Успеют ли российские моногорода покончить с чрезмерной зависимостью от градообразующих предприятий до того, как случится очередной кризис? Почему труднее всего помогать "автоградам"? Об этом, а также о неожиданных преимуществах туристических и сельскохозяйственных проектов по сравнению с более технологичными рассказал корреспонденту РИА Новости Руслану Салахбекову заместитель министра регионального развития России Юрий Осинцев.
ПУСТЬ КРИЗИС БУДЕТ МЯГЧЕ
- Можно ли сейчас, в конце 2011 года, наконец, сказать, что моногорода вышли из кризиса? Получили ли люди работу, вернулись ли к прежним доходам? И удается ли увести такие города от монопрофильности, чтобы избежать проблем в будущем?
- В моногородах главная проблема - диверсификация экономики. В Тольятти, где более половины людей на "АвтоВАЗе" были высвобождены или работали по графику, сегодня, по сути, кризис миновал: программа по утилизации автомобилей дала системный толчок, совместные проекты с "Рено" - это все вывело предприятие на обеспечение занятости. Плюс досрочно ушли на пенсию люди предпенсионного возраста - сокращена численность практически на 30 тысяч человек. Все эти меры сказались, и вроде бы ситуация стабилизировалась. Но от этого диверсификации экономики города де-факто не произошло.
Задача в том, чтобы в кризис город более мягко проходил все кризисные явления, чтобы в городе было не одно отраслевое предприятие, а хотя бы два, а лучше - больше. А также малый и средний бизнес, который эффективнее проходит кризис - но он у нас в России сегодня развит в разы меньше, чем в развитых странах.
Правительство в кризис поддержало 35 городов - это те проекты, которые не связаны с базовой отраслью города. Индустриальные парки, сельскохозяйственные проекты. Если брать в пример Сатку в Челябинской области - то это туристический проект, который создает рабочие места. Туристический проект и в Байкальске - в зоне Байкала невозможно разместить никакое новое производство из-за экологических требований.
- Пытаетесь "уравновесить" туризмом Байкальский ЦБК?
- Вообще туризм, как и сельское хозяйство, дает больше всего рабочих мест. В промышленности - в основном 100-300 человек на предприятии. Ну, тысяча - это уже очень большой проект. В сельхозпроектах, как правило, под тысячу рабочих мест, в туризме - от 5 тысяч и выше. В туристических кластерах очень широкая гамма возможностей по сопровождению объектов - гостиницы, малый бизнес, различные сервисы.
Еще мы с Минтрансом смотрели, как ускорить движение из Байкальска до Иркутска как центра авиасообщения - пока там на автомобиле четыре часа, по железной дороге три с половиной. Нам вообще в стране как воздух необходимо скоростное сообщение.
Мы сегодня только наработали опыт, как государство может стимулировать развитие другой отрасли в городе. И самое главное, что мы сделали методику составления комплексных инвестиционных планов (КИПов) развития городов, и сегодня не только моногорода, а все остальные города получили инструмент, чтобы увидеть свое развитие в долгосрочной перспективе.
Методика работы с моногородами уже позволяет субъектам федерации - а именно субъекты отвечают за программы в моногородах - шагнуть дальше. В Нижегородской области уже сделали комплексные инвестиционные планы для всех городов.
НЕУТЕШИТЕЛЬНЫЙ ЗАРУБЕЖНЫЙ ОПЫТ
- На примере зарубежных стран можно сказать, что решение задач, связанных с диверсификацией экономики в моногородах, занимает в среднем 7-12 лет. И за год, за два такие вопросы не решаются.
Сегодня мы нарабатываем меры, критерии, в декабре мы введем автоматизированную систему ежеквартального мониторинга моногородов Российской Федерации, и это будет серьезный инструмент, позволяющий нам вместе с субъектами смотреть, как происходят те или иные изменения, как работают, или не работают комплексные планы.
Государство поддерживает федеральными деньгами, как правило, один-два проекта, причем не проект, а инженерную инфраструктуру для его реализации. И на эту инфраструктуру деньги получили в основном в ноябре-декабре прошлого года. Практически во всех 35 городах она завершена.
У нас только два города, которые этого не сделали, потому что не было критериев отбора земельного участка. В Пикалево дважды менялась площадка размещения новых объектов, и они приступили к инженерной инфраструктуре только в конце этого года. То же самое - Ревда Мурманской области. Остальные практически все завершили, а два города завершат буквально на этой неделе подготовку инженерной инфраструктуры и уже начнут реализацию проекта.
В комплексных планах 35 городов предусмотрено, что новые производства начнут работать, как правило, в середине 2012-го - 2013-м годах. Уже начата реализация проектов только буквально в трех-четырех городах. В Соколе (Вологодская область), они уже в индустриальном парке один завод запустили. В Татарстане Камских Полянах. То есть там, где уже что-то было субъектами частично глубоко проработано.
