Ольга Липич
В сирийской столице во время визита главы Русской церкви на прошлой неделе не было ни антиправительственных выступлений, ни страха, ни религиозной вражды. Никто не выкрикивал угроз, не смотрел волком – наоборот. Улыбались, обнимали, плакали, поднимали на фоне хоругвей и церковных процессий портреты президента Асада, размахивали национальными флагами, кричали: "Аллах, Сирия, Башар!" и "Спасибо, Русия!"
Невольно вспоминались и Сербия, и Ирак.
Патриарх Кирилл, еще в бытность митрополитом, одним из последних иностранцев посещал Ирак до начала войны, буквально за пару недель. Полтора миллиона христиан тогда там жили еще спокойно. Но после известных иракских событий большинство из них (по одним данным – две трети, по другим – девять десятых) бежали или были убиты. Аналогичные гонения по признаку веры разворачиваются в результате "арабской весны" в Египте. И тревога за будущее христиан на Ближнем Востоке и в Северной Африке, призыв к сохранению христианско-мусульманской дружбы и равноправия - лейтмотив патриарших проповедей и встреч на высшем уровне, и в Сирии, и в Ливане.
Продолжением этой миссии мира стало предложение главы Отдела внешних церковных связей митрополита Иллариона, озвученное в минувшую пятницу в интервью РИА Новости, - посвятить грядущий Собор всех 15 поместных православных церквей мира (который должен состояться в течение ближайших лет) именно судьбе христиан в исконном для них ближневосточном регионе.
В середине марта на юге Сирии, в Дераа, начались антиправительственные протесты, которые перекинулись затем и на другие регионы страны. По информации открытых источников, противостояние все больше приобретает насильственный характер. По данным ООН, число жертв столкновений в стране превысило 3,5 тысячи человек. Сирийские власти говорят более чем о 1,5 тысячи погибших с обеих сторон, в том числе о более чем 1,1 тысячи сотрудников правоохранительных органов. Значительная часть представителей оппозиции требует отставки президента Башара Асада. Это требование поддерживается США и странами ЕС, которые уже ввели ряд экономических санкций против Сирии.
Однако массовые демонстрации проводят и сторонники действующего президента, особенно в Дамаске. В день начала визита патриарха Кирилла, 12 ноября, Лига арабских государств (ЛАГ), настаивавшая на быстром выполнении Сирией всех пунктов утвержденного ранее международного плана по нормализации обстановки в стране, в частности, требования прекратить "убийство мирных демонстрантов", провела в Каире экстренное заседание министров иностранных дел. На нем было решено приостановить членство Сирии в этой организации, отозвать арабских послов из Дамаска, заморозить политические контакты с республикой, возможно, и ввести экономические санкции. В Дамаске это решение расценили как использование Западом ЛАГ в своих целях против Сирии. И с вечера субботы в столице и других городах начались многотысячные демонстрации в поддержку действующего режима и президента.
Меня спрашивают про "нерв", "религиозную напряженность", "конфликты" в Дамаске. Нерв, возбуждение, "эффект толпы" – да, были. А вот конфликтности - не было, хотя я лично ее ждала.
Единственным "острым" моментом, свидетелем которого стала, потому что оказалась ночью на улице вдали от тех кварталов, где жил и действовал патриарх, - была ночная демонстрация после жестких решений Лиги арабских государств по Сирии. Но и эта многотысячная акция оказалась - в поддержку Асада. Опять же, с его портретами и сирийскими флагами. Демонстранты, конечно, были возбуждены и гиперактивны, но направляли свою энергию на речевки, улыбки и жесты "виктории", особенно когда видели журналиста. Перегородили дорожное движение, взбирались на машины для пущего выброса адреналина, шумели по-всякому, хлопали, прыгали.
Ну, остатки какого-то слезоточивого газа вдохнула, но даже не поняла, кто его пускал - возможно, "асадовские" же полицейские, оберегавшие посольства, или сами демонстранты в своих рядах нечаянно.
А вот "религиозной тревожности" не почувствовала. По крайней мере, во время патриаршего визита она ни днем, ни ночью не проявлялась. Даже на двор знаменитой мечети Омейядов во время уборки пустили посмотреть, когда услышали, что времени другого нет, потому что "с делегацией из России".
Нас там действительно любят, и соотечественники это особенно ценят. Но сейчас многие их них опасаются, что либо Сирию "начнут утюжить" - если Асад и его режим не "сдадутся добровольно", либо - с уходом Асада, к власти придут радикально настроенные исламисты и для сирийских христиан повторится печальный сценарий их иракских и египетских братьев.
А пока - по дамасскому рынку спокойно ходят и христианские монахи, и блондинки с непокрытыми головами. Базар изобилует пряностями, сладостями и башмачниками (только однажды бросился в глаза диссонирующий со сказочным двором караван-сарая красный автомат "Кока-кола"). Такими запомнились торговые улицы старого города, и очень хочется, чтобы такими они и оставались.
Патриарх сказал как-то в Успенском кафедральном соборе древней Антиохийской церкви, что приехал "к своему собрату" (91-летнему патриарху Антиохийскому и всего Востока Игнатию IV, с которым они знакомы более 40 лет), приехал поддержать в трудную минуту, вдохнуть силы - в церковь, в которой он – "свой". И всю делегацию из России принимали – как своих, и в Сирии, и в Ливане.
И патриарх Антиохийский Игнатий (в каноническую юрисдикцию которого входят Сирия и Ливан), и Верховный муфтий Сирии Ахмед Бадреддин Хассун (представляющий суннитов, которых в стране - большинство), и президент республики Башар Асад (по вероисповеданию – мусульманин-алавит), и премьер Адель Сафар, и президент Ливана (некогда враждовавшего с Сирией) Мишель Сулейман (христианин-маронит), и католические патриархи Ближнего Востока, беседовавшиеся с патриархом Кириллом в резиденции главы Маронитской церкви Бешары ар-Раи, и учащиеся ливанского Баламандрского университета, и тысячи простых верующих – все восприняли приезд предстоятеля Русской православной церкви как поддержку, и не только духовную.
Для местного арабского населения, которому очевидно чужд индивидуализм и присуще очень выразительное чувство общности, проявление солидарности Русской церкви действительно значит очень много в критический период. Критическим он является, конечно, для Сирии. Но нового военного вмешательства извне в ближневосточные дела и новой гражданской, а тем более религиозной войны в регионе не хотят и ее соседи, в том числе Ливан, четверть населения которого – христиане.
Действующий сегодня в Сирии режим обеспечивает религиозные свободы и равноправие мусульманского большинства и христиан, которые составляют около 10% от 23-миллионного населения Сирии. Поэтому, во избежание страшных революционных перемен вместо мирной эволюции, патриарх Кирилл так горячо призывал и власти и народ республики избегать кровопролития и гражданского противостояния, объединять силы и самостоятельно решать все внутренние проблемы путем диалога.
Есть надежда, что тогда, несмотря на опасения арабов по поводу неотступных "враждебных планов НАТО", древняя сирийская земля, тесно связанная даже в сознании мусульман с именем апостола Павла и прославившаяся великими христианскими подвижниками, перестанет быть "тревожным регионом", а по апостольским следам вновь потянутся вереницы паломников, в том числе, из России.
