Смерть Светланы Аллилуевой всколыхнула притихшую было, но никогда не отпускающую наше общество тему сталинизма. В Доме книги на Новом Арбате этой теме посвящен целый стеллаж. Рядом с серенькими, выполненными в нарочито советской манере томами спонсируемой фондом Ельцина разоблачительной серии "История сталинизма", - яркие, грамотно зазывающие читателя корешки трудов, написанных апологетами "вождя народов". "Сталин был прав!", "Сталин против пятой колонны", какие-то там еще "Ублюдки Арбата" - авторы словно наслаждаются отнюдь не сталинской свободой книгоиздания.
Как с этим разобраться? Даже нам, кто в звенящей тишине позднего застоя был вынужден по крупицам вылавливать правду о сталинской эпохе, непросто справиться с нынешней какофонией фактов. А что делать молодым, которым эта какофония порой заслоняет правду почище любой цензуры? ("Мыла не было в магазинах? А вы знаете, что в это время нам готовили немцы?! Почитайте, почитайте…")
Дети вождей как проверка
Путеводная нить, как всегда, - судьбы и воспоминания детей первых лиц. Они не обманут - если ты не сделал счастливым своего ребенка, как ты сделаешь счастливым народ? Книга Светланы Аллилуевой (она же Светлана Сталина, она же Лана Питерс) "Двадцать писем другу" о семейной жизни вождя в момент своего выхода стала бестселлером в Индии и Пакистане - там ее читали даже внимательнее, чем в Европе или в США. Молодые независимые страны присматривались к сталинской модели. И судьба Аллилуевой, пережившей арест первого любимого человека (режиссера Каплера), ставшей из-за отцовской ревнивой любви опасным собеседником для множества друзей и просто знакомых, сказала индийцам и пакистанцам о Сталине больше, чем многие тома антисталинских теоретиков.
Глядя на стеллажи с писаниями апологетов Сталина, я попытался вспомнить, какие из своих личных разговоров на эту тему я мог бы привести в пример дочке, какими живыми голосами подкрепить книжную премудрость? Сколько их осталось в живых - людей, помнящих, как это было? Вождь умер всего через восемь лет после войны, а ведь мы уже лет пятнадцать говорим о том, что нынешние дети - последнее поколение, которое увидит живых ветеранов.
Вспоминается беседа с Антоном Владимировичем Антоновым-Овсеенко, отметившим недавно девяностолетие сыном знаменитого революционера, директором музея сталинских репрессий в Москве.
Антон Владимирович, кстати, сам стал живой иллюстрацией той судьбы, которую уготовали "революционные сверхчеловеки" начала двадцатого века своим детям. Его отец, революционер Владимир Антонов-Овсеенко, вступая в троцкистскую оппозицию и уходя в другую семью, по словам Антона Владимировича, не очень заботился о том, как это отразится на судьбе сына от первого брака. В итоге двадцатилетнего Антона арестовали в сороковом. "Мы умирали каждый день",- рассказывал Антонов-Овсеенко о десяти годах, прожитых в ГУЛАГе в Воркуте. По счастью, Бог дал ему богатырское здоровье, позволившее дожить до нашего времени.
Наш советский Бальзак
Но вот электронная почта напоминает о самом впечатляющем собеседнике на эти темы - умершем, к сожалению, в этом году журналисте Аркадии Иосифовиче Ваксберге. По почте приходят приглашения - на следующей неделе в Москве состоятся круглый стол и литературный вечер его памяти.
Вот кто мог бы захватывающе написать сегодня об Аллилуевой - она как раз относилась к тому типу женщин, которых он ставил в центр своих самых удачных книг. Стиль этих книг он сам определял как "драматургию факта". Аллилуева могла бы встать в один ряд с другими героинями его художественных биографий - Августой Миклашевской, Лилей Брик, Александрой Коллонтай.
Эти биографии Ваксберг написал уже на склоне лет, избавившись и от политической цензуры, и от цензуры ханжества, которое не терпел. Любить святых - легко, но любовь эта какая-то пресная. Ваксберг заставляет нас любить грешниц, при этом достаточно сурово осуждая их грехи и порой показывая их страшные последствия. В итоге у него получались объемные персонажи - не святые и не злодеи, а любящие и любимые, знающие себе цену женщины, в поступках и биографиях которых зло неотделимо от добра.
Была ли Лиля Брик связана с ГПУ в двадцатые годы? Более чем вероятно - и Ваксберг в своей книге "Загадка и магия Лили Брик" это показывает и объясняет. Но она же, Лиля, обладала уникальным чутьем на талантливых людей, которых часто одаривала (и неизменно вдохновляла!) своей любовью. Кто сможет так же, пусть первым бросит в нее камень.
Была ли Александра Коллонтай роскошной светской дамой и революционером в вопросах морали? Да, но революционность ее была какой-то догматической, а взгляды плоско-прогрессивными - как у мадам Куксиной в "Отцах и детях" Тургенева. И все же, читая книгу Ваксберга "Валькирия революции", Коллонтай невозможно не полюбить - настолько страстны, искренни, по-своему человечны ее заблуждения. Из Ваксберга получился настоящий Бальзак советской эпохи - мы не можем не любить его персонажей со всеми их грехами.
Берегите идущих не в ногу
Светлана Аллилуева была человеком вышеописанного типа. Оставленные в Советском Союзе в 1967 году после ее бегства в Индии дети выросли без матери.
Наверное, наши знания о сталинизме были бы богаче и разностороннее, если бы в период перестройки и после нее Светлана Иосифовна была бы рядом с нами и не уходила от вопросов. Но таков уж был ее характер - вольный, мятущийся, взыскующий полной правды и полной свободы, которых, как она убедилась, нет нигде в мире - ни на Востоке, ни на Западе. Словом, характер объемный - как у персонажей книг Ваксберга. Он, кстати, именно это больше всего и не мог простить сталинизму - "уплощение" объемных характеров, ломку идущих не в ногу людей, особенно интересных женщин.
Наверное, лучшая дань памяти покинувших нас в этом году Ваксберга и Аллилуевой - это беречь тех "объемных" людей, которые остаются рядом с нами. Их не так мало, поверьте. Надо только уметь их разглядеть.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
