О перспективах участия Москвы в саммите Совета Россия-НАТО, секретных документах США по противоракетной обороне, встрече "шестерки" по иранской ядерной программе и материальной заинтересованности РФ в создании перевалочного пункта НАТО в Ульяновске в интервью специальному корреспонденту РИА Новости Елизавете Исаковой рассказал заместитель министра иностранных дел РФ Сергей Рябков.
- Определена ли дата встречи "шестерки" с Тегераном и где это произойдет?
- По состоянию на данный момент дата и место не определены. 20 марта в Брюсселе прошла подготовительная встреча Высокого представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон с политдиректорами группы "шести" без иранцев.
Насколько нам известно, контакты в рабочем порядке между Тегераном и Брюсселем продолжаются. Мы, конечно, стимулируем обе стороны с тем, чтобы договоренность была достигнута как можно скорее.
- Глава МИД РФ Сергей Лавров отказался на днях комментировать заявления ряда СМИ о том, что США, якобы, во время встречи в Нью-Йорке поставили ультиматум Ирану - если на предстоящих переговорах "шестерки" не будет достигнуто договоренностей по ядерной программе и возможному допуску инспекторов МАГАТЭ на объект Парчин, войны не избежать. Ведутся ли такие разговоры сегодня в рамках "шестерки"?
- Мы уже высказывались по сути вопроса, и добавить к этому нечего. Хочу пояснить, почему нас не устраивает ситуация и почему разговоры на эту тему вызывают наши возражения. То, что сейчас происходит в диалоге между Ираном и группой "шести", вообще нельзя назвать переговорами. Согласитесь, не бывает так, что перерыв между переговорными раундами составляет чуть ли не полтора года - последний раунд состоялся в январе 2011 года. Это отражение того, что нет налаженного устойчивого механизма диалога. В условиях, когда ситуация постоянно ухудшается, когда происходит эскалация, когда следуют заявления, которые иначе как вербальной подготовкой к вооруженному удару назвать нельзя, мы непростительно теряем время. Нам нужно удвоить и утроить усилия, чтобы переговорный процесс все-таки восстановился и приобрел устойчивый характер. Мы были этим озабочены в прошлом году, мы этим занимались и прошлой осенью, и все начало текущего года.
Сейчас главная задача в том, чтобы переговоры как можно быстрее возобновились. Но продуктивно вести переговоры не получается в условиях, когда идут сигналы, что перспективы переговоров ставятся под сомнение. На эту тему мы высказывались - это контрпродуктивный прием.
- Не создается ли тогда ощущения, что наши западные коллеги уже все давно решили с Ираном и переговоры для них не слишком важны?
- У меня другое ощущение. Политика, которая до такой степени зациклена на применении санкционных мер, она, во-первых, не даст искомого результата. То есть не изменит переговорную и политическую линию иранской стороны. Во-вторых, это политика тупиковая, одномерная, неизбирательная, лишенная творческого начала. Она не только не может разрешиться урегулированием, но и естественным образом подталкивает тех, кто не чужд военной акции к тому, чтобы идти дальше самой этой санкционной политики и переходить к рассмотрению военных сценариев. То есть, налицо худший из возможных вариантов развития обстановки. Поэтому у нас столь активное неприятие группового и индивидуального злоупотребления санкциями. Передозировка уже наступила.
- В начале марта в СМИ появились сообщения о том, что администрация США готова предоставить России секретную информацию о компонентах разворачиваемой в Европе ПРО, прежде всего, технические данные ракет-перехватчиков морского базирования SM-3, которые станут ее основой. По некоторым данным заместитель госсекретаря США Роуз Геттемюллер также везет в Россию некие прорывные документы и, возможно, будет обсуждать как раз вопрос передачи данных РФ. Соответствует ли эта информация действительности? Когда может состояться визит Геттемюллер в Москву? Могут ли эти данные повлиять на решение президента РФ об участии в саммите НАТО в Чикаго?
