Людмила Улицкая предложила своим юным читателям попробовать себя на литературном поприще – написать рассказ о послевоенном детстве их дедушек и бабушек. Лучшие семейные истории будут выпущены спецтиражом как приложение к переизданию ее сборника "Детство-49". В интервью РИА Новости писательница рассказала, что стало самым первым ярким впечатлением ее жизни, почему важно знать своих предков, чем отличаются и в чем похожи послевоенные дети и нынешние. Вопросы задавала Светлана Вовк.
- Почему вы решили переиздать сборник рассказов "Детство-49", который впервые вышел в 2004 году?
- Решение о переиздании приняло издательство, а не я. Этот маленький сборник рассказов — о послевоенном детстве. Это картинки, которые сохранились в моей памяти. И я могла бы рассказать такие непридуманные истории из детства моей мамы: как она несла выданное по карточкам повидло и по дороге съела, и как было стыдно; и как она была счастлива, когда ей сшили первое платье с длинными рукавами, потому что до этого времени все платья перешивались из бабушкиных, рукава всегда были протерты и выкроить можно было только рукав до локтя; и как деда первый раз арестовывали. Именно на этой семейной памяти и существует связь поколений. Однажды пожилой мусульманин сказал мне: что вы за народ, своих дедов не помните. У нас в деревне если человек не знает своих предков до седьмого колена, он просто безродный пес! Сильно сказано, не правда ли? Не у всех за спиной именитые предки, знаменитые певцы или полководцы, но в любой семье есть свои праведники, свои мудрецы и свои сказочники. Надо их поискать.
Моим соавтором стал художник Владимир Любаров. Мы ровесники, оба москвичи, и книга получилась удачной именно благодаря тому, что мы играли в похожих дворах, в одни и те же игры, ели одно и то же мороженое и пили газировку с сиропом на углу. У меня дома уже не осталось экземпляров этой книги, поэтому я рада, что ее переиздадут. А если она послужит стимулом для воспоминаний людей моего и старшего поколений — вообще замечательно.
- Что для вас стало первым острым впечатлением — тем, что биологи называют умным словом "импринтинг"?
- Я стою спиной к кушетке, передо мной, наискосок, стоит кафельная печь-голландка, на ней витая веревочка с бронзовой кисточкой на конце. Я очень хочу добежать до этой печи, но я только начала ходить, и мне страшно. Я собираюсь, и бегу к печке. Утыкаюсь в нее руками. Она очень горячая! Так включилось чувство горячего. И еще: детская игра. Сижу на стуле, изображаю Людмилу. А вокруг меня бегают друзья Саша и Миша – они изображают Черномора и Руслана. Нам всем по три года. Развитые были детки. С Сашей до сих пор дружу.
- Какая главная цель конкурса рассказов о детстве: поколения научатся лучше понимать друг друга, дети получат стимул к творчеству, дедушки и бабушки вспомнят себя детьми и станут добрее и лучше?
- Мне придется сказать одну вещь, важную для меня, но бездоказательную. Я думаю, что в некотором смысле наши дети начинают с той точки, на которой мы остановились. И чем больше мы сможем передать им из своего опыта, тем дальше они смогут шагнуть. Если действительно опыт можно передать другому человеку. Из отношений с моими детьми мне кажется, что отчасти это возможно. Помните ли вы замечательный фильм Юрия Норштейна "Сказка сказок"? Сценарий написала Людмила Петрушевская. Вот идеальный пример — это не передача опыта в чистом виде, это передача эмоциональной памяти, что гораздо важнее. То, о чем вы спрашиваете: да, конечно, и стимул к творчеству, и примирение, и разрешение извечной проблемы "отцов и детей".
- Сильно ли, на ваш взгляд, отличаются от ваших ровесников сегодняшние дети? Все ли бытовые картинки, страхи, радости, описанные в вашей книге, будут им понятны и близки?
- Cегодняшние дети — мои внуки, они разные люди, и мы были разные. У них гораздо больше всего: вещей, книжек, игр, одежды. По сравнению с нами они — богачи, но они не отдают себе в этом отчета. Ребенок с сильно развитым инстинктом собственности дерется, защищая свое достояние, даже если у него всего много. Щедрый — легко делится. Базовые какие-то вещи остаются неизменными. У сегодняшних ребят изменилась скорость реакции, они чисто физически другие: я, например, не поспеваю следить за сюжетом американского мультика, у меня мозги гораздо медленнее работают. Но мои внуки, как и мои дети, как я во времена моего детства, обожают, когда мы ложимся на тахте, устраиваем гнездо из одеял и подушек и читаем Киплинга или что-нибудь другое, прекрасное. Этим летом попробуем читать "Капитанскую дочку". Это нужно, чтобы мы продолжали говорить на общем языке.
- Вы придумали проект — серию познавательных книг для детей "Другой, другие, о других" — какие темы сейчас важнее всего обсуждать с детьми, подростками?
- Проект близится к завершению. Сейчас выпущено 14 книг по культурной антропологии. Книги разные, более и менее удачные. Авторы разные – профессионалы в определенных областях, журналисты, писатели. Охватили главные вещи, которые в разных культурах сильно варьируются: еда, одежда, семья, отношение к смерти, наказания, отношение в инвалидам и больным, жилище человека, представление об устройстве мира у разных народов. Осталось две "основополагающие" книги: об агрессии (она практически готова) и о праздниках. Важны все книги вместе. Именно в сумме они работают на уменьшение социального напряжения, воспитание терпимости, взаимопонимания.