Есть субъекты-лидеры, которые умеют привлекать инвесторов, содействовать развитию. Татарстан, Вологодская область, Калуга, Свердловская область, Кемеровская область. Это те передовики, которые, не дожидаясь мер государственной поддержки, начали создавать условия для диверсификации экономики, и мы просто ускорили реализацию их планов своей государственной поддержкой.
- Вы говорите, что новые производства откроются в 2012-2013-м годах, то есть как будто уже через год-два. С другой стороны, вы ссылаетесь на мировой опыт, согласно которому на диверсификацию нужно 7-12 лет - получается, нам все-таки нужно ждать столько лет и надеяться, что не ударит новый кризис?
- Нет, почему. Комплексные инвестиционные планы - их 335 - все в этом году закончили и сдали. И независимо от государственной поддержки субъект вместе с муниципалитетом и инвесторами уже начали реализацию тех или иных мероприятий, позволяющих диверсифицировать экономику. То есть дожидаться не будем.
Другое дело, что мы просили, чтобы в планах до 2020 года доля монопредприятия в экономике города была менее 50%. Вот на эти цифры без господдержки они выйдут не к 2015-2020 году, а еще позже. Вот в этом плане им нужна государственная поддержка. А ряд субъектов - такие, как Сокол Вологодской области - уже первое производство запустили.
- Доля менее 50%, о которой вы говорите, это же и есть защита от возможного будущего кризиса. То есть более или менее спокойно вздохнуть можно будет как раз году к 2020-му - когда, например, уже не весь Тольятти будет работать на "АвтоВАЗе".
- Ну, и сейчас не весь работает - сейчас завод, вы знаете, поднялся, и объемы неплохие. Но тем не менее проблематика монозависимости в Тольятти осталась. Так же как она осталась в Набережных Челнах.
КАК ПОМОЧЬ ТАК, ЧТОБЫ ПОМОГЛО
- Какие города тяжелее всего вытащить из монозависимости?
- Конечно, у нас самые тяжелые шахтерские города - это в основном в Кемеровской области, в Ростовской, и автомобилестроительные - это Тольятти, Набережные Челны. Мировой опыт показывает, что автомобильные города - одни из сложнейших. Во-первых, они по численности всегда больше. Даже если мы в Тольятти создадим, допустим, как в Соколе, порядка 400 рабочих мест, то это, сами понимаете, ничего не решит.
- Ну да, в Тольятти более 700 тысяч населения...
- В Соколе, кстати, только на первом этапе создали 400, там будет создано больше, потому что у нас план по первым городам - до 2015 года создать более 200 тысяч рабочих мест.
А в Тольятти было принято правительственное решение о создании особой экономической зоны, чтобы там можно было создавать тысячи рабочих мест на новых предприятиях. По графику они начали строить инженерную инфраструктуру в особой зоне Тольятти в этом году.
- К этим городам, автомобильным и шахтерским, особый подход?
- Он особый, потому что они крупные. У нас крупных городов всего пять, и среди них Челны и Тольятти. Шахтерские поменьше, но, тем не менее, Прокопьевск - 200 тысяч населения, и он реально сложный.
- Как ситуация по безработице и доходам в моногородах выглядит в цифрах?
- Например, Гаврилов-Ям, Ярославская область: безработица на начало 2010 года была 9%, сегодня, на конец 2011-го - 4%. Пикалево: безработица была 5,4%, сейчас - 1,1%. Сатка, в которой мы делаем туристический кластер: было 6%, сейчас 3%. Камские Поляны - это, вы знаете, атомная станция, которая не была построена в Татарстане, то есть там в принципе нет производства. Там мы вместе с субъектом индустриальный парк создали, и безработица была 18,5%, сейчас 7%.
То есть уже, по сути, половина мер в той или иной степени реализована. И это касается не только занятости, но и заработной платы. Если зарплата, например, в Соколе Вологодской области, где создается индустриальный парк, до кризиса была 12 тысяч 035 рублей, то сегодня, на 1 декабря, - 14 тысяч 800, это средняя по городу. По безработице они вышли на докризисный уровень, и по уровню зарплаты уже хорошо движутся.
Намного эффективнее строительство не одного предприятия, а подготовка площадки для индустриального парка, вместе с господдержкой, инженерной инфраструктурой. Когда имеется "якорное" предприятие, под которое мы заводим инженерную инфраструктуру, заложив больше мощности по инженерке, можно дополнительно создать еще ряд предприятий. И вот в Соколе уже в 2012 году еще два предприятия откроют на этой территории.
