Федор Лукьянов, главный редактор журнала "Россия в глобальной политике" - для РИА Новости.
В Нью-Дели проходит четвертая встреча в верхах стран, объединенных аббревиатурой БРИКС - Бразилия, Россия, Индия, Китай, Южная Африка. Каждый саммит одни объявляют последним издыханием искусственной комбинации крайне разных государств, другие - настоящим прорывом к созданию мощнейшего объединения полюсов многополярного мира. Что происходит на самом деле? Почему этот необычный формат живет и развивается вопреки кликушествам маловеров, но при этом никак не может наполниться практическим содержанием?
В программной статье Владимира Путина по внешней политике, опубликованной за неделю до выборов, будущий президент России позитивно отзывается о сотрудничестве в рамках БРИКС. Это можно было бы считать обычной дипломатической вежливостью в духе обычных программных документов, однако автор выделил необычный аспект.
Путин видит объединяющий фактор в том, что все страны-участницы не просто схожим образом смотрят на необходимый миропорядок (многополярный), но - главное - разделяют базовую ценность. А именно: национальный суверенитет как базовый структурный элемент международной системы.
Это концептуальная альтернатива западному подходу, который исходит из того, что сегодня суверенитет уже не так священен и незыблем, как в прежние времена.
Действительно, все страны БРИКС - государства, обладающие практически полным суверенитетом. Это значит, что они пользуются широкой свободой действий, которая не ограничена формальными альянсами и обеспечена материальными возможностями.
Таких стран в мире вообще не очень много, европейские державы, например, обладая экономической базой, зачастую куда более связанны в политическом плане. Однако пока непонятно, достаточно ли этой базовой концептуальной общности для того, чтобы на ее основе развивать уже практическое сотрудничество - экономическое, геополитическое, идейно-политическое. Слишком много очевидных различий. Не случайно каждая встреча в верхах в рамках БРИКС вызывает новый раунд дебатов о перспективах этого необычного международного формата.
Действительно, трудно найти набор держав, которые дальше отстояли бы друг от друга практически по всем параметрам - культурным, цивилизационным, геополитическим, демографическим и пр.
Однако БРИКС продолжает регулярно собираться, на сей раз в Индии, причем с каждым разом встречи привлекают большее внимание. В чем секрет этого объединения? Путин прав в том, что БРИКС удерживает и толкает к развитию не столько внутренняя потребность исходящая от государств-участников, сколько общая ситуация в мире.
Все быстро и непредсказуемо меняется, и рецепты решения международных проблем, предлагаемые привычными лидерами (Западом), либо не срабатывают, либо и вовсе дают противоположный результат. Полная идейная и концептуальная невнятица, царящая в политике великих держав по отношению к Ближнему Востоку - лишнее тому подтверждение.
Возникает запрос на альтернативы, однако пока ни одно из государств, играющих важную региональную роль, - а именно они составляют БРИКС, - само по себе не имеет возможности (либо и желания) предлагать всеобъемлющее глобальное видение. Всем им по отдельности выгоднее оставаться в тени, поскольку значимость их признается и так, а ответственность брать на себя не хочется. (Россия в определенной степени является исключением, поскольку имеет советскую глобальную инерцию, однако скорее затухающую.) Но мир становится все более многосоставным, и незападные великие державы, несмотря на все сомнения и разногласия, не хотят упускать возможность для демонстрации общности.
Впрочем, пока это стремление скорее декларируется, чем воплощается в жизнь. Потенциал БРИКС как весьма влиятельного международного субъекта почти не реализуется.
Так, БРИКС продемонстрировал единство в ливийском вопросе во время голосования в СБ ООН в марте 2011 года, но уже по Сирии в начале 2012-го позиции разошлись.
Есть и куда более глубокие различия, которые являются предметом постоянной обиды одних членов БРИКС на других. Так, Бразилия, Индия и ЮАР выступают за расширение представительства постоянных членов Совета Безопасности ООН, состав которого, как признают все, давно не соответствует расстановке сил на международной арене.
Эти три страны считают себя очевидными фаворитами при выборе новых постоянных членов, и, в принципе, мало кто это оспаривает. Однако всякий раз, когда дело доходит до практической стадии, нынешние постоянные члены Совбеза, включая, естественно, Россию и Китай, начинают делать вид, что их это не касается и вообще вопрос очень сложный. Ничего удивительного в этом нет - в истории едва ли найдутся прецеденты того, чтобы государства, имеющие привилегии, добровольно делились ими с другими. Однако для укрепления и консолидации БРИКС такая ситуация неблагоприятна.
Вообще, слабое место БРИКС - отношения Китая и его соседей. Известно, что Индия предельно подозрительно воспринимает возможные последствия для нее геополитического и военного роста КНР. Несмотря на растущий товарооборот и экономическую взаимозависимость, традиционное напряжение между двумя крупнейшими державами Азии не слабеет, а скорее наоборот.
В недавно опубликованной российской "Стратегии 2020" также прямым текстом сказано, что рост Китая представляет собой наиболее значительный риск для России.
В столь явных формулировках такого не звучало из Москвы никогда, по крайней мере, в документах, претендующих на высокий статус. Вряд ли это означает смену курса, однако новая тональность не пройдет незамеченной китайской стороной.
В общем, чем более общие вопросы ставятся на повестку дня БРИКС, тем выше шанс найти согласие, по мере приближения к конкретике проявляется все больше трений. Тем не менее, все участники объединения явно заинтересованы в его сохранении, как минимум, в рамочном формате. Способность самой конструкции БРИКС развиваться вопреки всеобщему скепсису дает надежду и на дальнейшую эволюцию.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
