикой. Десяток институтов в мире наберется.
- Сколько экспедиций в Арктику проводите каждый год?
— Каждый год у нас порядка 20 экспедиций в Арктике, и число их потихоньку увеличивается – в основном, за счет внебюджетных средств. Мы заключаем договора и с нашими, и с иностранными компаниями – на тот же Варандей, в Баренцевом и Карском море специальные экспедиции для Роснефти. Для Exxon-Mobile – проект "Сахалин-1", для Sakhalin Energy – "Сахалин-2". Есть совместная лаборатория и экспедиция с немцами, совместная экспедиция с американцами будет – это, кстати, научные программы, не связанные с обеспечением компаний.
-Китайцы нас действительно обгоняют в Арктике? Ведь их "Снежный дракон" переделанный, кстати, из российского судна, дошел в этом году только до 83-го градуса северной широты.
— Ну, это не так важно. В настоящее время деньги решают многое. Я не говорю, что мы проигрываем. Просто у нас есть сфера своих интересов, ни одна из держав, даже арктических, не проводит столько экспедиций, сколько мы сейчас. С другой стороны, приборную базу мы вынуждены приобретать в различных зарубежных странах. Есть предложения наладить свое производство, но оно встречается с определенными трудностями – это коммерчески неинтересно, поэтому денег со стороны не достанешь, а бюджет говорит, что мы лучше купим зарубежные аналоги. Но ведь ГЛОНАСС сделали российский вместо GPS. Постоянно испытываем его на дрейфующих станциях, и он не хуже работает.
- Нет ли у вас желания отправиться в какой-нибудь рейс в следующем году?
— Во-первых, часто ездить дела не позволяют, но я, уже будучи директором, был в четырех или пяти достаточно больших рейсах – и в Антарктиду, и в Арктику. В 2000 году я обошел все станции в Антарктиде на "Академике Федорове". На нем же в 2005 году мы достигли Северного полюса без сопровождения ледокола. Поэтому я не сказал бы, что все время здесь сижу.
А в будущем, если "Трешников" пойдет… Я бы и сейчас хотел на испытаниях поприсутствовать. Не знаю, чем черт не шутит, если все будет нормально, полечу в Монтевидео и поучаствую в экспериментах. Но это как получится.
