Семикратный чемпион ралли-марафона "Дакар" Владимир Чагин в интервью корреспонденту агентства "Р-Спорт" Александре Владимировой рассказал о своей новой роли в команде "КАМАЗ-мастер", изменениях, произошедших после решения завершить спортивную карьеру, а также вспомнил, как он впервые попал на "Дакар".
- Для вас "Дакар" нынешнего года станет первым в качестве менеджера, тренера команды. Руководитель "КАМАЗ-мастер" Семен Якубов объявил, что именно на вас и будет лежать вся ответственность за результат.
- Да, ответственности на мне теперь больше. Если раньше я отвечал только за себя и за свой экипаж, то теперь возлагается ответственность за всю команду. Семен Семенович хоть и руководитель "КАМАЗ-мастер", но в этот раз будет выполнять скорее роль наблюдателя, и вмешается только тогда, когда это будет действительно необходимо, когда что-то не будет получаться. А мне предстоит выполнять те функции, которые выполнял Семен Семенович ранее. Так что надо будет многому научиться, входить в роль. Надеюсь, что 20-летний опыт участия в "Дакаре" поможет мне с новой ролью справиться вполне.
- Семен Семенович постепенно готовит себе смену на посту руководителя команды в вашем лице?
- Сейчас сложно об этом говорить, но ему, естественно, нужен хороший помощник. Команда с каждым годом становится все больше, количество участников, представляющих "КАМАЗ-мастер" также растет. Естественно, и работа руководителя требует больше времени и сил. А мне мое новое амплуа интересно и полезно.
- Что в данный момент входит в сферу ваших обязанностей?
- Большую часть рабочего времени у меня занимает роль директора нашего некоммерческого партнерства – такой юридический статус имеет наша команда. Это ведение всей хозяйственной, финансовой, административной деятельности. Я этим занимаюсь уже в течение двух лет. Это восемьдесят процентов времени. Остальные, к сожалению, только двадцать – работа с молодыми пилотами. Мы вместе выезжаем на тесты, на тренировки. Общаемся, обсуждаем, я отвечаю на вопросы. Им это, надеюсь, приносит большую пользу. В спортзале я также занимаюсь вместе с ребятами, подавая пример. Физическая подготовка мне нужна и необходима.
- Получается, что даже после окончания спортивной карьеры уделять больше времени семье все равно не удается?
- К сожалению, нет. Семью обрадовать не получилось. Как и раньше, я из дома утром ухожу в семь часов и прихожу часов в одиннадцать. Режим дня никак не изменился, я уделяю столько же времени работе, как и раньше. Хотя называть это работой не хочется. Это любимое дело. У меня никогда не было такого состояния в жизни, чтобы я "шел на работу". Я живу этим – с самой первой и до самой последней минуты бодрствования. Это стиль, образ жизни. Возможно, именно такое отношение и позволяет добиваться тех успехов, которые были достигнуты.
- Последним вашим успехом стала очередная, седьмая, победа на "Дакаре" в начале этого года. А потом вы объявили, что завершаете карьеру. Улетая в Южную Америку, вы уже для себя решили, что тот ралли-марафон станет последним в качестве пилота? Или до последнего момента одолевали сомнения?
- Я в себе туда эту мысль вез. Но никому не говорил. Прежде всего, потому что не знал, как на это отреагирует Семен Семенович…
- То есть он о вашем решении узнал не намного раньше других?
- Мы, конечно, об этом говорили, но не как о конкретном решении. После такого успешного "Дакара", когда все первые четыре места были нашими, когда Эдик Николаев хорошо себя показал в качестве дебютанта этого ралли-марафона, занял третье место… Это позволило нормальным взглядом смотреть в будущее, понимая, что молодежь - может. Поэтому я смог конкретно говорить об уходе. Этот шаг все равно пришлось бы делать рано или поздно. В этом году ситуация получилась наиболее подходящей. Семену Семеновичу, конечно, очень не хотелось соглашаться, но он отнесся с пониманием.
- А ведь вы могли и не стартовать на том "Дакаре".
- Да, верно. Ледяной дождь, который был перед Новым годом в Москве, как раз совпал с нашим вылетом. Сутки мы просидели в аэропорту "Домодедово". Ровно 24 часа. Чуть не опоздали на старт "Дакара", хотя на стыковочный рейс до Южной Америки мы все-таки опоздали. Бог все-таки есть. Он посмотрел на нас благосклонно: удалось не только доехать до финиша, но и победить с таким большим успехом.
- Но сутки, проведенные в аэропорту, явно не добавили положительных эмоций перед таким важным стартом.
- Мы же марафонцы – всегда должны быть собранными! Всякое бывает. На старте уже надо себя настраивать на будущее, а не жить отрицательными эмоциями из прошлого. Всю отрицательную энергию надо выгонять, смотреть только вперед!
- Во время самой гонки, непосредственно управляя машиной, какие мысли кружатся в голове? Или в такие моменты не до мыслей?
- На самом деле, отвлекаться и думать нельзя, потому что любая невнимательность может спровоцировать ошибку, и в эту же секунду "Дакар" закончится. Нельзя забывать и про то, что рядом в кабине – еще две человеческие жизни, у которых есть семьи. Риск всегда должен быть разумным, хотя и на грани. Ведь победить, не рискуя, невозможно. Все едут быстро. Для того чтобы ехать быстрее всех надо уметь что-то такое, что другим не удается, также собранность должна быть максимальной. Это сложно - представь себе: две недели, восемь-десять часов в максимально быстром темпе, ни на секунду не отводя взгляда от лобового стекла… Без единой остановки. Ведь каждая остановка – потеря времени, поэтому мы не останавливаемся вообще.
- В этом плане участвовать в "Дакаре" в роли механика проще. Вы ведь именно в этом качестве впервые участвовали в этом ралли-марафоне?
- Первый мой "Дакар" и нашей команды был в 90-м году. Мне было тогда 20 лет. И роль механика, как и роль штурмана, и роль пилота, не менее ответственна, на самом деле. Ошибку штурмана может дорого стоить команде: можно заблудиться, или, если не предупредить вовремя о яме, перевернуться. А вот ответственность за подготовку машины лежит на механике, хотя и не он один готовит машину, но контроль-то весь за ним во время гонки.
- А эмоции какие тогда были, помните? Ведь мало кому в 20 лет удается попасть на "Дакар"...
- Да, до этого я видел "Дакар" только по телевизору. Казалось, что это была какая-то несбыточная мечта. Мы ведь еще были первыми русскими, которым удалось поехать на "Дакар", и, конечно, тогда выглядели зелененькими, желтенькими. Желтенькими, потому что машины были именно такого цвета, а зелененькими, потому что тогда мало чего умели. Сложно было с первого раза доехать до финиша. Все три экипажа сошли. Но руки мы не опустили, сделали правильные выводы. Уже на следующий год все пять стартовавших машин доехали до финиша.
