Шестой Форум европейских и азиатских медиа пройдет под девизом "20 лет независимости: СМИ и общество". Как изменились СМИ за эти годы, от кого они зависят, как нужно писать о жизни соседнего государства и почему в мире нет и не будет абсолютно независимых СМИ рассказал корреспонденту РИА Новости Марии Кормильцевой директор информационного агентства "Новосибирск", писатель Дмитрий Тростников.
- Дмитрий Владимирович, как изменились СМИ в России за последние 20 лет?
- Я помню, как в конце советской эпохи, году в 1989 или 1990-ом, в Новосибирске несколькими диссидентами и демократическими журналистами издавался "Пресс-бюллетень": брошюрка, отпечатанная чуть ли не на ротапринте, ее возили в сумках из какой-то прибалтийской типографии. И продавали по 50 копеек на улице. Эту брошюрку расхватывали, весь тираж просто сметали. Хотя для сравнения: цена большой и качественной газеты "Известия" тогда была всего три копейки – на порядок дешевле.
В обществе был огромный спрос на информацию, альтернативную официальной. Но этот высокий спрос на альтернативную информацию оказался кратковременным.
А дальше СМИ прошли логичный процесс эволюции, структурирования рынка. СМИ, которые не имели четкой экономической платформы, разорились и ушли "под хозяев". Тогда было мало профессионализма, много энтузиазма. Газеты, где учредителями были сами журналисты, быстро, за полгода, оказывались в ситуации, когда зарплату платить нечем. Потом долги газеты покрывал какой-нибудь местный олигарх, который начинал платить и заказывать музыку. Потом СМИ переходили из рук в руки.
Очередные коррективы внес недавний кризис 2009 года.
- Каким образом?
- Произошло падение рекламного рынка, СМИ лишились доходов и оказывались не в состоянии платить конкурентоспособные зарплаты профессионалам-журналистам. Многие частные издания стали сильнее зависеть от рекламодателей, власти.
Рынок СМИ пришел в соответствие с реалиям российской экономики. У кого сейчас есть деньги на издание СМИ? Они есть у власти различных уровней и у госмонополий. То есть если раньше телеканалом, газетой рулили частные олигархи, то теперь эти СМИ просто финансируются властью. Либо доля рекламы от власти или от госмонополий составляет такой процент доходов этого СМИ, что оно не может не ориентироваться на своего главного плательщика.
- Политическая и экономическая зависимости совпали?
- Да. Основы вполне экономические – где деньги, там и профессионалы.
И сейчас остается некий спрос на альтернативную информацию. Вопрос в том, где человек его удовлетворяет, и насколько велик этот спрос?
Например, на телевидении четко выделяется аналитическая программа Марианны Максимовской на РЕН-ТВ. Там достаточно альтернативная подача информации, контрастирует с Первым каналом и "Россией". Рейтинг неплохой, но это не рейтинг телепрограмм Сергея Доренко образца 1999 года. Хотя казалось бы - вот пустая ниша, программа одна в этой нише, но рейтинг у нее не сумасшедший, а просто нормальный, приличный. Значит, нет такого спроса на эту информацию.
Ну и плюс к тому же эту информацию люди теперь привыкают получать не по ТВ, а в Интернете – социальные сети, блоги и так далее.
- Как будут меняться СМИ в обозримом будущем?
- Очевидно, идет стремительный переток в электронные медиа.
- На форуме, который пройдет в Астане, пойдет речь о едином информационном пространстве сопредельных государств, о роли СМИ в интеграционных процессах. Вы проработали семь лет в деловой газете "Континет-Сибирь". Скажите, она сыграла какую-то роль в укреплении межрегиональных отношений в Сибири?
- Мне кажется, да. Общие медиа - они как общий язык, как общие экономические интересы – скрепляют. Человек получает информацию о соседних территориях, представляет, что происходит там, и начинает чувствовать некую общность с этими территориями.
- Общественный запрос есть на информацию о соседях?
- Нет, это надо "впаривать" обществу. В том же "Континенте-Сибирь" я прочту статью про Алтай или про Красноярск, которая будет смачно, интересно подана. Броскую информацию я прочитаю не потому, что я хочу знать про Красноярск, а потому что меня заголовок заинтересовал. Ну, а попутно я получу уже какие-то факты о жизни соседней территории. Может быть, и запомню.
- У Евразийского союза, на Ваш взгляд, есть будущее?
- Не могу сказать конкретно об этом союзе, но, как показывает мировая история, союзы – штука нестабильная. Разные интересы будут растаскивать страны в разные стороны, особенно, если мы говорим про Азию. Там довольно много авторитарных режимов, а политика таких режимов слишком зависит от капризов самовластных правителей, от их сиюминутных интересов.
- Современная Россия больше Азия или Европа?
- Я уверен, что это Азия. Первый признак азиатского правления – это огромная разница в доходах между богатыми и бедными социальными группами. Ни в одной высокоразвитой стране мира я не видел такого количества роскошных автомобилей, как в Москве.
- Эта "азиатщина" как-то сказывается на СМИ? У нас цензура сильней, чем в Европе?
- Насчет цензуры не надо обманываться. Мы почему-то представляем цензуру обязательно как цензуру государственной власти. Вспоминаем Пушкина, у которого цензором был Николай Первый.
Но СМИ – это не более чем производная от общества, они как в зеркале повторяют взгляды, господствующие в обществе. Какое общество, такие будут и СМИ, такая же будет и цензура.
Государство - это совсем маленький процент цензуры. СМИ всегда будут ориентироваться на тех, от кого зависят. Издание, у которого огромный контракт с неким рекламодателем, прежде чем опубликовать про него критичный материал, очень сильно подумает – не поссорятся ли?
Если платит тот или иной уровень власти изданию, оно будет ориентироваться на этот уровень власти. Есть поговорка: жалует царь, но не жалует псарь. Почему Николай Первый хотел быть цензором Пушкина? Он понимал, что если передоверит цензуру пушкинских произведений мелкому чиновнику, тот перестрахуется несколько раз, как бы понравиться начальнику. Чем ниже ступенька, тем рамки цензуры теснее.
Но даже если издание зависит только от массовости своего читателя, то оно будет ориентироваться на массы. На вкус толпы, очень часто низкий и похабный. И будет править материалы, чтобы понравиться своему покупателю. Там будет желтизна, скандалы – причем все до предела.
А главная цензура у нас в головах. Журналист способен сказать только в определенных пределах, а потребитель способен воспринять что-то в определенных пределах. Даже в самых свободных государствах, где не так довлеет власть над обществом, над обществом довлеет церковь, там свои очень консервативные взгляды.
В любом обществе живет набор общепринятых табу, которые ограничивают свободу обсуждения эффективнее, чем административная цензура. Какое общество, такая и будет форма зависимости.
А дальше все зависит от индивидуальности людей, распространяющих информацию. До какой степени мы сами способны шагнуть за эти рамки?
