МОСКВА, 16 мар — РИА Новости, Мария Кузнецова. Казимир Лиске и Один Байрон — американские актеры, недавние студенты курса Константина Райкина в школе-студии МХАТ. После окончания учебы ребята предпочли остаться в России. На сегодня в их репертуаре насчитывается несколько спектаклей — совместные "Лафкадио" и "Риверсайд Драйв", а также "Иллюзии" в постановке Ивана Вырыпаева в театре "Практика", "Деньги" и "Маленькие трагедии" в "Сатириконе".
Кас + Один, или Янки на родине Станиславского
Казимир Лиске, вернее, Кас, как он попросил называть его при первой же встрече, и Один Байрон — американские актеры, недавние студенты курса Константина Райкина в школе-студии МХАТ. Оба приехали в Москву на короткие три месяца обучения по актерской международной программе, познакомились друг с другом и с Константином Аркадьевичем, потом оказались зачислены сразу на второй курс вуза.
После окончания учебы ребята предпочли остаться в России. Так получилось — в театральной среде Америки они особо никого не знали, в Москве же их буквально засыпали предложениями: Одина Байрона пригласили в "Сатирикон", где он играет и по сей день, Казимира Лиске — сначала на Таганку, потом в театр Эстрады. Оба раза у молодого человека по различным причинам не сложилось сотрудничество. Впрочем, Касу такой поворот только пошел на пользу. "Сейчас у меня есть возможность работать абсолютно свободно и независимо от театра с теми, с кем хочу, заниматься своими проектами, — говорит он. — Это — счастье. Такая атмосфера не везде. Это, собственно, то, что нас здесь держит".
На сегодня в репертуаре ребят насчитывается несколько спектаклей — совместные "Лафкадио" по сказке Шела Сильверстайна и "Риверсайд Драйв" по пьесе Вуди Аллена, спектакль "Деньги" по комедии Алексея Островского "Не было ни гроша, да вдруг алтын" с участием Одина, хип-хопера "Копы в огне", в которой задействован Кас. Осенью 2011 года у обоих состоялись премьеры — Лиске играет в "Иллюзиях" Ивана Вырыпаева в театре "Практика", а Байрон — в "Маленьких трагедиях" Виктора Рыжакова в "Сатириконе". Один к тому же прославился ролью Фила Ричардса в ситкоме "Интерны", Казимир также сыграл в нескольких сериалах и фильме "Свадьба по обмену".
Первый в мире космонавт и "Иллюзии" двух столиц
Субботним утром в клубе "Мастерская" безлюдно, и лишь изредка ленивую тишину сменяют музыкальные композиции. В театре при клубе планируется два спектакля "Лафкадио" подряд. Кас неспеша разделывается с овсянкой и кофе, весьма живо участвуя в беседе. На предложение спокойно закончить завтрак только головой качает — мол, жевать и говорить одновременно для него в порядке вещей и особо беспокоиться не стоит.
И да, это действительно история, точнее, множество маленьких рассказов, намеков, упоминаний и воспоминаний о любви, пронизывающих жизни героев повествования — Денни, Сандры, Альберта и Маргарет, — плавно перетекающих одно в другое, словно в бесконечных историях "Тысячи и одной ночи". Речь заходит о спектакле "Иллюзии" по пьесе, написанной Иваном Вырыпаевым специально для театра немецкого города Кемниц, а позже поставленной автором в московском театре "Практика". Кас не только исполнил одну из ролей, но и перевел "Иллюзии" на английский язык, после чего пьесой заинтересовался лондонский театр. Так что большую часть весны Лиске проведет на берегах Темзы, участвуя в постановке английской версии спектакля. Задумка проста: две девушки и два юноши рассказывают о жизни двух пожилых супружеских пар. Получается история, главной героиней которой становится "любовь — простая вещь, доступная единицам. У нее нет правил и формулировок. Любовь — это великая сила".
Декорации более чем аскетичные — кафедра и четыре стула. Актеры сменяют друг друга по очереди, читают монологи героев, по сути, становятся живыми книгами. Как показывают полтора проведенных в театре "Практика" часа, только так и нужно подавать зрителю эти фрагменты чужих жизней — без прикрас и нелицеприятно.
Успеваем обсудить и антрепризный спектакль "Читка пьесы № 108" Михаила Дурненкова и Маргарет Кокс, режиссером которого выступил Казимир Лиске. "Не самый драгоценный опыт в моей жизни", — улыбается он сам. Пьеса была поставлена к юбилею первого полета человека в космос, в ней создатели пытались найти ответ на вопрос о том, кто же такой Гагарин для нашего поколения. И хотя проект канул в Лету, "в любом случае, это было интересно".
И за принца датского, и за львенка с ружьем
Пока суть да дело, к разговору присоединяется переодевшийся к репетиции спектакля "Лафкадио" Один. История про львенка, который научился отстреливаться от охотников, вероятно, самая популярная в репертуаре ребят. Работа над постановкой началась в то время, когда оба актера учились на четвертом курсе театрального вуза и, будучи не слишком подкованными в русском языке, совершенно не знали, что делать на экзамене по речи. Другие готовили тяжелые тексты и монологи из Пелевина и Достоевского, одним словом, "очень русский материал". А Казимиру случайно попалась на глаза книга Шела Сильверстайна. Практически сразу ребята начали работать над текстом. Экзамен сдавали последними. "Когда все отчитали свои серьезные дела, вышли мы, — вспоминает Кас, — прочитали первые три главы из книги, и все замечательно отреагировали". Нужно сказать, что книга переведена одним из лучших мастеров, Григорием Кружковым, который впоследствии посетил поставленный Светланой Ивановой спектакль с американцами в главных ролях.
