Влад Гринкевич, экономический обозреватель РИА Новости.
Премьер-министр и кандидат в президенты Владимир Путин в статье "Нам нужна новая экономика" объединил элементы разных, иногда противоречащих друг другу экономических учений - от неолиберализма до базовых положений марксизма, считают эксперты. Что впрочем, соответствует тенденциям современной экономической науки: границы между школами размываются, термины и отдельные положения заимствуются. А те, кто реально управляют экономиками государств, стараются использовать лучшие достижения разных школ.
Экономическая эклектика
Первое, на что обратили внимание экономические эксперты, - эклектичность программы Путина, в которой можно проследить положения различных экономических школ и доктрин.
"Это настоящий винегрет, - прокомментировал статью Путина директор Института экономики РАН Руслан Гринберг. - С одной стороны, он говорит, что нужно преодолеть деиндустриализацию, выбрать приоритеты, это все дело государства, - и в этом смысле он дирижист [учение о влиянии государства на экономику путем индикативного планирования в выделенных секторах - РИА Новости]. С другой стороны, у него есть пассажи о недопустимости чрезмерного вмешательства государства в экономику, о необходимости продавать активы. В том числе он намекает на топливно-сырьевые корпорации. А это уже выражение неолиберализма".
По мнению замдиректора института "Центр развития" Валерия Миронова, премьер пытается комбинировать разные экономические направления. "Это может объясняться как сложностью [экономической и политической] ситуации в России, так и особенностями мышления", - полагает эксперт.
В тезисах Владимира Путина о приоритете внешней торговли, освоении внешних рынков и развитии экономики с опорой на экспорт технологичной продукции Валерий Миронов видит черты неоклассической макроэкономики, которая базируется на представлении об "идеальной конкуренции".
Правда, как отмечает г-н Миронов, новейшие подходы в развитии внешней торговли ориентированы уже не на выделение приоритетных секторов экономики (о чем говорит Путин), а на конкретные предприятия в самых разных отраслях. "Это могут быть всего несколько предприятий из всех отраслей; именно такие предприятия нужно поддерживать, - уверен Валерий Миронов. - А он проводит старую идею, что нужно выделить сектора и их поддерживать".
Сам по себе тезис о выделении и поддержки отдельных секторов промышленности, по версии Миронова, соответствует так называемой Европейской исторической школе (появилась на рубеже XIX-XX вв.), которая поощряла протекционизм, а ее разновидности в середине ХХ века опирались, как и дирижизм, на индикативное планирование.
Впрочем, некоторым экспертам кажется, что в своей работе Владимир Путин вообще обошел стороной все академические школы.
"Есть здравые мысли, есть положения, под которыми можно подписаться - их больше, чем негативных, но ни одной академической экономической школы в этой программе я не заметил, - говорит директор "Центра развития финансового рынка" Юрий Данилов. - Здесь очень странное понимание роли государства: вместо того, чтобы устанавливать правила игры, следить за их выполнением, минимизировать и страховать риски, государство лезет в те сектора, где соотношение риска и дохода недостаточно. Мне кажется что она [государственная политика] не вписывается в какую-либо из существующих школ".
Плавильный котел
В эклектичности премьерской стратегии нет ничего удивительного: вторая половина ХХ века прошла под знаком конвергенции экономических школ и доктрин. Такого деления теорий и отрицания друг друга, какое было, например, в XIX веке, уже не найти. Удачные положения и термины быстро перенимаются и тиражируются адептами разных доктрин, порой дополняясь и искажаясь.
Введенное Джоном Фридманом и развитое адептами школы миросистемного анализа понятие экономического центра и периферии используется повсеместно, и порой наделяется смыслом, о котором господа Фридман и Валлернстайн понятия не имели. А в работах адептов миросистемного анализа, вроде как отрицающего положения цивилизационной школы, можно найти тезисы о влиянии цивилизационных различий на формирование экономик.
Что до реальных политиков и чиновников, то они часто предпочитают не ограничивать себя рамками каких-либо школ.
"Нет сейчас какой-то единой школы, которая господствует в политике какой-либо развитой страны, - говорит Юрий Данилов. - Любое правительство использует набор лучших рекомендаций разных школ. В одной сфере (например, финансовой) это монетаризм, дирижизм в промышленной политике, где-то регулирование рынка труда может быть неокейнсианским".
Таким прагматизмом всегда отличалась англо-саксонская цивилизация: став родиной множества экономических теорий, сама предпочитала руководствоваться скорей прецедентным принципом, а не следовать прописанным доктринам.
Сейчас это особенно актуально, поскольку экономический кризис, по мнению Руслана Гринберга, заставит переосмыслить ключевые экономические доктрины. "Еще главенствует ультралиберальная школа мышления, которая пришла на смену посткейнсианству. Но кризис показал, что это абсолютно контрпродуктивное занятие, - делится видением мировых тенденций Руслан Гринберг. - Мы сейчас находимся на пороге смены парадигм экономического мышления - это будет новая теория экономики, где будет взаимодополняемость государственной активности, частной инициативы, плюс экологической ответственности".
О чем умолчал премьер
При всей многокомпонентности своей программной статьи, Владимир Путин, как полагают эксперты, не обратил внимание на одно направление, являющееся сейчас своего рода экономическим мейнстримом для Запада.
Речь о неоинституционализме - современной (оформила в 1970-х годах в США) экономической теории, подчеркивающей неразрывную связь политики с экономикой, делающей акцент на важности создания и постоянного совершенствования правил игры (т.е. институтов), которые и являются двигателем экономического роста.
"Здесь экономические вопросы связаны с политическими, - поясняет Валерий Миронов. - Нужна политическая конкуренция, чтобы появилась экономическая, чтобы развивались производительные силы".
В качестве отдаленной аналогии - применительно к тезису о взаимоотношениях Экономики и Политики - здесь можно вспомнить спор классического марксизма и ленинизма. Первый учит, что экономика главенствует над политикой, она - основа всего, а социально-политическая модель - лишь надстройка над экономическим базисом. И ближайшая нынешний аналог марксистской теории - современная версия неоклассицизма. Ленин же опровергал Маркса, настаивая на главенстве политики.
"Сейчас он [Путин], фактически стоит на основах марксизма, - говорит г-н Миронов из "Института развития". - У Путина экономика важнее политики, институты - на втором плане, как будто они сами собой появятся. Но сами они не появятся, здесь нужно вплотную говорить о реформировании политической системы. У него ни слова нет".
Возможно, как кажется Юрию Данилову, это связано с тем, что премьер предпочел сосредоточиться на реальных проблемах - "то есть практика впереди теории". Но это обстоятельство, по мнению эксперта, как раз и является и недостатком статьи.
"Вопросы институциональной экономики должны быть более важны для президента, чем импортные пошлины", - согласен Валерий Миронов.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
