Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Вчерашний День сурка, как и сегодняшнюю пятницу, германский канцлер Ангела Меркель провела в Пекине. И, в точности по знаменитому одноименному фильму (в котором герой раз за разом возвращался в один и тот же день), ключевая часть ее бесед с китайскими лидерами вновь и вновь возвращалась к вопросу: даст Китай денег на спасение европейских финансов или нет?
Почти одинаковые разговоры на эту тему идут в последние месяцы на "большой финансовой двадцатке", международных конференция. И раз за разом сводятся к двум темам: как бы деньги не пропали зря, а еще – что мы, китайцы, за это получим?
Китай изучает вопрос
Вэнь Цзябао, глава китайского правительства и основной собеседник Меркель, подвел итоги ее визита следующим образом: "это очень важно" – справиться с европейским финансовым кризисом, и Китай изучает вопрос о том, как он мог бы помочь.
Четверть из 3,2 триллиона долларов – такова гора сокровищ китайского дракона – размещена в евро и еврообязательствах. То есть это средства, которые Китай уже выдал европейцам, получив от них за это бумажки. Дать еще? А есть ли вообще дно у европейской бочки, куда сейчас закачивают все новые деньги или их заменители, под разговоры о том, что европейским банкам нужен, чтобы выжить, триллион… но это только на первое время… Китай, конечно, внимательно следит за этой, чисто экономической стороной вопроса, не желая потерять деньги зря. И ключевая задача Меркель во время ее нынешнего визита, кстати, была – объяснить пекинскому руководству, что за меры экономии европейские лидеры наметили на очередном саммите, и почему они обязательно должны сработать.
Германская гостья обозначила эту ситуацию так: Пекин просит ЕС сначала выполнить "домашнее задание", а потом уже идти за внешней помощью.
Все это очень напоминает ранние 90-е годы в России, когда сначала Михаил Горбачев, потом Борис Ельцин ездили в ту же Европу (и США), просили кредитов, а им рекомендовали объяснить, не пропадут ли деньги. С той лишь разницей, что европейцы – это не один лидер, а много.
Меркель, конечно, самая сейчас влиятельная фигура в ЕС, но вообще-то, по примерным подсчетам, в течение этого года в Пекин с визитами собираются целых четырнадцать европейцев высшего ранга, один за другим. Это, возможно, у них скоро уже станет обязательным – предстать перед обитателем Запретного города. Деньги – штука серьезная.
И что бы за это попросить?
Главная проблема пока в том, что китайские правящие элиты явно не решили еще, что попросить у Европы за финансовое спасение последней, если, конечно, спасение вообще возможно.
Есть очевидные вещи, и обсуждение их в Пекине в ходе нынешнего визита не секрет. Так, Меркель с печалью сообщила китайской стороне, что новые санкции ЕС против Ирана (ЕС отказывается закупать иранскую нефть с 1 июня) "были неизбежны". А Вэнь Цзябао на это ответил, что только диалог и сотрудничество решат "иранскую ядерную проблему", а санкции не помогут. На этом и разошлись.
Суть дела тут вполне понятна. Европейцы, руководствуясь принципом "мы не можем иначе", сначала вводят свои эмбарго, а потом обращаются к Пекину с просьбой не закупать ту иранскую нефть, от которой ЕС отказался. И чего они в ответ ожидают? Китай как раз в следующие 18 месяцев должен поставить сомнительный рекорд – стать первым в мире импортером нефти, а также первым ее импортером из Саудовской Аравии (вместо США). Китай закупает 10% нефтяного экспорта Ирана. И с какой стати Пекин должен терпеть ситуацию, при которой ЕС сначала с тяжелым вздохом следует антииранской политике США или Израиля (или той же Саудовской Аравии), а потом сообщает об этом Пекину как о свершившемся факте, предлагает ему пострадать, лишившись иранской нефти, а потом еще и просит денег на жизнь?
В идущей сейчас в китайских экспертных кругах дискуссии на эти темы пока отчетливо звучат лишь две весьма общие и очевидные мысли. Первая: чтобы сохранить в мире влияние в тяжелые времена, ЕС придется построить более осмысленное сотрудничество с "новыми мировыми лидерами", включая Китай. И вторая: Китай вообще-то никогда не пытался уничтожить существующий мировой порядок, он всего лишь "продвигается от периферии к центру мировой политики", в процессе чего Китай и прочий мир "адаптируются друг к другу".
Вот когда совсем адаптируются, то можно будет и о финансовой помощи поговорить.
Не учить, а учиться
Но хотя адаптация – дело долгое, некоторые особенности китайско-европейских отношений можно уже сейчас увидеть. Точнее, увидеть то, чего в них все меньше, или вообще уже отсутствует.
В страшный для китайской цивилизации 20-й век Европа в целом относилась к Китаю с чувством усталого превосходства, известная часть европейской публики даже в нашем веке верила в созданную ею же страшную сказку об авторитарном антидемократическом (да еще и коммунистическом) государстве, где всех угнетают – поэтому надо учить китайцев правам человека.
Китайцы же, переживавшие одну катастрофу за другой, считали всех европейцев людьми второго сорта, но при этом заимствовали у них все, что можно. Колонией весь Китай не был никогда, но в целом вся коллизия уходила корнями в колониальный век, с его особенностями мышления.
Сейчас все стало сложнее. Есть признаки, что наконец-то Европа как цивилизация начала открывать для себя Китай настоящий – сложный, но в целом бесспорно заслуживающий уважения и изучения. Конечно, ситуация, когда ЕС постоянно просит у Пекина деньги, этому поспособствовала. Но в итоге мы видим появление вполне искреннего интереса в самых разных группах европейского населения. Уже без заносчивого превосходства.
И, кстати, этим европейцы заметно отличаются от американцев – там обе ведущие политические партии все еще ведут игру в "стратегическое сдерживание" конкурента, которым сейчас стал, конечно, Китай. Но это еще и потому, что с экономикой в США получше, чем в Европе. Интересно, какую позицию в этом треугольнике заняли бы лидеры ЕС, если бы, получив помощь Китая, встали бы на ноги и снова обрели силу на международной арене.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
