22 июня по инициативе писательницы Людмилы Улицкой в интернете стартовал конкурс рассказов о послевоенном детстве, который завершится выходом к 9 мая 2013 года сборника лучших историй. Прочитать самые интересные из них можно будет на сайте издательства АСТ и агентства РИА Новости.
Июнь 1954 года
Я закончила 7 классов, и меня из детдома отправили на работу учеником токаря во 2-ой цех. Мне было неполных 14 лет. 22 августа исполнится 14. Работа моя заключалась в следующем: собирать стружку вокруг станков и на станке обрабатывать детали по подсказке мастера.
Завод казался мне огромным. Было 9 или 10 цехов, по территории ездил трамвай: перевозил детали по мере их обработки из одного цеха в другой. Люди в рабочей одежде казались серой строгой массой. Везде исполнялись приказы мастеров. В конце десятого цеха стояли танки и вездеходы, готовые к погрузке на железнодорожные платформы, рядом стояли большие деревянные ящики, также готовые к погрузке. Все были заняты своими делами, на меня попросту не обращали внимания. Я казалась никому не нужной, и моя работа - это насмешка надо мной. Казалось, станки и корзины для стружки смотрели на меня осуждающе.
Горе мое в том, что ростом я была 147 см. Хотя для меня мастер сколотил вдоль всего станка помост, но не слишком высокий. Я становилась на цыпочки, потому что не доставала до верха станка, чтобы закрепить деталь. Сосредоточившись на закрутке детали, ручкой станка била себя по носу. Так я и ходила: худая девочка с тоненькими светло-русыми косичками, да еще и с подбитым носом.
Однажды директор завода, проходя по цеху, вдруг взял меня за руку и привел в заводскую столовую. С этого дня я работник общепита: собираю посуду в зале и мою столы и стулья! Я счастлива!
Директором столовой был старик на деревянном протезе, всегда одетый в гимнастёрку, увешанную орденами и медалями. Я успевала перемыть в перерыв столы и стулья, а в оставшееся время помогала на кухне: чистила картошку, лепила пельмени и вообще делала все, что скажут.
А по вечерам я училась в вечерней школе. Это было обязательно, нас, выпускников детдома, проверял участковый. Мы обязательно должны были учиться. А вечерняя школа была платной. Когда я мне нужно было платить за обучение, на работе мне выписывали премию (в размере оплаты за обучение, не больше и не меньше).
И так прошли 3 года. Я закончила 10 классов.
Прошли годы, пока я поняла, что фронтовики жалели меня, поэтому помогли выжить.
Общежитие
Меня поселили в большой комнате, где стояло 5 или 7 кроватей, ещё и мою поставили у прохода. Вечером, когда девушки пришли с работы, они кровать вынесли из комнаты, а меня переселили на печь, чему я была очень рада. Во-первых, тепло, во-вторых, почти собственная комната. Мне очень нравилось мое жилье. Зимой я, словно хозяйка большого дома, приглашала в свой уголок перемерзших соседок погреться. И даже сейчас мне приятны эти воспоминания.
Платили мы за место в общежитии 35 рублей, теперь не могу сказать много это или мало. Но я экономила изо всех сил: хотела в отпуске найти родных.
Очень хотелось одеться. Ведь из детского дома меня выпустили в мир с "приданым": фзушная шинель, которая была мне очень велика, ботинки с обмотками (на все случаи жизни; летом можно и босиком!), две белые сорочки, белая блузка (по размеру!), юбка и спортивные штаны-шаровары. В детском доме всех девочек научили вязать оренбургские пуховые платки, это был и небольшой заработок. Учили нас этому с первого класса. Сначала учились перебирать пух, затем чесать его и прясть. К третьему классу все девочки моего возраста умели прясть пух. А дальше учили вязать: платок отдельно, кайму отдельно.
В первый год самостоятельной жизни я связала себе из серого козьего пуха кофту, перчатки и шапочку. За пух вскопала бабке 15 соток огорода.
Одевалась по тем временам неплохо. Выручал маленький рост и 35 размер ноги. Все покупала на барахолке: кому что мало, а мне было в самый раз.
Выдали нам на работе фуфайки, это такие ватные куртки. Поскольку фуфаек 40 размера не было, выдали 48. Пришла домой и из фуфайки сделала модную куртку: по талии в 3 ряда протянула тесьму. Сделала воротник-стойку и внутренние карманы в боковых швах. Очень красиво! Завскладом, когда увидел такую красоту, дал мне еще одну фуфайку, но поношенную и 52 размера. Её я тоже переделала. Вся вечерняя школа на меня смотрела с восхищением!
Я часто вспоминала свой детдом, помню мальчишек-чеченцев: Зортова, Лечо, Хуршета. Это были мои одноклассники в детдоме, а на заводе их не было, наверно, пошли в ФЗО и на стройку.
Так закончилось мое детство.
Я работала, много читала. Книги, что оставили след в душе, - это "Джейн Эйр", "Всадник без головы". Очень долго читала "Капитал" Карла Маркса, очень было обидно, что о нас он не писал. "Войну и мир" перечитывала раза три или четыре: вначале, мне было лет 10, про войну, повзрослев, про любовь, и, когда уже была в декретном отпуске (в 23 года), всё подряд: и про войну, и про любовь...
Мне очень хотелось жить отдельно. Жила-то я самостоятельно, но койко-место в общежитии меня давило. И мне однажды подарили сарай (вопрос о земле и праве собственности как-то никто не ставил). Я заплатила плотнику за то, что он поставил окна в этом сарайчике. Сама утепляла стены, обивая дранкой и штукатуря. Когда стены стали нормальной толщины, упросила печника поставить голландку, которая разделила помещение на две комнаты, и я заплатила! Денег катастрофически не хватало.
Ещё одна зарплата и были сделали полы из горбыля. А потом было сделано крыльцо из горбыля и дранки, я его заштукатурила, стало оно ровное и красивое.
Теперь у меня есть домик, но в нем нет ничего! А денег тоже не хватает. Это и привело меня на свалку мусора на заводе. Ах, какая это была свалка! За полтонны мусора нужно было заплатить, кажется, 8 рублей. Закупила я сиденья от машин и тракторов: ободранные, грязные, но внутри были абсолютно нормальные металлические пружины! Эти замечательные настоящие пружины прибила к дощатому щиту, которые также сбила сама, и получилась кровать. По этой же технологии сделала диван и два кресла, но здесь я заплатила сварщику за основу (ножки и спинки дивана и кресел). Все обтянула мешковиной, прежде стянув пружины проволокой и обложив камышом. Получилась прекрасная мягкая мебель. Оставались шторы, купить было негде. По совету знакомой медсестры, купила бинты, обвязала крючком с двух сторон, соединив полосочки буквой "ж". Получились замечательные занавески! Повесила их на гардины, которые мне сделали токари из старых водопроводных труб. Мне казалось что, так красиво обставлены комнаты могут быть только в Париже!
Работы на рассмотрение писательницы можно присылать до 1 октября по адресу: detstvo-49@yandex.ru, а также на сайт "Сноба" и "Вечерней Москвы".
Текст рассказа предоставлен издательством АСТ
