Чтобы Россия укрепила свой статус великой спортивной державы и была конкурентоспособна на Олимпийских играх, необходима четкая система управления спортом. Этот вопрос крайне значим: не случайно в ноябре эту тему обсуждали на заседании президентского Совета по развитию физической культуры и спорта.
Один из важнейших моментов – система взаимоотношений между государством и независимыми спортивными федерациями. Как они строились исторически, и какая схема управления российским спортом будет реализовываться в ближайшем будущем, рассказывает член президентского Совета, глава одной из самых медалеемких и успешных федераций – Всероссийской федерации легкой атлетики Валентин Балахничев.
– Нынешняя система взаимоотношений государства и федерации легкой атлетики вас устраивает?
– Вполне. За четыре предолимпийских года мы не получили ни одного отказа в финансировании программ федерации. Наибольший приток средств пришелся на завершающий год подготовки. За относительно короткий срок легкая атлетика получила сразу три федеральных тренировочных центра – в Сочи, Кисловодске и Новогорске, где прошел завершающий этап тренировок перед Лондоном.
– На президентском совете говорили о трех системах управления спортом. Американской, основанной на частном финансировании, китайской, которая напоминает систему СССР, и европейскую, которая подразумевает смешанное участие частного и государственного финансирования. Какой выбор сделала Россия?
– Сейчас мы наблюдаем уже сложившуюся государственно-общественную систему российского спорта. Не государственную, как в Китае и не общественную как США, а именно государственно-общественную.
Она начинает себя оправдывать. Остается лишь отладить отдельные элементы этой системы. Нужно повысить заинтересованность регионов и их ответственность за подготовку резервов, максимально усилить борьбу с допингом и прежде всего в работе со спортсменами, тренерами и региональными спортивными структурами, ведь допинг подрывает авторитет российского спорта в стране и за рубежом. Требуется решить вопрос с развитием спортивной науки и продолжить совершенствование спортивно медико-биологического обеспечения. Пора заняться студенческим спортом, который почти отсутствует, для начала нужно разрешить учебным заведениям создавать свои спортивные клубы, развивать спортивное движение.
– Спортивные федерации готовы к тому, что Министерство спорта не только дает, но и требует?
– Это не всегда устраивает лишь те федерации, которые не могут наладить с Министерством спорта продуктивный диалог. Возможно, иногда Министерство ожидает от них большего, чем они способны достичь на сегодняшний день. Но такие ситуации обусловлены лишь отсутствием желания поиска взаимного согласия.
Вот уже 20 лет я нахожусь под давлением проблем с допингом, и они меня беспокоят больше всего. Хочу и должен отвечать за все эти вопросы, не перекладывая проблему ни на какие министерства. Я рассматриваю федерацию, как организацию, которой государство доверило права развивать легкоатлетический спорт, выступление на главных стартах и которую финансирует.
– Есть спортивные федерации, которые возглавляют олигархи. Не может ли случиться такое, что кто-то из них почувствует себя совсем независимым от государства?
– Только в том случае, если олигархи согласятся финансировать свой спорт в таком же объеме, как это делает министерство, и эта финансовая самостоятельность позволит им добиваться успехов. Хотя, по-моему, они не очень-то готовы взять все финансирование на себя. Министерство спорта отвечает за аккредитацию федераций, и главные тренеры получают зарплату в министерском Центре спортивной подготовки. Поэтому логично, когда министерство просит прислать на утверждение кандидатуру главного тренера. Но я не помню, чтобы оно уж излишне вмешивалось в дела федераций и диктовало им свои распоряжения.
– То есть никакого сравнения с тем, что происходило в Советском Союзе?
– Госкомспорт СССР представлял жесткую вертикаль власти, финансирование шло в большом объеме, исполнительская дисциплина была высокой. Нынешнее же министерство скорее можно назвать партнером федераций. Хочу, чтобы нас оставалась государственно-общественная форма управления спортом. Я с Виталием Мутко беседовал об этом, когда в 2007 году он пришел руководить спортом, и он тогда склонялся к государственной системе управления спортом с ограничением прав федераций, но за несколько лет работы на этом посту он изменил свое мнение.
Вообще, реальный возврат к прошлой системе крайне затруднителен, так как в советское время Госкомспорт имел огромный управленческий аппарат. Только здесь на Лужнецкой набережной работали около 2 тысяч человек. Там не было никаких коммерческих организаций, все помещения и этажи были заняты чиновниками Госкомспорта, управлениями и отделами по видам спорта. А федерации существовали формально и состояли из 2-3 человек во главе с президентом, представлявшим страну в международных спортивных организациях. Сегодня у нас сложилось равновесие, интересы сбалансированы, не думаю, что изменения в этой системе пойдут на пользу спорту.
– Когда вы впервые познакомились с Виталием Мутко, и какое он тогда произвел на вас впечатление?
– Познакомился во время проведения Игр доброй воли в Санкт Петербурге в 1994 году, он занимался проведением соревнований и был таким же активным и энергичным как и сейчас. В те годы Виталий Мутко работал вице- губернатором, курировавшим социальные вопросы, в том числе и спорт, в правительстве Анатолия Собчака. Он полностью сознает свою ответственность перед государством за развитие спорта, досконально знает свою тему. Я видел, как на заседаниях президентского совета он отстаивает позиции министерства, на память приводит большое количество фактов, цифр, фамилий. Иногда он демонстрирует, я бы даже сказал, агрессивную манеру ведения обсуждения, и если есть необходимость, встает на защиту спорта и своего министерства.
– Критикуют его порой именно из-за этого?
– Виталий Мутко берет на себя ответственность и не спихивает ее на своих подчиненных. Он готов отвечать за неудачи. Он не боится спорить, и у него есть оппоненты, которые в случае неудачи российских спортсменов, используют ее как повод для критики министерства. При этом, не могу сказать, что не самые лучшие результаты в нескольких видах в Лондоне связаны с его именем, как и поражения на зимней Олимпиаде в Ванкувере.
– У министра есть любимые виды спорта, которые он опекает?
– Виталий Мутко поддерживает и развивает все виды спорта. Кроме того, есть приоритетные национальные виды, которые нужны, если мы хотим выигрывать на Олимпиадах. К ним должно быть особое отношение и в центре и в регионах Российской федерации. Я всегда предлагал опереться на медалеемкие виды, в которых у нас еще сохранились школа, традиции, где есть неплохой резерв. Сейчас им угрожает засилье других менее значимых для страны видов, иногда даже не имеющих олимпийской прописки, но которые на слуху, в силу интереса к ним телевидения, например, какой-нибудь реслинг. Они вытесняют с экрана настоящий спорт, требующий популяризации.
Николай Иванов, "Мир Новостей", специально для ФЦП-Пресс
