В конце июля 2012 года в Киеве под председательством главы РПЦ Патриарха Московского и всея Руси Кирилла пройдут слушания "Восточноевропейская цивилизация: выбор пути", посвященные Дню крещения Руси, в которых примут участие представители и лидеры мировых традиционных религий, видные общественные деятели, представители интеллектуальной и творческой элиты. Очевидно, что на постсоветском пространстве наступило время осмысления пройденного пути и того, что еще только предстоит пройти восточноевропейским народам.
По мнению известного в России и Украине политолога Михаила Погребинского, этот путь лежит в русле сложившихся европейских культурных и исторических традиций. В отличие от Погребинского, историк Геннадий Бордюгов видит проблему выбора в противостоянии мусульманской и православной цивилизаций. Исследователь современной политической жизни Украины Владимир Фесенко считает, что этот выбор для Украины находится в так называемой межцивилизационной зоне.
Руководитель пресс-службы УПЦ Василий Анисимов, полемизируя с предыдущими авторами, утверждает, что такой выбор был сделан более 10 веков назад, когда Русь приняла Православие.
Василий Анисимов, руководитель пресс-службы Украинской Православной Церкви Московского Патриархата – специально для РИА Новости.
Наш народ часто смущал и даже раздражал своих продвинутых исследователей-европросветителей (в XIX и XX веках) образом мысли, образом жизни и мироощущением. Говоря "наш народ", я считаю важным подчеркнуть – это единый православный народ, принявший крещение 10 веков назад и с тех пор по разным причинам разделенный на русских, украинцев и белорусов, но по сути – единый, объединенный историей, культурой и, главное, православной верой.
Так вот, этот народ самоопределял свою национальность как "православные мы". Так же он именовал свои убеждения, идеологию, мировоззрение, что "шедшим в него", как и ведущим в светлое будущее, представлялось гипертрофированной зависимостью от вероисповедания.
Многовековая приверженность народа-хлебопашца Православной Церкви, которая определяла смысл его существования, уклад жизни, моральные устои, сформировала ментальность восточных славян в чем-то схожую, в чем-то отличную от западных собратьев.
Кроме того, для нашего народа Православная Церковь была матерью не только в богословском или в образно-метафорическом смысле, а и по факту: она крестила Русь и принесла ей письменность – основу исторического бытия всякого народа, его самосознания. Радостью о рождении нового народа, "новых людей", как понималось Крещение Руси, наполнено "Слово о законе и благодати" митрополита Илариона, о нем же восторгается преподобный Нестор Летописец в "Повести временных лет".
Кто помнит, как все начиналось?
Святой равноапостольный князь Владимир делал свой цивилизационный выбор добровольно, поочередно отвергая католицизм, ислам и иудаизм в пользу Православия. В то время Русь была окраиной той цивилизации, в центре которой был Константинополь-Царьград, столица Восточной римской империи и столица мира.
Политолог Михаил Погребинский, продолжая атеистическую традицию отрицания судьбоносной роли Православной Церкви в жизни наших народов (судьбоносность, скажем, ислама для арабов или иудаизма для евреев почему-то не отрицает никто!), утверждает, что для Украины, России, Беларуси "общим фундаментом культурной эволюции, вне всякого сомнения, являются культура античного мира и ценности иудео-христианской цивилизации, дополненные и модифицированные ценностями Великой французской революции".
Не согласен. Коли мы говорим о "фундаменте", то в X веке и в последующие столетия на территории трех славянских государств не было никаких "культуры античного мира" и "ценностей иудео-христианской цивилизации", а были Православная Церковь и православная культура Византии.
Конечно, никто не предполагал, что через четыре с половиной столетия падет Константинополь, рухнет тысячелетняя империя ромеев, православные народы на 4-5 веков попадут под османское иго, а Русь, вернее, ее северная часть, опять же на столетия окажется единственным полностью независимым православным государством.
