Няндома (Архангельская область), 31 окт — РИА Новости, Дмитрий Виноградов
В России около полутора тысяч домов престарелых и инвалидов, в которых живет почти 250 тысяч человек. При этом, по оценкам экспертов, примерно у половины из этих людей есть близкие родственники, которые по разным причинам не хотят, чтобы с ними жили пожилые и больные. Но у пенсионеров и инвалидов есть две тысячи верных друзей из проекта "Старость в радость", созданного студентами. Волонтеры приезжают навестить "увнучеренных" стариков, а потом пишут им письма, часто не получая другого ответа, кроме "адресат умер".
Внучка по переписке
"Дорогая Надя! Спасибо тебе большое за письмо и посылку, очень приятно было получить твои подарки. Я рад, что ты скоро выходишь замуж. Судя по твоим словам, у тебя очень хороший будущий муж, я желаю вам счастья!"
Когда читаешь такие письма, может показаться, что это пишет дедушка любимой внучке. На самом деле Алексей Алексеевич, живущий в Няндомском доме-интернатов для престарелых и инвалидов, свою "приемную внучку" Надю видел только на фото. Зато теперь эта фотография висит у дедушки на стене.
Такие письма да редкие визиты волонтеров – вот почти все события, которые могут разнообразить жизнь Алексея Алексеевича и его соседей. Поэтому сегодня в доме-интернате праздник – ребята из "Старости в радость" приехали сюда в волонтерский лагерь. Целых три недели они будут делать здесь ремонт и петь старикам песни их молодости, чтобы те хоть немного забыли об одиночестве.
"У меня тоже была бабушка, и я знаю, как им тяжело и в каком уходе они нуждаются, — объясняет студентка Катя. – Когда к ним приходишь, они всегда так жадно на тебя набрасываются – видно, что им не хватает обычного общения, готовы разговаривать хоть о чем".
Даша, преподающая английский язык в престижной столичной гимназии, говорит корреспонденту РИА Новостей: "Надоело проводить отпуск просто так, без цели. Ну съездила я на Кубу и в Тунис, а что дальше? Хочется уже и пользу какую-то принести. Для меня это тоже отдых. Сочетаю приятное с полезным".
Приятное и полезное
Даша выкатывает из палат на улицу колясочников: немого после инсульта Александра, угрюмого безногого Геннадия, общительного Алексея Алексеевича и Надежду Никитичну, беспрестанно причитающую о том, что пять лет назад дочь сдала ее сюда "на время" и до сих пор не забирает – в квартире, где раньше жила Надежда Никитична, для нее теперь нет места.
Даша пытается с ними разговаривать.
"Как хорошо, что вы приехали! – говорит Надежда Никитична. – Как будто солнышко выглянуло! Как будто ангелочки прилетели! А потом уедете – и как будто снова тучи". Бабушка начинает плакать.
Обычно она все время проводит в своей комнате с тремя немощными соседками, а персонал, работающий за копейки, не считает обязательным выгуливать пенсионерку так часто, как ей хотелось бы.
"Так, выкатят раза три за год, и все", — жалуется она и неожиданно отвлекается от разговора – мимо проехал мотоциклист, а Надежде Никитичне показалось, что это ее дочь приехала за ней.
По данным волонтеров, примерно у половины проживающих в домах престарелых есть близкие родственники. Алексей Алексеевич рассказывает свою историю: у него вообще-то есть дочка, она выучилась в вузе и работает юристом. Но не хочет его забирать – квартира маленькая, а ей "замуж надо".
Впрочем, Алексеич не обижается на дочь, а даже гордится ей: "Она мне что-то говорит, а я ее даже не понимаю. Я ей говорю: ну че ты мне говоришь? Я тоже по-блатному могу с тобой заговорить, ты не поймешь".
Часа через два общение на свежем воздухе заканчивается – теперь пенсионеров надо закатить обратно в палаты, потому что их будут кормить. Пандус на главном входе для подъема колясочника не пригоден, и Даше приходится с каждой коляской объезжать здание, чтобы заехать через черный ход.
В палате пахнет лекарствами и человеческими экскрементами, везде валяются стариковские тряпки. Облупившаяся стена украшена только старым пожелтевшим календарем, фотографиями красивых юных девушек-волонтерок и казенной табличкой с перечнем имущества: "кровать железная – 4 штуки", и по одной штуке – тумба прикроватная, карниз, полка книжная и картина.
Один из "проживающих" лежит без движения, с открытым ртом и закатившимися глазами – он почти парализован. У нелюдимого Геннадия, которого прикатила Даша, нет ноги, и поэтому перелезть из кресла на кровать ему трудно. Даша обнимает старика, поднимает из кресла и кладет на кровать. Одеяло распахивается.
"Сейчас, сейчас", — приговаривает она, поправляя съехавший с законного места памперс. Старик терпит.
Не глядя на корреспондента РИА Новостей, Даша говорит: "Когда я первый раз сюда зашла, думала, что меня вырвет. А теперь меня скорее тошнит от людей, которые делают вид, что всего этого нет".
"Только тут можно вменяемую девушку найти"
Этот дом престарелых, ДП, как сокращенно называют такие заведения активисты группы "Старость в радость", находится на окраине Няндомы Архангельской области. А вернее, в ее бывшем засекреченном микрорайоне Каргополь-2. Когда-то здесь стояла советская ракетная часть стратегического назначения. Теперь военные уехали, и из процветающего "ящика" на спецпайке Каргополь-2 превратился в депрессивную даже по местным меркам территорию.