Один Байрон стал лауреатом премии "Золотой лист-2009" за главную роль в дипломном спектакле школы-студии "Гамлет". При этом у него нет предпочтений в выборе классических или современных сюжетов. "Если мне интересно — буду работать, если мне не интересно — сложно работать. А привязанности к конкретным людям, работе, жанрам нет, — говорит он. — С Сильверстайном у меня многое связано, очень люблю заниматься Шекспиром, классиками — это просто интересно, там другой мир". По его мнению, Шел Сильверстайн и Вуди Аллен — тоже своего рода классики, создавшие свои жанры.
Между американским порядком и русским хаосом
Играют ребята слаженно, всегда задорно, с огоньком, а на возникший было вопрос о методах вживания в роль отвечают: в театре всего-то и надо, что быть с людьми — это же главное. А вот кумиры среди режиссеров у каждого свои: Один любит американского авангардного Роберта Вильсона и Робера Лепажа. По мнению Лиске, в России здорово было бы поработать с Юрием Бутусовым: "мне кажется, он очень смелый режиссер. С Кириллом Вытоптовым еще. За рубежом тоже много талантливых людей".
Сложно не полюбопытствовать о разнице между российским и американским подходами к работе на сцене. Ребята, ни на секунду не задумываясь, называют временные различия, особенно отведенные на репетиции часы.
"Многие говорят: в Америке такая организация по времени, так все четко. Но это не всегда хорошо, — полагает Один Байрон. — Я рад, что прошел через эту систему. Я также рад, что прошел российскую хаотичную систему выпуска спектакля. Мне кажется, оба подхода очень важны, просто нужно найти между ними компромисс".
Публика тут, публика там
Интереснее всего, конечно, было узнать мнение ребят относительно зрителей. Чем отличаются в театральном плане москвичи от жителей других российских городов, например Иркутска, куда Один и Кас недавно ездили с гастролями. Как выяснилось, московская публика привыкла ходить в театры и готова ко всему, быстро принимает информацию, быстро реагирует, быстро решает… Работающим в таком темпе актерам оказалось непросто выступать в Сибири.
Различия же между российскими и американскими ценителями прекрасного еще заметнее. По словам Одина, у него всегда складывалось ощущение, что по театрам больших городов США ходят в основном туристы. И, хотя в Америке немало завзятых театралов, российскую публику отличает от них то, что она, как правило, хорошо знакома с классическими произведениями.
"Нас там принимали прекрасно. Но долгое время не реагировали, не понимали, как реагировать, — сидели и воспринимали информацию, — говорит Кас. — У нас было два спектакля, и мы лишь в конце второго почувствовали, насколько публике ценно показанное. Там гораздо больше отдачи, чем здесь. Мы в третий раз выступали в Иркутске, всегда чувствовали, что там немножко все по-другому, по итогам — очень теплые отзывы и реакции, ощущения. Здесь тоже нас хорошо принимают, но, конечно, есть разница".
Кас и Один предлагают и собственное объяснение того, почему в США не слишком популярны постановки классики. Дело в том, что в Америке все зависит от плана на театральный сезон, актеры играют строго по расписанию — за четыре недели ставят один спектакль, когда он пойдет на выпуск — ставят второй. При таком конвейерном подходе исполнители зачастую просто не успевают понять ничего из того, что они играют.
"Огромная проблема в творческом общении с текстом. В Америке я часто вижу актеров, которые пытаются говорить, но не понимают текст — мне кажется, они просто общались неправильно с текстом. Нет творческого процесса вообще, — переживает Один. — Выучили слова, как надо, знают, как выговаривать каждое слово правильно, чтобы все слышали. Расписали все свои действия. А как получается на сцене? Скучновато. И это так видно, так видно, что это пусто, что по учебнику все… Это не творчество тогда, не театр. И зритель поэтому тоже ничего не может понять".
Впрочем, признаются оба, они давно не посещали американские театры. И особо подчеркивают, что Америка — огромная страна с разными мнениями, где есть очень хорошие артисты и творческие люди, которые правильно занимаются театром, "но мы их не знаем пока".
О суевериях и сослагательном наклонении
Актерским суевериям ребята не чужды. Кас принимается за рассказ о том, как он старается не свистеть в театре.
"Знаешь, почему?— интересуется он. — В Америке в больших театрах на Бродвее раньше работали моряки — поднимали штанкеты, например. У них был свой язык — они свистели, чтобы дать понять, что же одному из них от другого нужно. И бывало несколько раз, что вышел актер на сцену во время репетиции, посвистел — и бум! — с треском бьет Кас кулаком по столу. — Но таких моряков уже нет".
Вот ведь любопытно, чем бы они оба могли заниматься, сложись обстоятельства иначе? Снять фильм, спродюссировать постановку, увлечься разведением петуний или отправиться в Тибет и преподавать английский язык буддийским монахам…
"Я бы хотел строить мебель, — заявляет Один. — Руками. Я не умею рисовать вообще. Но если дать мне схему — выполняю хорошо, а вот придумывается все сложно".
"У меня много интересов, — задумчиво тянет Кас, — не только в театре: и режиссура, и организация театров, я очень люблю спорт, я люблю путешествовать… И есть"!
