В своих записках государственный секретарь при императоре Александр Шишков кратко излагает мотивы знаменитого - хотя и непопулярного - кутузовского решения оставить Москву.
Сколь ни знаменита была сия победа, за которую князь Кутузов произведен в фельдмаршалы, однако ж она не могла совершенно ослабить многочисленную, почти из всех европейских народов составленную, французскую армию.
Наполеон собрал, устроил ее снова и продолжал стремление свое к Москве. Князь Кутузов расчел, что если дать ему вторичную под стенами Москвы битву, и будет битва сия при всей возможной храбрости, не сломит и не разрушит (чего и надеяться было невозможно) всех сил неприятельских, то Москва равно не уцелеет, как и уступленная ему без брани; но разность будет та, что он, по вторичном сражении, если удастся ему превозмочь и рассеять наши войска, войдет в нее без опасения от них; напротив того, хотя и овладеет он Москвой, но зная, что войска наши еще целы и могут в скорости быть приумножены, не будет пребывать в ней спокойно.
Основавшись на сих размышлениях, князь Кутузов решился с болезненным сердцем для спасения России оставить первопрестольный град на жертву врагам. Он написал к Государю: "Смоленск открыл путь в Москву; по взятии его столица сия не могла быть спасена; но она не есть еще целое царство". Предприняв сие отступление, он прошел через вострепетавшую от ужаса Москву, и направил путь свой в одну, а потом ночью тайно в другую сторону к селению называемому Тарутино, так что Наполеон долго не знал, куда российское войско девалось.
Князь Кутузов избрал сие положение первое потому, чтобы собрать рассеявшихся людей, дать отдохнуть войскам и умножить их ожидаемыми с Дона казаками; второе потому, чтобы заслонить богатейшие губернии от неприятеля, приготовясь отразить его, буде бы он путь свой предпринял в сию сторону, и преследовал его, если он пойдет обратно прежним путем.
