АЛТАЙСКИЙ КРАЙ - НОВОСИБИРСК, 24 янв - РИА Новости, Дмитрий Виноградов
На этой неделе исполнилось 100 лет так называемой Международной опиумной конвенции. Подписавшие договор страны, среди которых была и Россия, обязывались приложить все возможные усилия для того, чтобы остановить торговлю опиумом, морфием и кокаином. Что происходит сейчас? Корреспондент РИА Новости отправился на границу с Афганистаном, чтобы увидеть, на замке ли она.
В Афганистане производится около 90% всего мирового героина, и сейчас эта страна производит героина в два раза больше, чем весь мир 10 лет назад. Около 22% этого продукта потребляет Россия. "Герыч" уносит около 30 тысяч жизней россиян ежегодно, еще около 80 тысяч умирают от сопутствующих "радостей" - сепсиса, обморожения, преступлений на почве наркотиков и многого другого.
Сопоставимые объемы текут через Россию дальше на Запад – ведь у нас есть общая граница с Евросоюзом. Число потребителей опиатов в нашей стране оценивается в 1,7-2 миллиона человек.
Афганистан и соседние страны производят не только героин – есть маковая соломка и опий-сырец, есть марихуана и гашиш. При этом, по данным Федеральной службы РФ по контролю за оборотом наркотиков (ФСКН России), на российской границе перехватывают всего полпроцента текущей в страну отравы. И руководитель ФСКН Виктор Иванов признает, что "между Афганистаном и Россией нет дееспособных и оборудованных границ", а границу с Казахстаном называет "калиткой в чистом поле", которую "нетрудно обойти". Корреспондент РИА Новости отправился в Алтайский край на границу, чтобы увидеть, на замке ли она.
Веселая станция
Станция Веселоярск на самой границе Алтая и Казахстана – одна из столиц российского наркотрафика. Морозный туман скрывает засыпанные снегом домишки, над которыми темными столбами поднимается печной дым. С офицерами из районного управления ФСКН мы остановились на мосту над железнодорожным переездом.
"Вот там – уже Казахстан", - показывает оперативник Госнаркоконтроля Владимир куда-то на юг. С той стороны только что пришел поезд "Алматы-Новосибирск", и где-то под нами по поезду сейчас ходят российские пограничники.
"На каждый вагон по нормативам – пять минут. Больше не имеют права, чтобы поезд не задерживать, - объясняет Владимир. – Заехать в Россию можно по внутреннему паспорту не только Казахстана, но и Таджикистана, который имеет с Афганистаном полторы тысячи км неохраняемой горной границы. Таможенников на границе с Казахстаном больше нет, потому что у нас с ними теперь Таможенный союз. А мы, ФСКН, в поезд зайти можем, только если есть точная оперативная информация, что кто-то везет "груз", иначе хлопот не оберешься, – оперативник злобно сплевывает с моста. Ему очень хочется зайти в поезд без всякой оперативной информации. – Как говорит один мой начальник, сам факт приезда машины из Казахстана – достаточное основание, чтобы разобрать ее с дрелью в руках".
"Теперь тебе понятно, почему ловим только полпроцента героина? – невесело смеются офицеры. – Ты выполнил свое задание, можешь ехать домой". Так что Веселоярск – это граница не только с Казахстаном, но и, можно сказать, с Афганистаном. Конечно, наркотику по пути приходится пересекать границы Таджикистана и Киргизии, но все они – горные и малоохраняемые. Плюс их жители имеют, как известно, право безвизового въезда в Россию по внутренним паспортам своих стран. Никаких отметок в паспорте не ставится, а ведь наркодилеры пересекают границу по 5-10 раз в месяц, и это было бы подозрительно. Но учет их не ведется.
Сохранив с этими странами безвизовый въезд, можно хотя бы сделать его по загранпаспортам, предлагают в ведомстве – ведь такой документ все-таки получить сложнее. По словам руководителя ФСКН Виктора Иванова, "криминально настроенные" иностранцы из стран СНГ, въезд которым в РФ запрещен, пользуясь тем, что замена внутреннего паспорта не занимает много времени, "изменяют свои данные и получают новый паспорт, с которым вновь пересекают границу РФ".
Таможня ушла, "добро" осталось
Год назад Россия вступила в Таможенный союз с Казахстаном. 29 декабря 2010 года старый таможенный кодекс РФ перестал действовать, вместо него вступил в силу закон "О таможенном регулировании". Согласно этому закону, таможенная граница России – это граница Таможенного союза. То есть между Россией и Казахстаном теперь нет таможенной границы. А статья 188 "Контрабанда" применяется при нелегальном пересечении таможенной границы – а не государственной
На практике это имеет два важных следствия. Первое: российские таможенники со всей своей аппаратурой – особенно сибирские наркоборцы тоскуют по огромному немецкому рентгену, способному просветить целый грузовик и "увидеть" подозрительные полости – с казахской границы ушли. А ведь таможенники были единственными, кто мог осуществлять личный досмотр всех и каждого, на свой вкус: ФСКНовцы физически не присутствуют на границе, они ловят нарушителей только в глубине страны, а для погранцов, больше озабоченных соблюдением паспортного режима, поиск наркотиков – "непрофильная активность".