Неожиданное одиночество предопределило историческую миссию Руси-России – хранить, укреплять и распространять веру православную, помогать единоверным народом, а когда поднакопились силы, – по горячим призывам порабощенных освобождать их от инославного владычества. Надо сказать, что эта миссия, несмотря на бесчисленные войны и жертвы, была выполнена успешно: вера сохранена, православные народы освобождены, а главное – сформировалась восточнославянская православная цивилизация, внесшая свой неповторимый вклад в мировое наследие литературы, культуры, музыки, философии, экономики и науки.
Все вышеизложенное – общеизвестные факты, поэтому представлять восточнославянские народы не определившимися со своим цивилизационным выбором – значит впадать в беспамятство. Возможно, мы в него и впали, как герои знаменитой антиутопии Андрея Платонова о народе, потерявшем свое имя. Этот народ забыл, как он оказался на своей земле, не понимал ни смысла пребывания на ней, ни собственного существования вообще.
Отречение и возвращение
Мы можем уверенно утверждать, что наши пращуры не только сделали свой цивилизационный выбор, не единожды его отстояли, но и обогатили полученное духовное наследство.
В основе восточнославянской православной цивилизации лежал, по Д.С. Лихачеву, "выстраданный в веках древнерусским народом идеал святости и правды, который включал в себя Православную Церковь, ее святыни и святых, предание, обряд, храмы, иконы". Этот идеал именовался Святой Русью. Свое поразительное по глубине воплощение он нашел в житийной литературе, в храмовой архитектуре, в рублевской Троице, в нестеровском цикле о Святой Руси и нестеровских иконах из иконостаса Владимирского собора в Киеве.
Важный вопрос – насколько, действительно, сущностным был этот идеал для народа. Ответ истории – однозначный: им дорожили, не щадя своих жизней. Яркий пример – Брестская уния 1596 года, которая являлась масштабной попыткой государственной власти Речи Посполитой и Католической Церкви (при предательстве высшей православной церковной иерархии во главе с Киевским митрополитом Михаилом Рогозой) насилием заставить целый народ отказаться от цивилизационного выбора, перевести в иное вероисповедание. Насаждение католицизма привело к всенародному противостоянию, "широкому морю слез и крови" (Т. Шевченко) и "руине", как именуют ту трагическую эпоху наши учебники.
После революции 1917 года была предпринята попытка заменить тысячелетний выбор атеистическими ценностями великой Французской революции, создать на их основе новую, не виданную ранее пролетарскую цивилизацию свободы, равенства и братства.
Битва эта продолжалась 70 лет, сначала в форме тотального насилия и репрессий (по свидетельству комиссии Александра Яковлева, за годы советской власти было разрушено более ста тысяч православных монастырей и храмов, репрессированы миллионы священнослужителей и члены их семей), затем "эволюционного переформатирования" народного сознания под прессом государственной политики научного атеизма.
Многие считали, что после перенесенных гонений Православная Церковь никогда не оправится, к тому же идеология перестройки заключалась не только в отказе от тоталитарного прошлого, но и в братском единении Востока и Запада на основе общеевропейских демократических ценностей, которые хлынули в Союз в виде реформ всего и вся. Никакого возрождения своих тысячелетних ценностей никто во власти не предполагал.
Но как только в 1990 году был принят Закон о религиозной свободе, началось бурное поистине всенародное возрождение главной святыни – Православной Церкви. Это вызвало шок у западных преобразователей постсоветского пространства: вместо того чтобы вкладывать деньги в образование детей, в освоение западных технологий – в общеевропейское будущее, ограбленный, обнищавший народ повсеместно стал строить православные храмы, воссоздавать, по слову Сороса, "архаику", бессмысленную и бесполезную.
30 тысяч храмов, 500 монастырей, полсотни духовных учебных заведений, несколько сот периодических изданий, книжные издательства, спутниковые телеканалы, ежегодные международные кино- и телефестивали, конференции, выставки и ярмарки – таков итог двадцати лет возрождения, который именуют Вторым Крещением Руси.
