Константин Богданов, военный обозреватель РИА Новости.
В воскресенье в центральном госпитале им. Вишневского скончался генерал армии Павел Грачев, военный министр Бориса Ельцина в 1992-1996 годах. Колоритная фигура Павла Сергеевича стала своего рода громоотводом, приняв на себя тысячи молний гнева самых разных политических сил.
Жизнь десантника Грачева – как серия затяжных прыжков, в последнем из которых купол не раскрылся.
Слов много, а главного слова нет
Министр и соратник Бориса Ельцина, Грачев повторил наивысшим этапом своей карьеры судьбу той эпохи начала 90-х.
Получилась она такой же, как и сама эпоха - сумбурной, непоследовательной, в чем-то удачной, в чем-то бестолковой, в чем-то героической, в чем-то на грани с криминалом - а по истечении краткого исторического времени канула в Лету на фоне общего стыдливого умолчания. Слов произнести можно много, а единственно верного слова для такой карьеры - нет и уже, по-видимому, не будет.
Но другие-то слова останутся. Их Грачев наговорил с запасом на три чиновные биографии. Парашютно-десантный полк, которым он за два часа собирался брать Грозный, - это первое, что ядовито припоминали министру.
И не поспоришь: первые месяцы зимней кампании 1994/95 годов Грачев из Моздока формально руководил объединенной группировкой на территории Чечни. Позднее генералы-"чеченцы" будут аккуратно недоумевать на тему того, как из бравого и толкового командира-десантника получился человек, фактически самоустранившийся от руководства боевыми действиями.
Что произошло дальше? Да-да, были произнесены те самые сакраментальные слова о "восемнадцатилетних юношах", которые "за Россию умирали с улыбкой". Это прозвучало в январе 1995 года по итогам новогоднего штурма Грозного - не самой выдающейся победы российской армии.
Несправедливо вешать на Грачева всех собак за первую кампанию в Чечне. Он воевал так, как умел, и тем, что у него было на руках - другой вопрос, можно ли было сделать это по-другому с высоты его положения…
Как же случилось, что боевой генерал Грачев получил уничижительную кличку "Паша-Мерседес"? На основании одноименной публикации в прессе, где утверждалось, что генерал купил для Минобороны в Германии два "500-х" представительского класса, задействовав связи командования Западной группы войск (ЗГВ).
"Ну и что?" - спросите вы. В чем проблема? Факт, ставший в 1994 году чуть ли не центральным пунктом повестки дня федеральной прессы и вызвавший крайне болезненную реакцию органов госвласти, ныне, спустя 18 лет, вызывает у нас лишь недоумение - подумаешь, два "мерседеса", да на контору, а не себе. Сегодня подобный случай не заинтересовал бы даже Навального.
Наверное, куда серьезнее было то, что происходило вокруг вывода той самой ЗГВ (бывшая ГСВГ - группа советских войск в Германии). Грачев сопротивлялся выводу российских войск из стран СНГ до последнего, но из восточной Европы войска должны были быть убраны беспрекословно.
Их и убрали – лучшие, боеспособнейшие части советской армии вывели, что называется, в чистое поле и постарались не замечать, сколько отлично подготовленных офицеров после этого распрощалось с "рядами", навсегда разочаровавшись в новой администрации Кремля.
Неудобен для сведения счетов
А ведь был и другой министр Грачев. Человек, неумело и честно дравшийся за сохранение "несокрушимой и легендарной", но явно не имевший для этого ни ресурсов, ни мандата, ни внятного стратегического плана. Все валилось из рук и катилось в тартарары, страну списывали в утиль оптом, а при такой рубке леса на пути эшелонов со щепками лучше не становиться (особенно, если они направляются на экспорт за инвалюту).
Что бы там ни говорилось о Грачеве, но он совершенно не желал политизации армии и боролся с этим всеми силами, справедливо видя в этом корни будущего военного мятежа.
Даже когда Грачев к концу 1992 года окончательно сделал выбор и перешел к полной поддержке Ельцина в нарастающем противостоянии с Верховным Советом, сделал он это по простейшей причине: искренне полагал, что так будет лучше для армии, и видел в Ельцине хоть какой-то, но стабилизатор обстановки.
Мимо карьерных соображений тоже, наверное, не прошел, но будь Грачев настоящим карьерным авантюристом – лавировал бы до последнего, выжидая, на чью чашу бросить танки Кантемировской дивизии, те самые, что утром 4 октября 1993 года по его приказу дырявили Белый дом.
Людей обычно судят за то, что они сделали, и спрашивают за то, что не сделали. Павел Сергеевич Грачев в этом смысле – фигура, выхваченная прожекторами истории из вязкого и серого, как осенняя грязь, сумрака первого ельцинского срока. Личность, во многом по собственной неловкости и непоследовательности, затянутая в водоворот катаклизма, уязвимая для критики и - совершенно неудобная для предъявления исторических счетов.
20 августа 1991 года, когда Павел Грачев перешел на сторону Бориса Ельцина, он явно прыгнул выше той планки, что поставила ему судьба. Но осознать себя в свободном полете и, если не отрастить крылья, то хотя бы сгруппироваться перед падением, у него так и не получилось.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
