Градусник показал 102 и виновато моргнул. Будто сам пришел в ужас от такой температуры. Не верьте тем, кто, пересчитывая Фаренгейт в Цельсии, говорит, что это 35-37. Это за сорок! За хорошие такие сорок с влажностью и маревом вместо воздуха, в котором плаваешь, как в душегубке. Люди ползают, будто отключенные от питания, машины начинают вести себя не очень адекватно, видимо, даже в кондиционированных салонах голова водителя перегревается. Двигаются при такой погоде короткими перебежками от одного кондиционированного помещения до другого.
И тут случился блэкаут.
Небо полыхало заревами, порывы ветра клали высоченные деревья в горизонталь. Наутро у некоторых оказалось два дома. Был один, а стало два – строго посередине лежало дерево в обхват толщиной, перерубив домик до основания. Это те, кому совсем не повезло.
Но было еще 4 миллиона, которым в некотором роде повезло больше – у них "всего-навсего" вырубило электричество.
Здесь необходимо пояснить. Когда задумаешься, оказывается, что мрачная северная одна шестая суши, именуемая Россией, в общем, не так плохо разместилась – ее не часто трясет, как Японию, еще не особо заливает, как острова Индийского океана, еще не сносят торнадо и ураганы. Ее только замораживает на семь месяцев в году, а потом все это тает и плывет. И основные потрясения России не сейсмического и даже не географического, а, скорее, человеческого происхождения.
В отличие, кстати, от Америки, где какой штат ни возьми, – либо постоянные торнадо сносят десятки домов (Мидвест), либо пожары и землетрясения (Калифорния, Аризона), либо наводнения и ураганы (Луизиана), либо все вместе вышеперечисленное на восточном побережье, где отцы-основатели и расквартировали столицу.
Итог – зимы в Вашингтоне, если уходит мягкость, превращаются в хорошие минус десять в Питере с жуткой промозглостью и влажностью, а лета, если, опять же, не повезло с годом, – в нечто среднее между Туркменией, Бахрейном и Малайзией. Адская жара с влажностью.
Воздух становится липким и тягучим, в окна сочится раскаленный жар. Почти все магазины и рестораны ставят у своих дверей миски с водой, чтобы собаки, гуляющие с хозяевами по такой температуре, могли попить по дороге. Люди, соответственно, ходят по улицам, держа в руке непременную бутылку с водой. При хорошем раскладе такая погода может случиться всего на пару недель, обычно в августе; при плохом, как в этом году, возникнуть уже в июне и стоять неделями, никуда не двигаясь вплоть до сентября. Рады этому делу, кажется, только сверчки – они располагаются в зелени, благо ее в американской столице, в отличие от российской, много, – и начинают стрекотать во все горло ночи напролет.
Но люди не сверчки. И в один из дней прошлой недели незадолго до полуночи они обнаружили, что началась буря, а после – целые районы штатов Виргиния и Мэриленд погрузились во тьму.
Здесь необходимо еще одно пояснение – дело в том, что в относительно новых кварталах американских городов и пригородов коммуникации укладываются в землю, тогда как в старых районах линии с электричеством висят гроздьями на столбах, ну, как на российских дачах. Ветки деревьев, касающиеся коммуникаций, исправно и дисциплинированно подрезают, равно как и траву вдоль трасс. По этому фактору, кстати, – в каком состоянии содержится инфраструктура, грязно ли на трассах, подстрижена ли трава вдоль дорог, – можно судить о мощи страны. Есть ли у нее средства содержать публичные парки, общественные сортиры и поддерживать нормальное освещение на отдаленных дорожных развязках и т.д. У Америки есть. Но при этом некоторые ее коммунальные службы работают на удивление странно.
Округ Монтгомери, один из здоровых районов рядом с Вашингтоном, престижный, белый, напичканный хорошими домами и небедными жителями, считается одним из самых богатых в США по доходу домохозяйств. И именно он, бедняга, постоянно страдает от всевозможных циклонов, буранов и ураганов. Компания "Пепко" – этакий местный РАО ЕЭС – относится к числу самых ненавидимых американцами компаний, как говорят опросы.
