Андрей Федяшин, политический обозреватель РИА Новости.
В Москве с нынешнего уикенда начинает работу новый посол США в России Майкл Макфол. Ему еще предстоит вручить верительные грамоты российскому президенту, но это чистая формальность: кандидатуру Макфола президенты Барак Обама и Дмитрий Медведев согласовали еще во время майской встречи "восьмерки" во французском Довиле.
Самый необычный из всех послов
У США бывали всякие послы в СССР, а потом и в России, но вот такого, как Макфол, пожалуй, еще не было. Его считают одним из ведущих американских экспертов по России (некоторые даже ставят его на первую строку, хотя такое высокое место и не бесспорно) и архитектором "перезагрузки".
В любом случае, лучшего специалиста по России, слависта, знатока русского языка, российской политики и, главное, современности, у Барака Обамы нет. Макфол был его главным советником по России и внешней политике еще во время предвыборной кампании 2008-го. А с приходом администрации Обамы занял пост специального помощника президента по вопросам национальной безопасности, директора по делам России и Евроазиатского региона в Совете национальной безопасности.
Господин Макфол едет в Россию. Читать на сайте InoСМИ>>
У него более 20 книг и монографий по развитию отношений России и Запада, России и США, периоду Горбачева, Ельцина и президентству Путина, развитию и грехам российской демократии. Плюс бесчисленное множество статей и выступлений на телевидении по всем вышеупомянутым вопросам, а также отношениям с Украиной и Белоруссией, Грузией, Балтией и пр.
Он учился в Стэндфордском университете, профессором которого и был до начала работы в администрации, и в британском Оксфорде. С таким резюме – куда же еще, как не в Москву.
Дипломат с академическим уклоном и симпатиями к России, который любит Россию, ее литературу, историю, музыку и т.д. Что может быть лучше? Увы.
Макфол-дипломат и Макфол-поклонник России – две разные вещи. Послам и дипломатам высшего звена обычно приходится переодеваться в совершенно другие одежды на службе.
Чудесный пример – бывший госсекретарь США в администрации Джорджа Буша-младшего Кондолиза Райс. Кстати, их карьеры очень похожи, почти до полной зеркальности. Конди тоже "учила" Россию в Стэнфорде, тоже любила ее культуру, литературу, музыку и искусство, тоже была в Совете национальной безопасности США, тоже советником по России. Но при всей такой любви отношения между Вашингтоном и Москвой при ней опустились – ниже некуда.
Трудные задачи поиска кнопки
Макфолу придется работать уже с новым президентом России и, кто знает, может и при новом президенте США, где в ноябре тоже предстоят выборы. Хотя такая политическая трансформация, с учетом слабой республиканской альтернативы Обаме, вовсе не гарантирована, ее вероятность не так и мала, чтобы можно было исключить совсем.
Так или иначе, прибытие Макфола – еще не повод радоваться тому, что отношения с Москвой доверены Вашингтоном такому знатоку. В наши дни, когда речь заходит о России, разобрать, где республиканцы, а где демократы, становится трудновато.
Если даже в Белый дом придет новый хозяин, вряд ли это серьезно скажется на российско-американских отношениях. При всех идеологических различиях, подход демократов и республиканцев к России отличается разве что акцентами или нюансами. Примерно так же, как европейская ПРО Буша от европейской ПРО Обамы: в последней все, по сути и замыслу, примерно то же самое, но не так грубо и с другого боку.
Вместо центра Европы (ракеты и радары в Польше и Чехии), все смещено ближе к ее югу (Польша, Румыния, Турция, Испания и Средиземное море). Стратегические задачи сдерживания Москвы одинаковы.
Хватит ли одного Макфола на новую "перезагрузку"?
Вопрос, собственно, простой: мы будем, можем и, главное, хотим ли подниматься вверх, пусть медленно, но верно? Или и дальше будем блуждать (водить друг друга из угла в угол) по все той же плоскости? И в состоянии ли продвинуть отношения Москвы и Вашингтона в верном направлении (вверх) новый посол?