И второе: при поимке наркокурьера силовики теперь не могут инкриминировать ему контрабанду, а только перевозку и распространение наркотических веществ.
Гонцу достаточно лишь заверить следователей, что наркотик он купил в Казахстане, а не за пределами Таможенного союза. Контрабанда же всегда считалась более "сильной" статьей, она удваивала наказание для нарушителей.
"Недавно глотателей задержали (поставщиков, которые везут наркотик в собственных желудках, - РИА Новости). По всем признакам – афганский героин, даже печати качества есть, а они говорят, что тянут его с Казахстана. Соответственно, таможенная граница не нарушена, срока сразу вдвое короче", - возмущается замруководителя краевого управления ФСКН Виктор Кочетов. – Ну чистая контрабанда, а мы не можем доказать, что это она!"
"Чем больше на границе препон, тем меньше вероятность, что наркодилерам удастся задуманное. Теперь граница ослаблена, и они обнаглели, - констатирует он. - Кроме того, через нашу границу теперь везут то, что раньше везли через Европу или Кавказ – наркомафия прекрасно осведомлена, что граница, по сути, ослаблена. Мы ожидаем, что цена на наркотик теперь упадет – это важный индикатор реальной ситуации".
Его коллега, еще один заместитель руководителя алтайского управления ФСКН Константин Антохов, подтверждает: "На Алтае почти нет проблемы дезоморфиновых, "крокодиловых" наркоманов – настолько доступен героин. Цены упали катастрофически. Он никому не нужен. В некоторых районах края сегодня готовы героин продавать хоть за сколько. Лишь бы взяли. Потому что деньги вложены, их надо хотя бы вернуть".
В Казахстане поступили умнее – в своем законодательстве о контрабанде слово "таможенная" граница заменили на "государственную". Замена одного слова дала основания оставить своих таможенников на границе с Россией. Российским же ФСКНовцам аналогичной меры добиться пока не удается – всю прошлую осень депутаты Госдумы были заняты выборами, им было не до таких мелочей.
Так что вся надежда на казахских таможенников и пограничников. Кстати, отзывы о них у сибиряков самые лестные. "Мы не сомневаемся в их профессионализме, - говорит о казахских коллегах Кочетов. – Но поток идет огромный".
Трактористы
Примером, как в таких неблагоприятных условиях ФСКНовцы все-таки ловят наркомафиози, а также хорошей иллюстрацией важности применения статьи "Контрабанда" здесь называют "дело Беккеров" - двух братьев, организовавших настоящий синдикат по преодолению границы. В конце прошлого года краевому ФСКН и прокуратуре удалось довести это дело до суда, успев "запрыгнуть в уходящий поезд" отмененной статьи.
Банда и ее обороты быстро росли – во времена расцвета на братьев работали два десятка человек. И, конечно, у них были свои люди среди пограничников.
Ходки контрабандисты совершали в момент дежурства "друзей". Говорят, за одну ходку продажный пограничник получал 500 рублей. Немного, конечно, но в насыщенные дни Беккеры совершали по 5-6 "бросков" - пропорционально рос и гонорар пограничника.
В 2008 году доход от обычных товаров показался Беккерам слишком скромным. Кто-то из контрагентов предложил им к обычному грузу добавить пару килограммов героина. Они решили попробовать, и им понравилось.
Слава о братьях, способных преодолевать границы, подобно человеку-невидимке, гремела по всему краю. А вскоре они догадались, что выгоднее не просто перевозить "черный" через границу, но и продавать мелким "распространителям".
К Беккерам стали обращаться наркобарыги из Барнаула: у Беккеров килограмм героина стоил 500 тысяч рублей, а в Барнауле уже 700. В конце концов около 50% краевых барыг "банчили из-под них" (торговали героином, приобретаемом через братьев).Через агентурную сеть (наркоманов, опасающихся проблем с Госнаркоконтролем и поэтому сотрудничающих) информация о том, что "граница не на замке", дошла до ФСКН.
Поймали их по распространенной схеме: через задержанных в Барнауле мелких дилеров вышли на крупного посредника – некоего Унжакова, которого взяли уже с килограммом героина. Он, как водится, согласился со следствием сотрудничать и на вопрос "где берешь?" ответил развернуто и обстоятельно.
Унжакова с меченым полумиллионом отправили за еще одним "круглым" (килограмм героина). Когда приготовленный для Унжакова "круглый" был дома у Беккера-старшего и наркодилер приехал туда с мечеными деньгами, в дом ворвались оперативники ФСКН. При обыске было изъято 10 кг марихуаны, 370 граммов героина, 6 кг гашиша, 6,5 тысяч пар китайских джинсов и сейф с деньгами и золотом.
