МИНАМИСОМА (Япония), 11 мар - РИА Новости, Ксения Нака. "Говорят, радиация – это страшно. Я вам так скажу: страшно, когда город мертвый, когда ни одно окошко не светится, когда никого на улице ни днем, ни ночью, только кошки да собаки. Вот это действительно страшно", - пожилая японка прижимает руки к груди и судорожно сжимает пальцы. У нее совершенно сухие глаза. Это жительница города Минамисома в префектуре Фукусима.
Ночью в городе выпал снег. Солнечно, но пушистые и легкие снежинки продолжают кружить в воздухе. Мальчик во дворе маленькой семейной гостиницы стряхивает снег с веток бамбука. Мать с тревогой следит за ним из окна. Здесь все знают: если ясно, ни облачка и падает пушистый снег, это снег не с неба, это снег с гор. В горах - радиация. Это - Минамисома.
Закрытые ставни магазинов и кафе. На улицах, несмотря на выходной день, нет прохожих. Только машины. Уже почти год, как даже до ближайшего магазина люди ездят на машине. Только осенью здесь отменили режим "домашней эвакуации", когда всем было приказано без необходимости не выходить на улицу, не пускать гулять детей, не пользоваться кондиционерами. Это - Минамисома.
Прошлое и настоящее
Ровно год назад, в марте 2011 года около трети города на юге оказалось в 20-километровой зоне отчуждения вокруг аварийной АЭС "Фукусима-1", еще треть - в зоне от 20 до 30 километров, которую правительство назвало "зоной готовности к эвакуации на случай ЧП". Именно здесь находится административный центр Минамисома.
Минамисома - город только по названию. Он возник всего несколько лет назад после объединения трех больших поселков. Даже в центре очень мало зданий выше двух этажей: пара-тройка гостиниц, мэрия и дворец культуры. Все остальное - частные домики в один-два этажа. Путь сюда на автобусе мало чем отличается от дороги в дальнюю российскую провинцию: редкие фонари, редкие светофоры, справа и слева - полная темень, лишь иногда мелькают огоньки вдали. Если бы автобус не ехал по левой стороне дороги, если бы не иероглифы на указателях и белые перчатки на руках шофера - полное ощущение, что ты в российской глубинке.
До марта прошлого года о Минамисоме в Японии и тем более в мире не знал никто. Если бы тогда кому-нибудь из жителей, в основном живущих крестьянским трудом или рыболовством, сказали, что название городка станет известно каждому японцу, что сюда будут приезжать иностранные журналисты и ученые - никто бы, наверное, не поверил. Как не поверил бы, что там и тут будут вырубать деревья, в городе останется очень мало детей, а население сократится почти в два раза.
Жить рядом с зоной
"Гулять? На прогулки мы ездим. В выходные. На север, в соседнюю префектуру. А куда еще? На юге - зона, на западе, в горах, - радиация, на востоке все разрушено цунами. Мы не разрешаем детям гулять здесь. Старшие ездят играть в футбол в Фукусиму. Если мы не можем эвакуировать детей, то хотя бы должны сократить их пребывание в небезопасной среде", - говорит отец двоих детей.
Средний уровень облучения в Минамисоме - 0,4 микрозиверта в час. В пересчете на год это чуть выше годовой безопасной нормы в 1 миллизиверт в год. Но радиация накапливается, и кто знает, сколько микрозивертов в час таит в себе каждая песочница и каждый квадратный метр газона. Кто знает, сколько раз в жизни ребенку придется сделать рентген или совершить дальний перелет на самолете. К тому же средний уровень - это разброс от 0,2 до 2 микрозиверта в час.
"Есть страх. И ответственность. Замерить каждый метр все равно невозможно. Мы отвечаем за их жизнь и здоровье. Я не могу со спокойным сердцем отпустить детей гулять, не зная наверняка, что нигде не осталось "горячих точек"" - говорит мама двоих мальчиков Мики Сэкинэ.
