Небеса и озера Кенозерья являют собой чрезвычайную гордость национального парка. Когда-то давно набухшие влагой облака так нежно прильнули к земле, что она не пожелала их отпускать и они так и остались на века разбросанными по чащам.
На крыльце одуванчикового "гест-хауса" на берегу Лекшмозера ласково виляет хвостом животное, задняя часть тела которого явно позаимствована у таксы, а передняя - у лисы. "У нас животные дружат, в этом нет ничего удивительного", - облегчает души путешественников улыбающееся лицо в окне, плохо различимое за пыльными роговыми очками. При ближайшем рассмотрении это лицо оказывается весьма значительным и даже решающим в Кенозёрском национальном парке - Виктор Станиславович по прозвищу Воробей является олицетворением как знаменитой русской души, так и не менее известной народной хитрецы.
Следующие полчаса Станиславыч посвятит обзвону своих егерей: "А, на Великом мхе, ну ладно… Не хочешь туристов на Наглимозеро проводить? Грибов пособираешь… Нет? Ну, бывай…", "А, в Каргополь уехал?..", "Что, картошку копаешь, а грибы не хочешь в лесу… нет?", "На рыбалке, да? А грибов?.. Нет?.." Наконец оборачивается и, разводя руками по методике Станиславского, говорит: "Нужно признать, транспортная служба у нас разладилась!"
Следующие полчаса Станиславыч посвятит обзвону своих егерей: "А, на Великом мхе, ну ладно… Не хочешь туристов на Наглимозеро проводить? Грибов пособираешь… Нет? Ну, бывай…", "А, в Каргополь уехал?..", "Что, картошку копаешь, а грибы не хочешь в лесу… нет?", "На рыбалке, да? А грибов?.. Нет?.." Наконец оборачивается и, разводя руками по методике Станиславского, говорит: "Нужно признать, транспортная служба у нас разладилась!"
© Фото : Глеб Кузнецов
1 из 15
Разладилась она не в одном Кенозерье, но и во всей Архангельской области. Расположенный на юге этой северной русской губернии, к востоку от Онежского озера и на границе с Карелией заповедник находится в самом эпицентре той стихии, которую каргопольский таксист Михаил называет "разворовыванием русского леса". Устланная горбылем трасса Р-2 прикрыта лишь очень редкими островками асфальта, чем пользуются откормленные деревенские псы, устраивающие гонки с переваливающимися по ухабам моторами.
"Ведь у вас много старинных деревянных церквей", - продолжаем заурядный разговор с таксистом Михаилом.
"Ох, уж мне эти церкви - лучше б и не было их! Не построишь дом нормальный - три этажа максимум, чтобы не выше колоколен!", - кручинится он.
"Ведь у вас много старинных деревянных церквей", - продолжаем заурядный разговор с таксистом Михаилом.
"Ох, уж мне эти церкви - лучше б и не было их! Не построишь дом нормальный - три этажа максимум, чтобы не выше колоколен!", - кручинится он.
© Фото : Глеб Кузнецов
2 из 15
Сбитым с толку от особенностей северного менталитета путешественникам только и остается, что приютиться на глухой лесной заимке и сживаться с подлинной красой защищенных чащей озер, багровых болот и солнечных островов. Нужно отдать должное, нацпарк прокладывает тропы по непроходимым дебрям, устраивает туристические стоянки и за очень скромную цену сдает избы с банями и лодками.
© Фото : Глеб Кузнецов
3 из 15
"Украли красный автобус!" - ворвавшись в лесничество, волнуется Виктор Станиславович. На него со стен удивленно глядят картонные совы и мишка из цветной бумаги. "В Каргополе сторожиха спала пьяной, и красный автобус угнали!" - продолжает волноваться Виктор Станиславович, выбегает на крыльцо, вскакивает на велосипед и мчится, разгоняя коров, невесть куда: разносить ли весть дальше или разыскивать злополучный автобус.
"Еще ночью лось с машиной столкнулся, никто не пострадал", - констатирует отрешенная женщина за конторским столом.
"Еще ночью лось с машиной столкнулся, никто не пострадал", - констатирует отрешенная женщина за конторским столом.