- Информация о предоставлении России со стороны США секретной информации о компонентах разворачиваемой в Европе ПРО не соответствует действительности. Хотелось бы положить конец спекуляциям, которые, к сожалению, имеют место в США, вокруг того, что происходит в нашем диалоге по противоракетной обороне.
Первое, никаких передач никакой секретной информации по тактико-техническим характеристикам противоракет или иных других элементов создаваемой системы ПРО американская сторона не осуществляла.
Второе, диалог, который идет между нашими странами и по линии внешнеполитических ведомств, и по линии министерств обороны и военных ведомств в целом, на данном этапе касается других вопросов. Он касается, прежде всего, проблем, связанных с несовместимостью или плохой стыкуемостью позиций России и США в отношении создания этой системы. Он касается, кроме того, вопросов, которые нас интересуют - по каким объективным критериям мы могли бы судить о том, что создаваемая США и НАТО система не направлена против России, как об этом нас уверяют. Никакого прогресса в разработке подобных критериев нет.
И третье, что в этой связи важно, это тематика сотрудничества в сфере ПРО, которое возможно, по нашему убеждению, только если мы решим главные политические вопросы.
Таким образом, диалог топчется на месте. Все эти элементы присутствуют в нашем диалоге с США и НАТО уже на протяжении нескольких лет. Продвижения, к сожалению, не достигнуто. Передачи какой-либо секретной информации, повторю, не происходит.
Относительно Роуз Геттемюллер, конкретные планы ее приезда в Москву пока еще дорабатываются. Возможно, в ближайшие недели такой визит состоится.
Но тема ПРО была одной из главных, когда в Москве находилась специальный представитель США по вопросам стратегической стабильности и противоракетной обороны Эллен Тошер. 13 марта у нас прошло заседание Рабочей группы по контролю над вооружениями и международной безопасности российско-американской Президентской комиссии.
Что же касается саммита Совета Россия-НАТО, то вопрос по-прежнему открыт. Окончательная ясность в вопрос, будет ли проводиться саммит или не будет, не внесена. Мы, видимо, в ближайшее время продолжим обсуждение этой темы - прежде всего, конечно, в Брюсселе.
- С учетом того, что тема ПРО у нас явно "не клеится" с США, насколько сегодня нужны встречи по этой теме, в том числе, в рамках рабочей группы по контролю над вооружениями и международной безопасности российско-американской Президентской комиссии?
- Повестка дня диалога с США в военно-политической области гораздо шире темы ПРО. Когда здесь была Эллен Тошер, мы среди прочего обсуждали и с ней, и с членами межведомственной американской делегации целый ряд других вопросов, в том числе конкретные вопросы подготовки к предстоящему 26 марта саммиту по ядерной безопасности в Сеуле.
Кроме этого, у нас был разговор по взаимодействию в решении проблем безопасности в космосе. Постоянно в рамках этой рабочей группы присутствует обсуждение тематики, связанной с контролем над обычными вооружениями в Европе. Там не все просто, но диалог идет.
То есть без такого канала, без механизма, где представлены профильные ведомства, и где можно рассматривать всеобъемлющую повестку дня, было бы гораздо труднее.
Начинается очередной обзорный цикл в рамках Договора о нераспространении ядерного оружия. Первый подготовительный комитет собирается 30 апреля. К этому тоже надо готовиться. Россия и США - это члены ядерной пятерки. То есть свет клином на ПРО не сошелся, хотя она остается одной из главных проблем.
- А инспекции в рамках договора об СНВ продолжаются?
- Да, конечно. Все инспекции, все показы, заседания двусторонней консультативной комиссии. Это, кстати, очень позитивный опыт, и я бы даже сказал, в хорошем смысле контрастирующий с той пробуксовкой, которую мы имеем по ПРО.
- Во время своего выступления в Госдуме глава МИД РФ Сергей Лавров коснулся проекта Договора о создании перевалочного пункта по транзиту грузов НАТО в Ульяновской области. Этот проект еще не готов, но уже ясно, что базы НАТО в РФ не будет. С учетом непростых отношений Москвы и Брюсселя возникает вопрос - зачем это России?
