Подготовлено редакцией ИноСМИ для проекта "Weekend РИА Новости"
Марат Гельман открывает дверь своей квартиры. На носу у него очки, которые приковывают взгляд не меньше, чем украшающие стены произведения искусства: одна линза у них круглая, а вторая - треугольная. Это лишь один мелкий штрих причудливого стиля, ассоциирующегося с этим художественным импресарио и бывшим политтехнологом, который сейчас пытается при помощи культуры омолодить некоторые из наиболее запущенных российских городов.
Гельман приехал в Москву ненадолго и скоро вылетит обратно в уральский город Пермь - неприглядный промышленный центр, который он помог превратить в центр современного искусства. Он планирует запустить художественные проекты еще в 11 городах, однако, когда он не кружит по России, он отдыхает в своей квартире, которая одновременно служит местом проживания для его семьи и местом, в котором размещается его коллекция современного искусства.
Гельман живет в лофте открытой планировки в центре Москвы на Остоженке с 2000 года. Когда он покупал эту квартиру, он знал, что хочет место, которое будет современным и характерно русским, однако тогда, десять лет назад, было мало архитекторов, способных сделать нечто подобное.
"В России "богатый" значит "хороший". У нас была идея о том, что жилье может быть русским и современным, но люди с деньгами в основном хотели комнаты, оформленные в разных стилях – китайском, итальянском, викторианском – с большим количеством золота и изощренным декором", - вспоминает Гельман.
В итоге Гельман начал сотрудничать с художником Сашей Бродским, впоследствии создавшим проект московского выставочного и ресторанного комплекса "Винзавод". Тогда, в 2000 году, Бродский входил в группу "Бумажная архитектура", объединявшую архитекторов, которые в знак протеста против коммерциализации городской застройки ушли из строительства и занялись устройством художественных инсталляций в таких местах, как галерея Гельмана.
"Эта квартира была первой работой Бродского, поэтому он сделал все сам вплоть до дверных ручек на кухонных шкафах. Мне повезло с тщательностью работы", - говорит Гельман о своей 170 метровой квартире с кирпичными стенами.
Гельман и Бродский хотели, чтобы квартира была утилитарной и элементы дизайна имели несколько применений. Например, широкие, глубокие и выдающиеся в комнату подоконники могут использоваться как столы, сидения или ниши для экспонатов.
"В древности в России крестьяне иногда спали в печах, в этой квартире многие предметы также имеют несколько назначений. Книжная полка заодно разделяет комнаты, полки служат кухонными шкафами, а подоконники – рабочим пространством", – объяснят Гельман.
Потолки в квартире очень высокие, и свет, проходящий над разделительными стенками, обеспечивает лофту максимум солнца во время долгой и сумрачной русской зимы. Использование света в ванной, у которой прозрачные стеклянные стены, также прихотливо обыгрывает русское наследие: "Она выглядит как ледяная комната из русской сказки".
Присутствуют в квартире и отсылки к советскому промышленному наследию. Подвешенные к потолку кухни полки изготовлены из прочных, но невероятно легких материалов, использующихся в авиационной промышленности. Часть мебели на кухне открытой планировки выполнена из полированного бетона, как и основание стеклянного стола, за которым Гельман обедает со своей женой Юлией, управляющей его московской галереей, и своей восьмилетней дочерью.
Низко висящая над столом лампа превращает после захода солнца обеденное пространство в маленький островок. Это самая любимая Гельманом часть квартиры.
Жилое пространство открытой планировки разделено на ряд отдельных зон. Между кухней и столовой зоной стоит маленький кофейный столик с креслами. Здесь Гельман садится и, куря сигарету за сигаретой, начинает рассказывать о конце политики в России, в которой Путин может теперь вернуться к власти и оставаться в Кремле до 2026 года.
Гельман открыл свою художественную галерею, переехав в 1990 году в Москву из Молдавии. Он совмещал торговлю предметами искусства с политической и журналистской карьерой, работая заместителем директора Первого канала российского телевидения и консультируя Кремль на выборах, однако, по его словам, сейчас в политике для таких людей, как он, не осталось места.
"Если можно просто бросить противника в тюрьму или натравить на него налоговые службы, честно выигрывать выборы больше не нужно", - ухмыляется он.
Население многих городов в глубине России сокращается, зато столица переполняется людьми. Это становится серьезной проблемой для страны, и Гельман считает, что искусство может помочь ее решить.
В 2000-2007 годах Пермь потеряла четверть миллиона человек, однако после открытия музея и начала культурных фестивалей, население города опять начало расти.
Многие россияне живут ради того момента, когда заканчивается их скучная и бесперспективная работа, поэтому, если дать им насыщенную культурную жизнь после рабочего дня, это серьезно повышает качество жизни, полагает Гельман.
"Теперь у людей появилась причина, чтобы жить в Перми". Следующий на очереди город, ждущий своих культурных проектов, – это древняя Тверь, расположенная примерно в двух часах пути на машине от Москвы.
Возможно, политика в России вступила в период стагнации, но для Гельмана, за участие в проектах которого соперничают 11 городов, жизнь по-прежнему остается увлекательной.
"Я начал работу над пермским проектом, потому что у меня был кризис среднего возраста, - говорит он. – Я хотел рисковать и идти на авантюры – а теперь местом для этого стала культура, а не политика".
"А вот с выбором любимого предмета искусства дело обстоит сложнее, потому что я переношу вещи из квартиры в галерею и обратно, - говорит Гельман – Например, эта картина Вячеслава Мизина и Александра Шабурова, которые называют себя "Синими носами", очень смешная. Они специализируются на абсурдистских картинах, обыгрывающих идею того, что в России все продается.
После перестройки в России люди верили всему прочитанному. Сейчас они не верят ничему, и думают, что все контролируется за закрытыми дверьми какой-то кликой или корпорацией.
"Синие носы" решили вывести эту корпорацию на чистую воду, и – так как в новой России все имеет цену – начали разрабатывать рекламу для революции и исторических перемен".
Оригинал публикации: An artistic perestroika