Цивилизация и интеграция
Цивилизационный выбор восточных славян никогда не был помехой для модернизаций и экономических интеграций. Модернизацию страны времен Петра Великого проводили европейцы, в последующие два столетия они основали тысячи крупнейших компаний. Россия была интегрирована в европейскую и мировую экономику, в целом ряде отраслей – на ведущих позициях, и никого не смущал ее цивилизационный выбор.
В культурном смысле она была интегрирована еще больше: по мнению западных исследователей, влияние Русского мира (в литературе, музыке, философии, театре, гуманитарных исследованиях, науке) на творческую элиту Запада к началу Первой мировой войны было определяющим. И опять же конфессиональная принадлежность не мешала оценить высоту творческих свершений. Тогда же заговорили и о двух легких – Западной и Восточной цивилизациях, – которыми дышит Европа. Этот образ ввел в оборот Вячеслав Иванов, наш замечательный поэт и мыслитель.
В современной Европе никто ни на какие "цивилизационные выборы", в том числе и на свой собственный, внимания давно не обращает. Римско-католическую Церковь, которая лежит в основе западноевропейской цивилизации, даже не упомянули в конституции Евросоюза. Блюли всепоглощающую мультикультурность, теперь, правда, хватаются за голову.
"Европейский выбор", о котором нам 20 лет талдычат правящая элита и обслуживающее ее политологи, – выбор не цивилизационный, а сытностный. В Европе сытнее, Лазурный берег ласкает взор более, чем необустроенные гигантские пространства бывшего единого отечества.
Людей можно понять. Но для чего одно подменять другим или противопоставлять другому? Православное единство – евроинтеграционным процессам? Тем более, что этого в Европе никто от нас и не требует.
Очевидно, речь идет о традиционном (увы!) сервилизме: если современная Европа свой цивилизационный выбор ни в грош не ставит, так ведь и мы – такие же, конфессионально не обозначенные, не свидетельствуем о тысячелетней своей вере, чтобы не огорчать католика из Ивано-Франковска и мусульманина из Бахчисарая, чтобы не подрывать гражданский мир, единство страны, не попасть в объятия России и проч.
Хотя, естественно, это не имеет отношения к реальности. У нас ежегодно открывается до десяти новых православных монастырей, до полутора сотен новых православных храмов, в то время как в Европе ежегодно христианские монастыри и храмы закрываются, выставляются на торги, причем в невероятных количествах – сотнями.
Видя всенародное почитание Дня Крещения Руси, в котором всегда участвовали высшие православные иерархи России, Украины, Белоруссии, Молдовы (с 2008 года – Патриарх Московский и всея Руси), а также предстоятели (Патриархи Константинопольский, Грузинский) и иерархи других Поместных Церквей, власть Украины еще при Ющенко объявила его государственным праздником, чем продемонстрировала редкое единение народа, власти и Церкви.
Можно цитировать восторженные строки о судьбоносности Крещения Руси для Украины из обращений президента Виктора Ющенко или строки из обращений президента Виктора Януковича, о том, что праздник Крещения Руси "дарован нам Богом" и жизнедательная православная вера помогла украинцам выстоять и сберечь "свою идентичность".
Для чего сегодня опять наводить тень на плетень, задаваясь вопросом: а был ли выбор? Выбор был сделан и подтвержден – как многовековой совместной историей наших народов, так и 20-летней историей независимой Украины. Никто не покушается на чужие ценности, но зачем так настойчиво отрекаться от своих? Ведь даже всякому первокласснику в школах напоминают завет Шевченко: "і чужого научайтесь і свого не цюрайтесь".
Гениальный Гоголь утверждал: творениями возвышается язык. Это справедливо не только для языков, культур, народов, но и для цивилизаций. Мне представляется, что настоящее и будущее восточно-славянской цивилизации зависит от способности наших народов, преодолев социально-психологическую апатию, пробудиться к энергичной творческой деятельности во всех сферах человеческой жизни и познания, ибо только возвышенными творениями можно подтвердить высоту нашего тысячелетнего цивилизационного выбора.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
