БОГУЧАНЫ (Красноярский край), 9 авг - РИА Новости, Дмитрий Виноградов.
Жара, а вместе с ней и лесные пожары в Сибири не прекращаются. Температура бьет рекорды, а пожарные признаются, что по-настоящему затушить огонь сумеют только осенние дожди. "Франция и Германия уже сгорели, Испания догорает", - местные жители привычно меряют территорию Красноярского края европейскими государствами. Корреспондент РИА Новости разбирался, почему люди здесь надеются только на природу.
Бой "бульдога" с огнем
Большинство очагов находятся в авиазоне - то есть там, куда добраться можно только по воздуху. По состоянию на 8 августа из 30 очагов Красноярского края в наземной доступности было только два.
Из-за сильной задымленности воздушный мост с пожарными, работающими в отдаленных местах, постоянно обрывается. Вертолеты не летают, и десантников то не могут забросить на место, то, забросив, не могут пополнить запасы продуктов, то не могут перебросить с уже потушенного очага на новый. И тогда в одном месте, где огонь уже побежден, десантники бездельничают в ожидании вертолета. А в другом разрастается пожар.
С теми очагами, что в наземной доступности, проще - туда можно направить тяжелую технику по земле. С "бульдогами" - так пожарные на своем сленге называют бульдозеры - борьба с огнем идет бодрее, чем с обычной лопатой.
"Ничему не учат, прыжков нет"
"Раньше в нашем отделении работало 60 десантников. Еще 40 человек в механическом отряде. У нас было 2 катера, чтобы тушить пожары прямо с Ангары, 2 танка с клиновидными ножами, и много-много другой техники", - вспоминает советское время бывший руководитель богучанского отделения красноярского лесопожарного центра Виктор Каширских.
Мы в Богучанском районе в шестистах километрах к северо-востоку от Красноярска. Это одна из самых "горячих точек" на карте лесных пожаров сегодняшней России. А отделение лесопожарного центра - один из штабов по борьбе с этой напастью.
До этого года в отделении было только 20 человек, то есть в пять раз меньше, чем в советское время. Но после пожаров 2010 года численность сотрудников увеличили вдвое - до 40. Все бы ничего, но новых людей практически не успели обучить.
"Многие из них на работе не появляются, - сетует руководитель летчиков-наблюдателей Николай Долгов. - Слетали на один пожар, поняли, что это такое, и больше не появляются". "Ничему не учат, прыжков нет", - возмущается Виктор Каширских.
Да и чего требовать с людей, которые пришли в пожарные только потому, что не могут найти другую работу? В горячий сезон за тяжелую и опасную работу платят 30 тысяч рублей, а в остальные месяцы - всего по 5-6 тысяч. Даже по деревенским меркам это мало.
На помощь красноярцам перебросили коллег из соседней Иркутской области.
"У красноярцев еще более-менее организовано, - говорит инструктор парашютно-пожарной команды из Железногорска Владимир Антипин, пожарный-десантник с 30-летним стажем. - У нас численность по сравнению с советским временем сокращена в пять раз. Авиапатрулирование не ведется, все перешли на космический мониторинг. А из космоса видно пожары только от 100 га, тогда как главное - обнаружить их на маленьких площадях, пока пожар еще маленький".
Впрочем, красноярцы своим мониторингом тоже недовольны.
"Во времена СССР при высоком классе пожароопасности вводилось трехкратное патрулирование, - вспоминает богучанский инструктор Виктор Сырычко. - А после гроз кратность увеличивалась на единицу".
Сегодня лесоохранная служба может обеспечить максимум двукратное патрулирование. Не хватает самолетов, не хватает денег на топливо, не хватает летчиков. В советское время в отделении было два самолета Ан-2, сейчас - один.
Отжиг, он же встречный пал
Пожарным, которые борются с огнем в 130 км от Богучан, на пожаре номер 104, повезло. К ним можно проехать по земле, пусть даже по размытой грунтовой дороге, которой пользуются лесовозы. Рано утром из Богучан на помощь пожарным выезжает длинный трал - тяжелый грузовик с длинным прицепом. На трале стоит мощный китайский бульдозер - "бульдог".
Чем дальше от Богучан, тем хуже становится дорога. Трал несколько раз застревает, а километрах в 30 от цели вязнет в грязи окончательно. Особенно завяз левый бок, отчего трал наклонился.
После безуспешных попыток вывести трал мужики решают: "бульдог" должен ехать на пожар своим ходом. Пожарный откидывает рампу, чтобы бульдозер съехал. Тот начинает движение, опасно наклоняется и скользит по наклоненному тралу вбок. Еще секунда - и он опрокинется с трала, а это катастрофа: кто в этой глуши будет поднимать мощный многотонный бульдозер? К счастью, бульдозерист реагирует молниеносно, делает рывок вперед, ставит машину поперек трала и съезжает мимо рампы, ломая тралу бока. "Ну и зачем я рампу опускал?" - ворчит пожарный.
Трал разворачивается и уезжает обратно в Богучаны, а бульдозер едет на пожар номер 104.
Пожарные отправляют бульдозер к очагу. Ломая и с корнем выкорчевывая деревья, бульдозерист создает вокруг пожара так называемую минерализированную полосу - минполосу. Так называется полоса земли, очищенная от деревьев и травы. Она нужна, чтобы локализовать, окружить огонь.