- Наше сотрудничество с НАТО по транзиту из Афганистана и в Афганистан в принципе осуществляется на основе того, что мы считаем важными задачи, которые там решают международные Силы содействия безопасности (МССБ) и контингенты стран, входящие в эти силы. Есть соответствующие соглашения с рядом государств, есть соглашение между секретариатом НАТО и российской стороной.
Вопрос создания перевалочного пункта в Ульяновске - это не вопрос формирования базы. Смысл в том, чтобы открыть там логистический центр. Поскольку речь идет о комбинированном транзите, возникает вопрос, где осуществлять соответствующую перевалку? Вопрос проработан, но далеко не решен. То есть здесь еще предстоят дальнейшие обсуждения, в том числе у нас в правительстве, по поводу создания транзитного пункта.
- В том числе и материальная сторона? Будет ли дивиденды от этого перевалочного пункта для РФ?
- Компенсационные платежи по тарифам, взимаемым за перевозку железнодорожным транспортом, осуществляются постоянно. О каких суммах в данном случае идет речь, я не знаю, поскольку это тема, прорабатывавшаяся по линии СРН. Материальная составляющая точно будет частью общей схемы.
- США настроены на отмену поправки Джексона-Вэнника, и произойдет это, похоже, только через два-три месяца, когда РФ официально станет членом Всемирной торговой организации (ВТО). В тоже время, замглавы республиканского меньшинства сената Джон Кайл, известный своей антироссийской позицией и прославившийся тем, что осенью 2010 года отчаянно препятствовал ратификации сенатом договора СНВ-3, полагает, что поправку отменять не стоит, так как Россия об этом на самом деле не просила. Согласны ли Вы с такой позицией сенатора?
- Россия в данном случае не должна восприниматься как страна, которая о чем-то просит. Наша заинтересованность в том, чтобы поправка была окончательно отменена, неоднократно выражалась в контактах с представителями ряда администраций США: и при Билле Клинтоне, и при Джордже Буше мл., и при Бараке Обаме. Проблема сама по себе американская, потому что без отмены поправки условия для операций американского бизнеса на российском рынке будут относительно менее благоприятными, чем условия для ведения бизнеса здесь компаний из других стран. Поэтому в отмене поправки заинтересован, прежде всего, американский бизнес.
Мы хотели бы также, чтобы отмена поправки не сопровождалась ее заменой на что-то подобное, включающее увязку с вопросами торговли и к торговому режиму не имеющее отношения.
- Речь о "списке Магнитского"?
- В том числе, да, об инициативе, с которой группа американских законодателей выступила некоторое время назад.
- Сергей Алексеевич, не создается ли у Вас в этой связи ощущения, что американцы даже не пытаются скрыть своего стремления вмешиваться во внутренние дела России? К примеру, те же встречи с оппозиционерами нынешнего посла США в РФ Майкла Макфола, или недавние заявления американских политиков относительно продолжения финансирования российской оппозиции. Как к этому относятся в Москве?
- Оценки, которые мы высказываем американской стороне в этой связи, замкнуты на простую вещь - вмешательство в наши внутренние дела неприемлемо. Есть ряд вопросов к американской стороне, которые мы поставили и которые мы продолжаем обсуждать в этой области. Вместе с тем не хотелось бы, чтобы поступательное развитие двусторонних отношений омрачались увязками с вопросами, не имеющими отношения к конструктивной повестке дня, к задачам, которые мы должны решать в сфере торговли, инвестиций, контактов между людьми. Нельзя обусловливать прогресс в этой сфере теми или иными претензиями, которые имеют американские законодатели или которые высказывает исполнительная власть США. Сейчас период не простой, и разговор на эту тему у нас с нынешней администрацией идет тяжелый.
- Это связано, в том числе, с избирательной кампанией в США?
- Хотелось бы рассчитывать, что уж во всяком случае после завершения предвыборных перипетий в США эта негативная кампания в отношении РФ сойдет там на нет.