Сегодня новые производства по численности в десятки раз меньше, чем какое-либо действующее в этом секторе предприятие. Сегодня предприятия средней крупности - это от ста до пятисот, в лучшем случае тысяча человек.
- С одной стороны, повышается производительность труда, с другой - это не решает проблему безработицы.
- Да. Поэтому когда в индустриальный парк уже пришел "якорь", то там уже создана инфраструктура, есть уже наработки, пройдены все процедуры. Самые долгие процедуры - это оформление земли и согласование всех подключений. И вот индустриальный парк позволяет всю эту административную шелуху снять, и следующий, кто приходит, получает все в разы быстрее.
Вот буквально в сентябре или октябре в Чистополе (Татарстан) мы провели совещание на площадке индустриального парка - у них было пять "якорных" инвесторов, но на совещание приехали люди, послушали, и после этого у них стало 12 инвесторов. То есть им рассказали о принципах оформления земли, о принципах присоединения, о льготах - о тех вещах, которые приняты на уровне субъекта для поддержки в этой промышленной зоне.
С точки зрения государственной поддержки правильнее помогать так, чем одному точечному проекту, который создаст пусть даже 500 рабочих мест. Здесь мы создаем сразу уже тысячи рабочих мест, потому что и в последующие годы приходят производства, это уже синергетический эффект получается.
ОТВЕЧАТЬ ДОЛЖЕН ГУБЕРНАТОР
- Мы в своих методических материалах рекомендуем создавать так называемые региональные корпорации развития. Они есть в Калуге, в Татарстане. У кого-то это агентством названо - можно называть как угодно, но, по сути, это тот институт, который, во-первых, рассматривает все проекты, которые хотят реализовать в том или ином месте, а во-вторых, упрощает процедуру согласования. То есть на своей площадке со всеми - с водоканалом, электросетями, газосетями, дорожниками, железной дорогой - он согласовывает вопросы в десятки раз быстрее. И, как правило, этот институт подчинен напрямую губернатору.
Мы всем показываем на примере Калужской области - у них месяц прохождение всех согласительных документов.
- Включая выделение земли?
- Все вместе. Если есть схема территориального планирования субъекта, и они определили, что и в каком городе они развивают - а в Калуге они это уже сделали - то земля уже вся зарезервирована.
Мы вместе с Внешэкономбанком летом этого года провели совещание корпораций развития - потому что чуть меньше 20 субъектов создали такие корпорации, но работают только несколько. Это Татарстан, Калужская, Кемеровская, Вологодская, Свердловская области. Остальные созданы и числятся - вот, мол, мы их создали.
Очень многое зависит от субъекта. Почему за составление плана комплексного развития моногородов отвечает не мэр, а замгубернатора? По сути, ответственный получается губернатор. Потому что очень важно, чтобы субъект помогал, потому что есть полномочия по согласованию муниципальные, а есть субъектовые.
На примере Свердловской области: у них три города попали впервые 35 - и в каждом городе была рабочая группа с участием этого зама. И те вопросы, которые касались субъекта, решались автоматически через этого ответственного человека.
- Каково соотношение федерального финансирования и регионального?
- Мы уменьшаем долю федерального софинансирования и увеличиваем долю регионального. В 2010 году у нас 90% вкладывало государство, 10% - субъекты. В этом году мы предлагали пятьдесят на пятьдесят. Потому что у субъекта тоже много различных программ, и мы настраиваем субъект на то, чтобы все его возможности - и административные, и остальные - были включены.
В этом году у нас получилось немножко больше - 35% вкладывало государство, 65% - субъект. Тем не менее, мы считаем, что в этом году у субъектов ситуация по исполнению в разы лучше, чем в прошлом году. Если в прошлом году практически все секвестировали свои бюджеты, то в этом году у большинства профицит.
А вообще мы субъектам говорим: вы сами управляйте развитием своих городов. Потому что иногда, может быть, лучше помочь городу, который рядом с моногородом, и решение транспортных проблем снимает там проблему занятости. Если туда, допустим, 10 или даже 30 минут езды на общественном транспорте.
Мы в этом году закончили все восемь стратегий федеральных округов. И, конечно, те проекты, которые там одобрены, являются локомотивами регионального развития.
На примере ряда проектов мы видим дефицит рабочей силы в тех территориях, где эти проекты будут реализованы, и здесь у нас выходит на первый план мобильность трудовых ресурсов - мы начали говорить об аренде жилья. Пока у нас как такового рынка дешевого жилья нет.
Стратегии федеральных округов позволяют субъектам видеть точки государственного интереса в тех или иных проектах, которые будут поддержаны. Мы сегодня говорим, что субъекты - те, кто уже сдали свои региональные стратегии, а половина уже сдала - должны их пересмотреть в рамках стратегий федеральных округов.
