Наталья Афанасьева, обозреватель РИА Новости.
Архитекторы уловили, похоже, главную современную российскую идею: никакого общего плана (общей идеи?) нет. Каждый сегодня строит, как он хочет, и живет, как может. Это стало ясно на Третьей московской биеннале архитектуры, где темой была выбрана "Идентичность". Кураторы решили посмотреть, как поиски индивидуальности отражаются сегодня в архитектуре и дизайне. Причем индивидуальности на всех уровнях – личности, город, государство: все сейчас ищут свое лицо.
Мегапроекты и частное жилье
На биеннале представлены прелюбопытные исторические исследования, все-таки осмысление и переосмысление прошлого, в том числе архитектурного, – одна из главных особенностей российской жизни. А также разнообразные зарубежные проекты – мы в мире не одни.
Проанализировав весь этот богатый материал, кураторы Биеннале пришли к революционному выводу: "Современные россияне не хотят больше быть частью коллективного целого… они желают обрести уникальность".
Первая московская биеннале архитектуры состоялась в жирном докризисном 2008 году. Тогда организаторы старой и авторитетной профильной выставки "АРХ Москва" перепрофилировали ее в творческую мастерскую, с экспериментами и дерзкой молодежью. А на долю биеннале остались мэтры, большие градостроительные идеи и концептуальные размышления.
Главной темой 2008 года была тотальная стройка, тогда казалось, что ресурсы неистощимы и стройка будет вечной (с высоты сегодняшнего дня, можно назвать это период условно "Застоем").
Темой Второй московской архитектурной биеннале символично стала "Перестройка". В 2010 году никто ничего не строил, архитекторы выдохнули после бешеной гонки за квадратными метрами и получили возможность подумать о том, что со всем этим делать.
А после перестройки, как мы знаем, традиционно наступает свобода. После унификации наступает многообразие. Граждане вынуждены теперь сами выбирать себе образ жизни. И тут начинается поиск "Идентичности", а проще говоря, ответ на вопрос "кто я"? И архитекторы по-своему отвечают на этот вопрос: на уровне личности заказчика, города, общества, государства.
Не как у людей
Самый личный проект биеннале называется "Авторпортрет". На нем представлены частные дома людей. Некоторые из них известны только в узких кругах, но все они публичные персоны: журналисты, бизнесмены, архитекторы, галеристы.
"Дом говорит о человеке даже больше, чем одежда. И мы видим, как эти дома не похожи друг на друга. Как отличаются они, в зависимости от образ жизни его владельца, его представлений о прекрасном, воспитания, мировоззрения", – говорит куратор проекта Елена Гонсалес.
Оказалось, что это проект был собран с трудом – далеко не все публичные персоны захотели показать свои дома. Перестав быть "как у всех", жилище стало интимным пространством. Это раньше каждая вещь была призвана рассказать обществу о статусе хозяина и его владельца. Наделив свой дом и его интерьер личными качествами, их хозяева больше не хотят открывать свой мир всем и каждому. Может быть, отсюда потребность россиян оградиться от мира высоченными заборами.
Город без архитектуры
За идентификацию на уровне города отвечает проект "Москва – город для людей". Особенности столицы нашей родины полезно рассматривать на примере Зарядья – то есть пустыря, который образовался на месте гостиницы "Россия". Не напрасно это место всегда было своеобразным символом города. В том числе, и с точки зрения архитектуры.
Пока градостроители десятилетиями ломают голову, чтобы построить такого в Москве, чтобы сделать ее хоть как-то пригодной для жизни, москвичи, похоже, ответ уже знают: ничего.
"То, с каким воодушевлением было принято решение ничего не строить на этом месте, показывает, как мало доверия у российского общества к архитектурной деятельности", – поделился наблюдением куратор биеннале, главный редактор журнала "Проект России" Барт Голдхоорн.
На площадке, организованной экспертным сообществом "Друзья Зарядья", рассказывается бурная история этого места, в том числе жизнь гостиницы "Россия" и ее ликвидация. А также архитектурные проекты, присланные для конкурса на организацию некоего общественного пространства, которые было решено устроить вместо снесенной гостиницы.