"Недавно мы съездили на север, в парк. Там есть большая песочница. Я увидела, как старший сын - ему три с половиной года, учит младшего - ему скоро два - играть в песке. Понимаете? Он не умеет играть в песочнице, он не знает, что такое песок. Когда случилась авария, он еще не умел ходить. После аварии мы уже не гуляли в парке", - добавляет она.
Во многих парках префектуры Фукусима пришлось вырубить деревья или срезать ветки из-за того, что они накопили высокую концентрацию радиации.
"Мне казалось, я смирилась с тем, как изменилась жизнь после аварии. Но как же больно было, когда в нашем парке вырубали сакуры! Мы ходили любоваться на них всей семьей. И на желтые листья аллеи гингко осенью уже не посмотришь: ее тоже пришлось вырубить" - написала в ответ на проводимую администрацией акцию "Минамисома: память и летопись" жительница города.
"Скажите, профессор, животные чувствуют радиацию? - на конференции в Минамисоме о будущем города, прошедшей в середине февраля, старик-крестьянин обращается к знаменитому профессору из Токио. - У меня в саду деревья с хурмой и мандаринами. Дом в горах стоит. Раньше от обезьян житья не было, никак их не могли отвадить - все плоды обдирали. А в этом - ну хоть бы одна спустилась полакомиться. Почему это, профессор?". Профессор слышит о таком впервые в жизни.
"Мы учимся жить рядом и вместе с радиацией. Пока не очистят каждый метр. Мы очень мало платим теперь за воду: водопроводной водой пользуемся только для стирки и мытья. А все остальное - чай, супы, еду - я готовлю на минералке из бутылок. Даже рис в ней мою. Скоро год, как мы не сушим белье на улице даже в солнечный жаркий день. А что поделаешь? Моему малышу несколько месяцев, и отвечаю за него я, а не ТЕРСО или правительство", - говорит молоденькая мама с грудным малышом на руках.
Время ожиданий прошло
"Время, когда мы могли ждать чего-то от правительства или от ТЕРСО, прошло. Мы должны действовать сами, если хотим, чтобы город продолжал жить", - говорит Ёсиюки Кондо.
Он - директор детского сада и создал группу, которая, вооружившись знаниями и техникой, сама проводит дезактивацию.
"К нам в сад до сих пор не вернулось 70% детей. Город, где нет детей и молодых мам - это не город. Восстановление означает возвращение детей. Значит нужно сделать так, чтобы в Минамисоме было безопасно растить детей, и сделать это быстрее и лучше можем мы сами", - объясняет Кондо.
"Почему 30% детей все-таки вернулись, почему их не увезли родители? Как правило, это дети, чьи родители - врачи, учителя, сиделки в домах престарелых. Это их миссия, они не могут уехать. Или это семьи, которые не хотят жить в разлуке: отец здесь, а мама с детьми в другом городе. Хотя таких очень много", - продолжает он.
Детсад Кондо несколько месяцев назад показывали в новостях - уровень облучения там превышал 2 микрозиверта в час. Вместе с родителями директор очистил метр за метром всю территорию сада. "Сейчас у нас 0,2 микро, это ниже нормы", - с гордостью говорит он.
"Теперь нас приглашают в дома, и мы сами предлагаем свои услуги. Разумеется, бесплатно. Вместо платы мы просим нам помогать: когда сам чистишь свой дом - это убеждает лучше любых слов и замеров. Городская администрация пока так и не приступила к масштабной дезактивации. К тому же начать собирается с гор. Это неправильно - там мало людей, очень трудные условия и высокая радиация. Начинать надо там, где есть маленькие дети, они не ждут, они растут", - уверен Кондо. - Дело ведь не столько в том, каковы замеры радиации, дело в том, что люди должны быть спокойны за своих детей".
Помолчав, он добавляет: "Я не хочу, чтобы этот город умер. Теперь все зависит от нас".
