Глава издательства "Новое литературное обозрение" Ирина Прохорова рассказала РИА Новости о том, что серьезные идеи растут медленно, интеллектуальная литература должна снизить градус внутреннего напряжения в обществе, а от того, в пользу какой научной и этической парадигмы будет сделан выбор, зависит будущее страны. Беседовали Светлана Вовк и Мария Ганиянц.
- Если говорить о глобальных итогах минувшего года, то чем он для вас запомнился?
- Повсеместно ощущаются бурные изменения в социальной жизни. Сдвиг в общественных настроениях заметен и на книжных ярмарках и на любых культурных мероприятиях: идет постепенное нарастание градуса внутреннего напряжения. В последний год я как издатель радостно констатирую повышенное внимание общества к интеллектуальной книге, в которой люди, в условиях девальвации системы ценностей и сужения социальной сферы, ищут ответы на фундаментальные вопросы.
Какую книгу Вы сейчас читаете? Опрос >>
Современное российское общество активно ищет новые смыслы: именно в такие эпохи возрастает роль интеллектуальной информации, она становится важнее художественного вымысла. Сегодня спрос на новое и качественное знание намного превышает предложение.
К сожалению, значимость подобной литературы часто недооценивается, экспертная оценка социальных процессов игнорируется. Вся образовательная и культурная политика в нашей стране строится на стойком заблуждении, что обществу нужны только хлеб и зрелища. Поэтому никакой поддержки культурному книгоизданию не оказывается ни на законодательном, ни на финансовом уровне.
Но если этот пласт литературы исчезает, наступает стагнация общества, и регресс происходит значительно быстрее, чем можно себе представить.
- Вы хотите сказать, что несколько интеллектуалов могут сформировать новую философию, которая способна охватить общество?
- Поиски новых смыслов, новой концепции бытия идут везде: среди ученых, философов, журналистов, историков, литераторов, художников, политиков. В обществе циркулирует много разных мировоззренческих трендов, и который из них станет доминировать, зависит от совокупных усилий мыслящих людей. И считать, что "маленькая кучка" людей ничего не значит для истории, неправильно.
Серьезные идеи прорастают медленно. То, что когда-то было уделом немногих, со временем становится общим местом, параграфом в школьном учебнике. Давайте возьмем школьный пример: за что, собственно, сожгли Джордано Бруно? Подумаешь, он заявил, что Земля не центр мира, а часть солнечной системы, и вместе с другими подобными небесными телами вращается вокруг солнца. Почему эта научная теория, противоречащая расхожим представлениям того времени, породила столь неистовую реакцию церкви, когда свыше 90% населения Европы было неграмотным? Революционные прозрения Бруно были в сущности понятны жалкой кучке гуманистов, стоило ли из-за них раздувать такой пожар? Но гуманистические идеи раннего Возрождения, перевернув традиционную модель мироздания, породили новую концепцию человека в его связях с миром, богом, временем и пространством, смыслом жизни. Мы до сих живем в мире, покоящемся на тех принципах, за которые несколько веков назад кучка интеллектуалов рисковала своей жизнью.
Сейчас в академическом мире, как естественнонаучном, так и гуманитарном, идет серьезный спор о том, как меняется ренессансное представление о концепции человека в связи с новыми фундаментальными научными открытиями и трагическим опытом ХХ века. Эти споры влекут за собой необходимость пересмотра принципов исторического знания, разработки новой научной парадигмы. В целом ряде специальных выпусков НЛО мы зафиксировали в отечественных гуманитарных дисциплинах так называемый "антропологический поворот" - попытку спустить историю с высокого пьедестала науки об обществе к живому человеку этого общества: кругу его прав и обязанностей, способам организации в коллективы, обыденному поведению и вероятным причинам смены его стереотипов в моменты ломки старых ценностей, представлениям о справедливой власти и личных обязанностях, о морально позволенном и табуированном, об отношении к "своим" и "чужим" и т.п. Это перспективное направление позволит, с моей точки зрения, создать "другую историю", глубже понять сложные механизмы изменения личного и социального бытия и заново сформулировать представления о том, что есть человек.
- А вам не кажется, что голос разума сегодня жители огромной страны вряд ли услышат, а вот националистические или экстремистские идеи пойдут на ура?
- Сейчас люди пребывают в растерянности: выстраданные позднесоветским обществом идеи демократического развития дискредитированы и девальвированы правящей кликой. В вакууме продуктивных идей возрастает опасность поддаться чарам порочных социальных мифологий и политической демагогии.
Мы сейчас находимся на перепутье: либо мы сможем сформулировать позитивный сценарий нашего будущего, который бы строился на гуманистическом фундаменте, либо мы снова, увы, попадем опять в капкан милитаристских, тоталитарных идей, которые завлекают ложной простотой решения сложных проблем (все поделить, всех к стенке).
Вот почему так важны волевые усилия мыслящих людей: их вклад в общественный диалог во многом определяет, почему одна страна нашла достойный выход из интеллектуального кризиса, а другая встала на путь катастрофы. Независимость мышления и индивидуальную ответственность никто не отменял.
- Даже странно как-то спрашивать вас теперь про кризис на книжном рынке. И все же, есть он или нет?
- Мы наблюдаем не кризис книгоиздания вообще, а кризис традиционного книгоиздания.
Очевидно, что появление новых технологий меняет сложившуюся за последние 500 лет инфраструктуру книжного рынка, включая авторское право и способ распространения книг.
Но я смотрю на эти изменения с позитивной точки зрения: в нашей стране, где практически отсутствует система дистрибуции качественной литературы, новые технологии, возможно, - единственный шанс поддержать культурное книгоиздательство.
- А как же разговоры про смерть бумажной книги, которую вытесняет e-book? Может и не нужна традиционная книга вовсе?
- Современная бумажная книга - это гениальное изобретение, под стать изобретению колеса или добыванию огня. Оставаясь по-прежнему самым надежным носителем информации, вряд ли она исчезнет в обозримом будущем. В музеях и библиотеках мира выставлены средневековые кодексы, которым по 500 – 600 лет, и они в прекрасном состоянии. Ни один электронный носитель пока не способен конкурировать с книгой в качестве главного хранителя памяти. Просто функции бумажной книги будут постепенно меняться. Например, сейчас идет возвращение к уникальным, "рукодельным" книгам.
Когда говорят о том, что все уйдет в интернет, это мне напоминает ситуацию 60-тилетней давности, когда утверждали, что все уйдет в телевидение. Как мы видим, ни книги, ни кино, ни театр, не исчезли, просто с появлением новых визуальных технологий более традиционные жанры получили дополнительный импульс развития.
Электронные книги идеально подходят для оперативной информации: для чтения модной беллетристики и просмотра научной литературы. Когда появятся централизованные электронные международные библиотечные центры, это будет рай для исследовательской работы.
Так что, если у нас начнет бурно развиваться электронная книга, я как издатель буду только счастлива. Ведь тогда публикации - пусть они будут в виде PDF файлов - станут доступны широкому кругу читателей, которые сейчас практически отрезаны от информационных потоков.
В жарких спорах об информационных носителях мы часто забываем о самом главном – о контенте. Для читателя в конечном итоге важнее всего получить доброкачественное знание, а в какой форме оно дойдет, это уже дело техники.