Через пару часов, когда источник пожара полностью окружен минполосой, начинается так называемый отжиг, или встречный пал. Выглядит это дико: пожарные набирают в специальные емкости, похожие на термосы, солярку, ходят по минполосе и поджигают лес. Смысл в том, чтобы рукотворный огонь пошел навстречу природному, и пожар закончился просто потому, что гореть больше нечему.
По технике безопасности ночью работать запрещено - иначе пожарный может заблудиться или не увидеть, как на него падает дерево. Однако пожарные это правило постоянно нарушают. Днем, при 40-градусной жаре, работать гораздо тяжелее. К тому же в жаркий день огонь распространяется гораздо быстрее, и он такой сильный, что запросто может перекинуться через минполосу.
Другое правило - работать в комбинезоне и в каске - тоже часто игнорируется. В спецодежде слишком жарко.
"Тебе жалко лес?" - спрашиваю пожарного-десантника из Усть-Илимска Женю Попова. "Конечно, жалко. Но если вот это не сжечь, - Евгений показывает левой рукой на пока еще зеленый лес внутри кольца минполосы, - то сгорит вот это". И он машет правой наружу.
Из огня слышен какой-то странный свист - это мгновенно закипает вода в деревьях и вылетает из ствола. Пожарные закидывают в огонь кедровые шишки, ждут, пока смола сгорит, а деликатес поджарится, и садятся напротив огня - смотреть.
Лучше, чем в офисе
Утром надо снова выходить на минполосу - посмотреть, все ли хорошо прогорело за ночь и не вырвался ли огонь за пределы минполосы. Упавшие на минполосу за ночь деревья пилят, чтобы огонь по ним не вышел из "окружения".
На минполосе орудуют отец и сын Дунаевы из Усть-Илимского авиаотделения Иркутского лесопожарного центра - настоящая трудовая династия борцов с лесными пожарами. Отец, Виктор Дунаев, работает парашютистом-пожарным уже 26 лет. За это время он тушил пожары по всей России - от центральной части страны до Дальнего Востока. По минполосе он ходит с бензопилой и отрезает куски упавших бревен.
Рядом идет его сын, 22-летний Сергей. У него в руках шланг, а за спиной - РЛО, "ранцевый лесной опрыскиватель". Это обычный резиновый мешок, в который вмещается 20 литров воды. Сергей таскает рюкзак вдоль границы полосы и заливает оставшиеся кое-где языки пламени.
Дунаев-младший, как он рассказывает, пару лет назад вернулся из армии. С работой в Усть-Илимске плохо, год болтался без дела, а потом отец сказал ему: у нас есть вакансии, давай к нам.
"Зарплата маленькая, конечно, пайком и экипировкой снабжают кое-как, - сетует он. - Но зато наша работа важная. А на самом деле мне просто не нравится в офисе сидеть".
Бумага побеждает огонь
Чиновники борются с пожарами более привычным им способом - бумажным. "Занижают площадь пожаров в сто раз. Мы сидим на пожаре, который под 500 га, а в сводке видим - 2-3 га, - говорит парашютист-десантник из Братска Александр Шангин. - В прошлом году сидели на пожаре, тушили, и слышали по радио уверения чиновников, что в окрестностях Братска лесных пожаров нет - горят только свалки. Обидно".
Недавно произошел показательный случай. Когда Новосибирск накрыло дымом, принесенным ветрами с севера Сибири (сама Новосибирская область лесами не богата, и там ничего не горело) руководитель областного департамента лесного хозяйства Сергей Швец на пресс-конференции, где присутствовали журналисты РИА Новости, зачитал закрытую сводку мониторинга пожарной опасности. В одном только некоем "соседнем субьекте" на 25 июля полыхало 114 пожаров общей площадью 606 тысяч гектаров. При этом прирост только за предыдущие за сутки составил 111 тысяч га.
Название этого региона Сергей Швец не произнес - по его словам, у него на это "нет полномочий". Но из областей с разгулявшейся стихией Новосибирская область граничит только с Томской. Так вот, по официальным данным, которые в тот же день передал в СМИ окружной департамент лесного хозяйства, на территории Томской области было всего 30 пожаров площадью 7,8 тысячи гектаров. Расхождение между двумя цифрами площадей пожаров - официальной и из закрытой сводки - составило ни много ни мало 77 раз.
А по всему Сибирскому федеральному округу, судя по тем же данным окружного департамента лесного хозяйства, в тот день полыхало на территории в 11,8 тысяч гектаров.
Игры с пожарной отчетностью иногда привлекают внимание и официальных структур. Например, в прошлом году Генпрокуратура по жалобе Минлесхоза проверила действия властей Якутии и пришла к выводу, что площадь пожаров была занижена в 144 раза.
А уже в этом году за руку ловили чиновников Амурской области и Хабаровского края.
На днях Минприроды, представители которого неоднократно обвиняли региональных чиновников в некорректных данных, выложили на свой сайт новую "Методику осуществления оперативного контроля за достоверностью сведений о пожарной опасности в лесах и лесных пожарах".
Чиновники говорят, что более точная картина по лесным пожарам поможет бороться с ними эффективнее и лучше подготовиться к следующему сезону, учтя ошибки сезона нынешнего.
А пока, как шутят красноярские пожарные, остается только ждать осенних дождей - более действенного способа борьбы с пожарами пока не изобрели.
"Второй по действенности метод - это с иконой надо облетать", - пошутил в разговоре с РИА Новости один красноярский чиновник. По крайней мере, в прошлом году помогло.