Помнится история десятилетней давности. Все то же самое. Жаркое лето. Разразившаяся буря. Блэкаут. Рассказывали, что тогда дизельные генераторы скупили во всех окрестных штатах, до которых можно было добраться на машине. Люди сидели без электричества по две недели. Нужно еще раз напомнить: это не просто без света. Это в доме с неработающим кондиционером при температуре сорок с лишним за бортом, с неработающим холодильником, стиральной машиной и прочими атрибутами, составляющими неотъемлемую часть жизни американцев последние пятьдесят лет. (По статистике, около 90 процентов домов и квартир в США оснащены кондиционерами.) А в доме, помимо взрослых, могут быть еще старики и младенцы. И это не глухие углы Монтаны и Оклахомы, это двадцать минут от Белого дома и Капитолия.Можно считать, где-то между Кунцево и Ново-Огарево.
После того случая слово "пепко" стало ругательством, а сама компания подверглась серьезной реорганизации. Множество слушаний в парламенте, специальная комиссия, новые бизнес-решения. Жители округа говорят, что эффективность работы коммунального оператора повысилась резко и заметно. Но последний ураган снова все подкосил. Из информации, анализируемой после урагана, получалось, что компании, работающие в других округах, восстанавливали электросети намного быстрее, чем "Пепко". Тут трудно судить, не будучи электриком, возможно, дело не только в компании, но и в специфике самих сетей, их плотности на район, изношенности и тому подобных технических вещей. Но как бы то ни было – на четвертый день после урагана множество людей еще сидело без света. На трассах не работали светофоры, и полицейские, обливаясь потом, управляли проезжающими машинами, которые удивлялись и вместо того, чтоб ехать дальше, останавливались в растерянности.
Дело в том, что американцы привыкли, что у них все работает. Если есть перекресток, на нем – либо знак стоп, либо светофор. Он горит. Соответственно, либо едешь, либо стоишь. Но светофор без единой лампочки и человек, размахивающий руками, – это аномалия. Это отклонение от привычной нормы жизни. Любые ненормальности повергают американцев в растерянность.
Вероятнее всего, после этого урагана, который, возможно, не станет последним, поскольку немыслимые температуры держатся, и метеорологи уже предупреждают о возможных штормах, последуют новые слушания в правительствах и легислатурах по поводу того, готова ли Америка к природным катаклизмам.
Можно не сомневаться, следующие выборы станут для некоторых политиков последними. Уже, например, обрушилась мощная критика на губернатора Мэриленда. Мало того, что он за шесть лет в должности так и не привел энергосети в нормальное состояние, так еще в разгар бури сидел в какой-то телепрограмме вместо того, чтоб делом заниматься. Да и вообще по другим штатам как видное лицо партии он разъезжает чаще, чем бывает в своем, потому как может баллотироваться в 2016 году на президентский пост. И вот этот человек, который не может решить даже проблемы своего штата, хочет заявить о своих претензиях на национального лидера? – восклицает журнал "Атлантик".
Вот как-то так в Америке все и работает. Сначала тихая неэффективность, потом ситуация, требующая оперативных решений и показывающая серьезность проблемы, потом растерянность. Далее начинается осознание того, что проблема назрела и требует вмешательства. Затем следуют действия. Так было после "Катрины", когда серьезно реформировали службы предупреждения и спасения; так было раньше с телефонными операторами. Да, в общем, так происходит почти во всех сферах американской жизни.
Растерянность, раздражение, затем все проснулись, дискутируют, ищут избавление, приступают к действиям. И что-то меняется. Службы предупреждения и спасения работают оперативнее. Свет появляется быстрее. Кондиционеры становятся мощнее, а электричества "едят" меньше. Тарифы растут медленнее. Про коммунальные тарифы-то сейчас и России актуально. Они у нее растут бодро и уверенно без всяких буранов. Впрочем, актуально не только про тарифы.
В этом ключевое различие. В США вырвавшаяся наружу проблема побуждает к действиям и решениям. Волны человеческого возбуждения смывают политиков и чиновников, проглядевших вероятную беду. В России волны Крымска смывают только слезы отчаяния.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
