Дмитрий Косырев, политический обозреватель РИА Новости.
Она никогда не была похожа на ангела, ни внешностью (ангелу положено быть белокурым и прекрасным), ни тем более характером. И все же, пока Сезария Эвора была жива и пела, казалось, что в этом темнокожем неуклюжем теле живет то ли небесное создание, то ли душа какой-то совсем другой женщины. Высокой, с хрупкой изломанной фигурой, с лицом Фанни Ардан, бесконечно красивой. Строго говоря, Сезарию и видеть-то никогда не хотелось, лучше было закрыть глаза и думать о том, как странно устроен мир, как он огромен, сколько он вмещает эпох, культур, судеб, и еще - бесконечной грусти и красоты.
В каком-то смысле все именно так с Сезарией Эворой и было - ее судьба состояла из случайностей, музыка как бы не принадлежала ей, музыка была откуда-то еще, из мира, где Сезария родилась. Могла бы вот так всю жизнь пропеть в барах города Минделу на Кабо-Верде, они же - острова Зеленого мыса в Атлантике. И даже новая жизнь, в Париже, поначалу особой славы и денег ей не принесла, а ведь деньги она любила неразделенной любовью много лет. Знаменитой стала в 55, благодаря - как это всегда бывает - одной песне, Ausencia, попавшей в музыку для фильма Эмира Кустурицы "Подполье". А это довольно грустно, потому что - вот была бы молодой звездой...
А дальше мы все стали открывать, благодаря Сезарии, все эти линии мировой культуры, которые, скрестившись в самом невероятном месте - Кабо-Верде! - дали такой нежданный эффект.
Бывший португальский мир не меньше бывшего мира британского (если допустить не очень точное сравнение Бразилии с Индией), но этот мир пока что оставался как бы скрытым, отодвинутым с авансцены истории.
Вот вам пример - первыми колонизаторами были португальцы, но их завоевания перехватывались то испанцами, то англичанами; будущие Филиппины открыл человек по имени Магальяэш, но служил он испанскому королю и в историю вошел как Фернан Магеллан. А страну назвали именем наследника испанского престола Филиппа. Вот так этот португальский, он же - португалоязычный мир и дремал до наших дней (Макао, Гоа, Ангола с Мозамбиком), когда как-то внезапно выяснилось, что Бразилия - это мировая держава.
Но Кабо-Верде? Сами португальцы из Португалии и язык тамошний не очень хорошо понимают, он у них вызывает грустный смех. Забытые осколки земли в океане. Такое место, где время идет медленно. От этой медленности все и произошло. Музыкальные стили - они меняются, если в центрах цивилизации, с калейдоскопической быстротой. Но где-то что-то задерживается. Морна - так называется жанр песен, которые пела Сезария, примерно как наш романс - он частично произошел из Лиссабона. Там поют не морны, но фаду - грустные песни о судьбе. Поют до сих пор, но классиком жанра была, возможно, самая великая португалка в мировой истории, Амалия Родригеш. Это - музыка эпохи наших бабушек, хотя в России бабушки, наверное, про Амалию Родригеш и не слышали. Была Клавдия Шульженко. А музыка у нее - совсем другая.
В морне та, неповторимая стилистка фаду до сих пор живет, но морна - жанр откровенно ресторанный, ритмизированный, осовремененный годах этак в 60-х - 70-х. И ресторан это не вполне европейский. Сезария Эвора - это одновременно и Африка. А что мы про Африку знаем? Притом что музыкальнее расы, чем африканцы, и быть не может, от них пошел новоорлеанский джаз, а от него...
Вот такое безумное скрещение культур и стилей, провозвестник завтрашнего дня (а Африка, вне всякого сомнения, еще себя покажет в каких-то смыслах, так, как показывает себя сегодня аналогично забытая было Латинская Америка, хотя бы своими писателями). Но одновременно - неземная тоска по дню вчерашнему.
Как получилось, что Россия влюбилась в Сезарию Эвору особой любовью? Говорят, тут какое-то совпадение русской тоски с тем, что принесла нам эта португальская африканка. И правда, наш вкус на импортную музыку всегда был специфическим, мы выбираем себе особо тоскливых и пессимистичных иностранцев, или, лучше сказать - у нас какой-то свой Элтон Джон, или Depeche Mode, или Хулио Иглесиас.
Что касается Сезарии, то приходилось слышать, что в ней есть что-то цыганское и поэтому понятное русской душе. Но тут новые вопросы - насчет "русских" цыган классической толстовской эпохи, которые так непохожи на цыган испанских (эти создали фламенко), а вдобавок - что у нас такого общего с обитателями индийского штата Раджастан, откуда цыгане произошли?
Сезария Эвора оставила нам мир, который мы благодаря ей не то чтобы лучше понимаем - понять его невозможно, но мы теперь ему больше удивляемся и ждем от него новых чудес. Где, на каких богом забытых островах есть еще такие вот вместилища ангельской души человечества? Ведь где-то есть.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