У Беккеров же изъяли "Лексус" с крутыми номерами 001 и тайником, удобным для переброски наркоты через кордон – машину им сменял на наркоту представитель одной этнической группировки из столицы края. И еще тюнингованный уазик, предназначенный для путешествий по приграничному бездорожью.
Александр Беккер получил 15 лет, Геннадий – 13. Их подельникам досталось от 5 до 10 лет. Унжаков отделался тремя годами условно.
Кого только ни ловили… Но не всех поймали
Наш друг оперативник из Веселоярска Владимир (ни фамилию, ни звание он попросил не называть и фотографировать его запретил, хотя все местные и так его прекрасно знают – учились-то все в одной школе) показал нам излюбленные места "контрабасистов".
Из Веселоярска автомобильная трасса уходит на юг Алтайского края. Она тянется вдоль казахской границы. Оперативник задумчиво бродит вдоль хиленькой колючей проволоки, натянутой параллельно дороге. Заборчик – это и есть государственная граница РФ. По распространенному мнению, один из проводков – вроде бы сигнализация. А еще граница будто бы оборудована камерами наблюдения.
"Вот тот бор – это уже Казахстан, - машет Владимир рукой на деревья по ту сторону колючки. – Там и прятались люди Беккеров, ожидая звонка на сотовый телефон, что "таможня дает добро".
Методы переброски были разные – Беккеры либо просто перекидывали тюки с товаром через проволоку, либо где-то в кустах делали лаз. Когда груза было слишком много, через насыпь на границе перекидывали доски, чтобы могла проехать машина. На границе их не поймали ни разу.
Зато кого только ни ловили в этих же местах, вспоминает оперативник. Один раз поймали лыжника с двумя рюкзаками "махорки" - он пытался перейти границу на лыжах. Еще один контрабандист пытался сделать это на тракторе. А как-то поймали двух казахов – дядю и племянника. Оказалось, что на дело они пошли, чтобы заработать денег на калым.
Впрочем, теперь лыжников и трактористов с наркотой будет, судя по всему, меньше.
"Теперь, когда граница ослаблена, у наркомафии нет необходимости объезжать посты по "зеленке", - считает замруководителя Алтайского управления ФСКН Константин Антохов. - Регламент обязывает пограничников тратить на машину 3-5 минут, не больше. Они не имеют ни технической возможности, ни людей, ни правовой основы для полного детального досмотра. Наркоторговцы прекрасно это знают".
"Мы прогнозируем, что поток наркотиков увеличится. Поток транспорта уже увеличился, на отдельных постах – в два-три раза. Среди прочих грузов и наркота пойдет. У таможенников хорошая статистика была. А в настоящее время эти грузы никто не проверяет, - вторит ему советник губернатора Алтайского края по борьбе с наркотиками Елена Жалыбина. – Растаможку прошли в Казахстане - и им зеленая улица, дорога открыта в любую точку России".
В гостях у крепких хозяйственников
Братья Беккеры были крепкими хозяйственниками. Неправедно заработанные деньги они тратили не в казино и не в ресторанах – вкладывали в коровок и поросят. Сказывался трактористский бэкграунд: братья купили себе стадо коров, несколько тракторов, сеялки и веялки.
Просторные дома Беккеров выделяются в Веселоярске на общем небогатом фоне соседей. Дверь открывает мама Беккеров – оперативники уверены, что именно она рулила всей теневой бухгалтерией теневого бизнеса братьев. Наталья Николаевна вся увешена золотом, как цыганка, у нее массивные золотые серьги и золотые зубы.
У мамы Беккер своя версия событий – ничем таким ее сыновья не торговали, а занимались исключительно респектабельным сельским хозяйством. Один, правда, действительно покуривал. А на вопрос, откуда тогда в доме нашли кучу наркоты, отвечает: "Так у нас киргизы комнату снимали, вот они и оставили".
На кухне гостей с любопытством разглядывают круглолицые мальчишки – сыновья Беккера. Обе золовки прекрасно были осведомлены, чем промышляют братья, и этому вроде бы не противились – другой-то работы в городе все равно нет. А вот теперь ведут себя по-разному, говорит Наталья Николаевна – одна хранит верность супругу и ездит в Барнаул "на свиданки", а вторая с ним разводится и делит неконфискованное имущество.
В деревне, конечно, все знали, что Беккеры промышляют "контрабасом" – в небогатой семье вдруг появился "КАМАЗ", потом сразу несколько дорогих иномарок.
Этот "КАМАЗ", занесенный снегом, до сих пор стоит у дома Беккера.
Сосед, постоянно мотавшийся "на Севера" работать на вахте, жалуется, что свой дом построил за пять лет, а Генка – всего за год. Деньги-то водились.
А в Веселоярске деньги можно заработать только на "железке", связывающей Россию с Азией, или в недоразвалившемся колхозе, или завербовавшись на Север на вахту, или контрабандой.
