Подготовлено редакцией ИноСМИ для проекта "Weekend РИА Новости"
Один из самых известных романистов в мире, Лев Толстой был человеком огромного таланта, больших страстей и безграничного любопытства, которое подвигло его к изучению всех сторон жизни. Он был больше, чем писатель – педагогом, духовным лидером и социальным критиком, и в этом качестве обрел беспрецедентную власть, равную царской. Его жизнь была связана с Россией, но, как отмечает Розамунда Бартлетт (Rosamund Bartlett) в своей новой биографии Толстого "Толстой: Русская Жизнь" ("Tolstoy: A Russian Life"), он прожил "больше жизней, чем многие другие в России".
Посмотрите фотоленту: Жизнь и смерть Льва Толстого >>
Изложение Бартлетт детально изученной жизни изобилует свежими подробностями из русских источников, таких как всеобъемлющее 90-томное издание "Собрания сочинений Толстого". Хотя это и не новый источник, данное собрание опубликовано незначительным тиражом, и лишь немногие биографы использовали его. Богатый материал позволяет рассмотреть жизнь Толстого детально как никогда ранее. Бартлетт воссоздает мир Толстого, представляя читателю множество людей из окружения писателя и за его пределами, их истории передаются в бесконечной последовательности, выстраивая восхитительный гобелен русской жизни.
Посмотрите фотоленту: Лев Толстой: последние 10 лет в фотографиях >>
Несмотря на свои источники, Бартлетт разочарует читателей тем, что, например, Толстой опубликовал "Войну и мир", когда "ему было за 30", но не 41 год, или что у него и Софьи было 14 детей, вместо 13. Сексуальность Толстого породила множество мифов, к которым Бартлетт добавляет еще один, неправильно истолковав запись в его дневнике молодого помещика. Толстой якобы признает, что "соблазнение девушек стало привычкой". И неважно, что цитируемые слова не обнаруживаются в оригинале. Бартлетт, работающая над новым переводом "Анны Карениной", делает собственные, не всегда убедительные, переводы прозы Толстого и дневников его жены Софьи.
Следовало бы осторожнее обращаться с апокрифическими историями, к некоторым из которых относятся здесь с незаслуживающим того доверием. Бартлетт говорит нам, что Толстой "приказал" своей жене потерпеть и родить их первенца 28 июня – в день, который он считал для себя счастливым (прим. перев. – он родился 28 августа 1828 г.). Во время написания "Войны и мира" он настаивал, "чтобы его молодая жена [была] рядом, и поэтому Соня, как правило, лежала, свернувшись калачиком у его ног на медвежьей шкуре рядом с его столом". На самом деле, Софья приходила посмотреть, как работает Толстой, будучи очарована его творчеством. Хотя Бартлетт отдает должное Софье за ее помощь Толстому, она при этом пренебрежительно говорит о ней.
В отличие от большинства других биографов, которые делят жизнь Толстого на его литературные и религиозные периоды, Бартлетт утверждает, что он "всегда был религиозным писателем, озабоченный поиском истины". Религиозные произведения Толстого остаются менее известными, в то время как сам писатель считал их наиболее важными. Биограф фокусируется на трех последних десятилетиях его жизни, когда он стал поборником социальных и религиозных ценностей. "Он сделал новый перевод Евангелия и решил следовать учению Христа. А затем во имя этого учения он начал открыто протестовать против православной церкви". Настойчивое утверждение Толстого о том, что религиозная вера не может подчиняться политической власти, сделала его моральным лидером страны.
Книга выстроена неравномерно, и последнему десятилетию жизни Толстого уделяется скудное внимание. Именно в это время религиозный ученик Толстого Владимир Чертков через серию интриг добился влияния на него, став единственным распорядителем литературного наследия писателя. Бартлетт представляет наиболее близкого к нему человека так, как Толстому самому хотелось бы, чтобы его принимала общественность, не понимая, что "непоколебимая преданность Черткова Толстому" была мифом.
Считавшийся внебрачным сыном Александра II, Чертков был деспотичным и непревзойденным в своей способности влиять на других людей. Он манипулировал Толстым и был беспощаден с ним, а не просто бестактен с Софьей. Выдающиеся современники описывают этого человека как источник бед Толстого. Но писатель защищал своего друга от всякой критики и даже называл Черткова "наиболее близким [ему] человеком". Бартлетт отвергает утверждение Софьи о том, что двое мужчин состояли в гомосексуальных отношениях: "Это обвинение, которое не имеет под собой основы". Тем не менее, биограф не смогла исследовать обширную переписку Толстого с Чертковым, которая показывает, что они были близки в каком-то смысле: часть их переписки была уничтожена по взаимному согласию.
Бартлетт убирает спорные моменты из своей книги, представляя фигуру Черткова выборочно, как бы стремясь показать его человеком, лучше подходящим для Толстого. Биограф не сообщает читателю, что его дядя, Петр Шувалов, был всесильным шефом тайной полиции при Александре II в то время, когда Толстой попал под надзор. Чертков всю жизнь был другом Дмитрия Трепова, заместителя министра внутренних дел, контролировавшего армию и политическую полицию. В свете таких фактов, поддержка Чертковым толстовской доктрины ненасилия выглядит фарсом.
Последняя глава изображает Черткова духовным наследником Толстого после революции. Несмотря на его прежнюю близость к российскому престолу, Чертков достиг влияния при большевиках. Ленин и Сталин поддержали его проект полного издания сочинений Толстого, которое даже включало его религиозные произведения. Бартлетт наивно утверждает, что Чертков "никогда не снисходил до выражения почтения презренной большевистской идеологии". На самом деле, он стал частью советской элиты. Согласно архивным данным, Чертков обращался к сталинскому правительству за средствами не только для публикации работ Толстого, но и в личных целях: он просил и получил надбавку к пенсии и спецпаек. В 1936 году, в разгар чисток, Чертков удостоился государственных похорон.
Ослабление цензуры в годы гласности открыло возможности для новых архивных исследований, но Бартлетт в основном опирается на опубликованные российские источники, что является основным недостатком ее, тем не менее, хорошо написанной книги.
Александра Попова: автор биографии "Софья Толстая", опубликованной в 2010 году издательством Free Press. Она работает над книгой о Толстом и Черткове.
Оригинал публикации: Tolstoy: A Russian Life’ by Rosamund Bartlett