Работы тут нет, кроме того самого ДП, под который отдали здание бывшей гарнизонной больницы. Дело, казалось бы, хорошее, только получилось, что стариков словно спрятали куда-то в лес, с глаз долой.
На главной площади городка стоят полуразвалившиеся здания советской эпохи с выбитыми стеклами. Здесь уже с утра собираются местные безработные – сообразить, где бы выпить. Они с интересом разглядывают спешащую в ДП московскую молодежь. Мысли пойти помочь москвичам у местных не возникает.
Под ногами у студентов вертится только мальчик Ваня – сын уборщицы ДП. "Ваня, а почему ты не с друзьями? У тебя же каникулы сейчас", — спрашиваю его.
"Здесь интереснее, я пользу приношу", — говорит он. Хотя, может быть, ему просто интересны новые люди.
Точно так же (новые знакомства и польза) объясняют мотивы своего участия в лагере Илья и Наташа. Они немного старше Даши, и их можно назвать профессиональными волонтерами. Даже познакомились они на подмосковном фестивале "Пустые холмы", где оба волонтерили – помогали что-то организовывать и убирали мусор.
"Мы оба экономисты по образованию, как оказалось, — говорит Наталья. – Причем у меня – красный диплом. Но, видимо, ни Илюха, ни я уже карьеру не сделаем".
Впрочем, такой цели и нет. Цели совсем другие. "В Москве много драйва. Но это драйв потребительства. А здесь именно драйв созидания, я чувствую, что могу принести тут пользу", — говорит мне Илья, у которого на голове бандана, одет он в заляпанные краской старые джинсы, а в руках дрель. Илья делает в Няндомском ДП ремонт.
В свободные от волонтерства моменты Наташа работает няней и курьером, а Илья – веб-дизайнером на фрилансе. На жизнь хватает, а главное – такая работа дает возможность почти в любой момент сорваться волонтерить.
"Мне, в общем-то, все равно, где помогать. Хоть за детдомовцами ухаживать, хоть мусор в Греции убирать, — признается Илья. – Надо ремонт делать – буду делать ремонт. Цель – сделать этот мир немножечко лучше, а то надоело уже смотреть на кучу косяков вокруг себя. Тут помог немного, там помог – глядишь, мир и правда получше стал".
Звучит, может, и немного пафосно, но Илье веришь, тем более что он тут же честно признается: "А вообще все это для того, чтобы семью создать. Только тут можно вменяемую девушку найти, у которой в голове есть что-то, кроме шмоток и магазинов".
"Старость в радость" им обоим, волонтерам со стажем, нравится. "Хорошо все организовано, есть движуха и есть идея", — говорит Илья.
Вечером у костра он уже нежно обнимается с юной волонтеркой.
Увидеть Замогилье
Организовала "Старость в радость" выпускница филфака МГУ Лиза Олескина. Она рассказывает, что все началось с фольклорных экспедиций – когда-то юного филолога отправили собирать старинные песни и частушки в Псковскую область. Для своих поездок и тогда, и сейчас Лиза любит выбирать села с необычными названиями. Тогда ей понравились соседние Гнилища и Замогилье в Псковской области.
Правда, когда фольклористы добрались до места, оказалось, что и в Гнилищах, и в Замогилье давно никто не живет, а стариков проще найти в домах престарелых. Так Лиза попала в ДП в первый раз.
То, что Олескина испытала в своей первой экспедиции, точнее всего описывается словом "шок". "Спрашиваешь, какие они помнят песни, а они отвечают, что их уже неделю кормят свеклой", — вспоминает Лиза.
После возвращения из Замогилья "забыть грустные глаза брошенных стариков" Лиза не смогла. Сначала она подбила подруг по студенческой самодеятельности съездить в пару подмосковных домов-интернатов с концертами. Потом девушки стали со стариками переписываться, а после организовали для переписки специальный сайт. Любой, кто на нем зарегистрируется, может выбрать себе кого-то из "ба-де" (еще одно сленговое словечко – "бабушки и дедушки") и "увнучерить" — раз в месяц писать что-нибудь о своей жизни без особой надежды на ответ. Рано или поздно письмо возвращается с пометкой "адресат выбыл", то есть бабушка умерла.
В переписке участвует уже около 2,5 тысяч человек, посылающих письма почти в сотню ДП. В лагеря ездит около пятидесяти, ну а люди постарше помогают ребятам деньгами и товарами: мебелью, стройматериалами, подгузниками.
Вот и в этот раз кто-то прислал новые поручни и просит для отчета прислать фотографии. "Старость в радость" в тупике: новые поручни оказались хуже тех, которые уже есть в ДП, и теперь, чтобы отчитаться, придется отодрать старый хороший и приколотить новый, но плохой.
"Они — как стройотрядовцы времен нашей молодости", — доволен волонтерами директор ДП Александр Дятлев. Москвичи ему нравятся: "Я чувствую, что у них есть желание этим заниматься. И знаете, я вижу, что и старики оживают, глаза гореть начинают".
"Спасибо, что не брезгуете нами!" — говорит волонтерам на прощание старушка.