Ясно, что до ноября ничего нового не произойдет. Год президентских выборов – это совсем не то время, когда берутся "услышать и понять озабоченности партнера" или, что уж совсем невероятно, ответить на них.
Обаму и так уже обвиняют в сдаче позиций, предательстве интересов Америки и слишком больших уступках России. Хотя на выборах этого года внешняя политика весит не так уж и много, но Бараку Обаме лучше бы не терять даже того малого, что она может ему принести в виде голосов избирателей.
Ждать, что послы могут перевернуть отношения между странами, естественно, наивно. Хотя все понимают, что кардинально менять российско-американские отношения уже пора.
После победы Барака Обамы в 2008-м у весна в этих отношениях была очень короткой, в лето не превратилась. Россия считает, что ее обманули, уговорив воздержаться при голосовании по ливийской резолюции СБ ООН 1973 в марте 2011, санкционировавшей лишь закрытие ливийского неба и защиту гражданского населения. Вместо этого Запад осуществил крупномасштабную военную интервенцию в поддержку одной стороны в гражданской войне. Теперь похожие игры идут вокруг Сирии, нагнетается напряженность вокруг Ирана.
К концу прошлого года мы, собственно, отодвинулись почти туда, откуда в 2008-м, после прихода Обамы к власти, и начинали разбирать завалы наследства Буша-младшего.
Если кто-то в этом еще сомневается, то стоит перечитать ноябрьское заявление президента Дмитрия Медведева по проблеме американской ПРО в Европе. То самое, где он говорит о праве Москвы выйти из договора СНВ-3, разместить новые ракеты в Калининграде, отказаться от дальнейшего разоружения и сотрудничества с НАТО.
Дело не только в кнопке
Когда Макфола приводили к присяге в парадном зале госдепартамента, напутственные речи было приятно слушать. Лейтмотивом их было дальнейшее развитие.
Как заметила New York Times, перевод человека из ближайшего окружения президента США на такую должность говорит о решимости Барака Обамы "сохранять российско-американские отношения в качестве одного из центральных элементов своей внешней политики". Словно были иные варианты отношений с ядерной державой.
Макфол приехал в Москву в тот период, когда на Западе не без опаски, если не сказать содрогания, ждут возвращения в Кремль Владимира Путина. Его до сих пор меряют по знаменитой, так напугавшей всех мюнхенской речи (выступлении В.В.Путина на Мюнхенской конференции по вопросам политики безопасности 10 февраля 2007 года), где он прямо сказал о том, что думает Москва о политике США и Запада, однополярности мира и месте России.
Если российский премьер-министр победит на мартовских выборах, то новому послу придется иметь дело с тем самым "негибким" и "имперским" мистером Путиным, образ которого он и помогал формировать еще до прихода в команду Обамы и президентскую администрацию.
Вот что Макфол писал в статье в Los Angeles Times в сентябре 2007-го, продолжая тему все той же мюнхенской речи: "Сегодня интеграция с Западом более не является целью российской внешней политики. Возобновление патрулирования стратегическими бомбардировщиками, совместные военные учения с другими странами, угрозы союзникам США, таким как Грузия, отражают фундаментальный сдвиг в мышлении Кремля по глобальной политике и представляют потенциальную угрозу влиянию США…".
На днях мне попалось под руку большое интервью ведущего специалиста США по СССР и России, профессора Нью-йоркского университета Стивена Коэна.
В числе прочего, вот что он говорит: "… я ни разу не слышал, чтобы кто-нибудь из политиков или журналистов сказал, что Америка допустила какие-либо ошибки в своих отношениях с Россией после распада Советского Союза. Ведь, может быть, Россия ведет себя так, как ведет, из-за расширения НАТО. Или из-за бомбежки Сербии. Или из-за грузино-российской войны…., где Грузия в определенном смысле представляла Америку. Вместо того, чтобы сесть и пересмотреть нашу политику, мы говорим: "Да просто это Россия ведет себя, как Советский Союз. Мы не виноваты, Россия виновата".
Мало все-таки будет одного нового посла для возобновления "перезагрузки".
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