Оказалось, что никто толком не понимает, что это такое. И не только потому, что десятилетиями не было опыта строительства парков и городских площадей. А потому, что нет четкого представления – а что же такое сегодня это "общество".
Кто мы?
С точки зрения осознания себя нынешних в контексте истории, лучше всего подходит очень небольшой, но важный проект "Неизвестная ВДНХ". Несколько месяцев назад, когда стало известно, что нынешнее ВВЦ ждет реконструкция, градозащитники забили тревогу.
Оказалось, что далеко не все объекты бывшей сельскохозяйственной выставки имеют статус памятника архитектуры, а значит, с большой вероятностью будут уничтожены . "Речь идет, например о комплексе "Новая деревня" – ансамбля послевоенной застройки, которая представляла собой модель идеального советского колхоза, – пояснила координатор "Архнадзор" Наталья Самовер. Под угрозой оказались павильон "Семена" и даже довоенные "Физкультура и спорт" и "Виноградарство и виноделие". Всего в зоне риска несколько десятков объектов. Их-то и снял фотограф Юрий Пальмин. Очень лаконично, с помощью черно-белых фотографий рассказана целая история о том, как утопическая идея одного мироустройства (а ведь ВДНХ была задумана как модель идеального коммунистического общества) переосмысливается в современном, далеком от идеализма, устройстве.
Национальная гордость великороссов
В качестве иллюстрации для поиска идентичности на уровне государства, кураторы биеннале предложили сразу несколько очень громких проектов последних лет. Каждый из них – мучительный поиск "особого пути", которым так любят заниматься в России. В том числе и в области градостроительства.
О том, как мы мыслим себя в окружающем мире, расскажет проект Медиадеревни в Сочи. Именно в этой небольшой деревушке в горах будут жить все иностранные журналисты, приехавшие на Олимпиаду. И то, какой она будет, во многом сформирует образ России для многих из них. С предложениями на этот счет можно ознакомиться на биеннале.
В качестве яркого контраста представлен здесь и другой мегапроект – "Сколково". В его основе, лежит, скорее, внутренняя, еще советская традиция наукоградов. На международный конкурс на строительство Сколкова было прислано 500 проектов – значительная часть из них, включая, разумеется, победителей, представлена здесь.
Архитектурное страноведение
Не одни мы заняты вечным поиском идентичности. Ну, например, шведы, как мы выясним на выставке под названием "Современная архитектура Скандинавии", переживают, что их по-прежнему в мире воспринимают как деревенских простачков. И, может быть, поэтому генерируют умопомрачительные урбанистические идеи.
А вот швейцарцы, например, заявляют, что основой их архитектуры было и будет высокое качество. А все остальное – включая ностальгию, традиции и рефлексию – это не к ним. Убедиться в этом можно в зале, который делал Швейцарский музей архитектуры.
Все это ужасно интересно, но совсем не про нас. А вот проект "Прозрачная Грузия" уже ближе. Здесь мы можем увидеть, например здание, спроектированное по заданию Министерства юстиции. Оно из стекла. Страна заявила о то, что главная идея сегодня – это прозрачность всех уровней власти. И это не могло не отразиться на архитектуре.
Отсутствие плана – тоже план
Если бы нужно было одним словом определить, какой мы представляем себе свою собственную страну, опираясь на то, что было построено в последние годы, никто бы не смог справиться с этой задачей. Но вот одна их версий, положенная в основу биеннале, кажется близка к истине. Озвучил ее куратор Барт Голдхоорн: "Впервые за много десятилетий российская архитектура показала миру реальную инновацию: свободный план".
То, что в других странах существует на уровне эксперимента, стало для России обычной практикой: люди не доверяют никому, кроме себя, когда речь идет о выборе решения, как жить дальше, считает архитектор.
"Нельзя говорить о полном отсутствии порядка. Можно назвать это стилем жизни, рыночной нишей, целевой группой или модой".
Это наблюдение требует осмысления, не только в архитектурной практике, но и общественной жизни в целом. Может быть, российские архитекторы интуитивно поняли новую национальную идею: отсутствие плана – тоже план.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