© Фото : Глеб Кузнецов
4 из 15
Покуда в заповеднике и его окрестностях происходили такие, во многом роковые, события, егерь Константин, благосклонно проводивший путешественников до лесной заимки, напивался граппой и вырезал на столе схему загонной охоты на медведя.
"Это тот самый медведь - лыжник! - убежденно говорил Константин. - Бармалей еще прошлой зимой к нему в берлогу на лыжах заехал, да так и оставил у него снаряжение!"
Константин служил на Пянже, был бригадиром грузчиков в московском "Олимпийском", но нашел себя здесь, в Кенозерье. Как-то он целое лето простоял в палатке на одном из глухих озер, которые щедро рассыпаны по здешним лесам, а к холодам счастливо прикупил себе избу и осел. Теперь вот водит туристов по болотам, гоняет медведя корягой и вообще живет в свое удовольствие.
"На Крещение как человек вырезал себе прорубь, разделся, лежу: свечка горит, стакан спирта стоит, а вдали церковь наша, Петра и Павла, благодать, лежу, никому не мешаю, так ведь нет: навалила вся деревня, говорят: "Вылазь, мы тоже хотим!", не дают работать!" - Константин все же не сросся с местными, так и оставшись для них чужим, москвичом.
"Это тот самый медведь - лыжник! - убежденно говорил Константин. - Бармалей еще прошлой зимой к нему в берлогу на лыжах заехал, да так и оставил у него снаряжение!"
Константин служил на Пянже, был бригадиром грузчиков в московском "Олимпийском", но нашел себя здесь, в Кенозерье. Как-то он целое лето простоял в палатке на одном из глухих озер, которые щедро рассыпаны по здешним лесам, а к холодам счастливо прикупил себе избу и осел. Теперь вот водит туристов по болотам, гоняет медведя корягой и вообще живет в свое удовольствие.
"На Крещение как человек вырезал себе прорубь, разделся, лежу: свечка горит, стакан спирта стоит, а вдали церковь наша, Петра и Павла, благодать, лежу, никому не мешаю, так ведь нет: навалила вся деревня, говорят: "Вылазь, мы тоже хотим!", не дают работать!" - Константин все же не сросся с местными, так и оставшись для них чужим, москвичом.
© Фото : Глеб Кузнецов
5 из 15
"Здравствуйте, гости дорогие!" - нараспев приветствуют входящих в "гест-хаус". Несколько задетые отказом принять участие в обзорной экскурсии по деревне, очаровательные сотрудницы парка предлагают по крайне мере изучить технику производства глиняных горшков или устроить чайную церемонию на загадочной Тропе раздумий, что в 10 километрах пешком по дороге на Масельгу, на озере Круглом, что чуть дальше Плакиды, прямо под Хижгорой.
© Фото : Глеб Кузнецов
6 из 15
Небеса и озера Кенозерья являют собой чрезвычайную гордость национального парка. Когда-то давно набухшие влагой облака так нежно прильнули к земле, что она не пожелала их отпускать и они так и остались на века разбросанными по чащам.
© Фото : Глеб Кузнецов
7 из 15
Пораженные красотой опустившихся на землю облаков, люди обжили их берега, основав удивительную цивилизацию Русского севера.
© Фото : Глеб Кузнецов
8 из 15
Заботами парка и сейчас в этих чащах стоят деревянные церкви и поклонные кресты, а бревна на издревле проложенных дорогах напоминают, о том, что когда-то они были проезжими.
© Фото : Глеб Кузнецов
9 из 15
Но церкви заперты, а руины брошенных деревень в глубине парка стоят мрачным напоминанием об исчезнувшей жизни.
© Фото : Глеб Кузнецов
10 из 15
Современность Кенозера – это туризм. И она прекрасна! Что может быть краше, чем начать день с приятной гребли к острову...
© Фото : Глеб Кузнецов
11 из 15
...усыпанному оранжевыми шляпками грибов. А на обратном пути...
© Фото : Глеб Кузнецов
12 из 15
...снять поставленные с вечера донки с отличным уловом. После же пробраться к глухому болоту...
© Фото : Глеб Кузнецов
13 из 15
...поражающему своим ржавым великолепием.
© Фото : Глеб Кузнецов
14 из 15
И застыть у поклонного креста в самой глухой глуши, и поразиться - кому и для чего понадобилось рушить храм, стоявший издавна на его месте? И подумать, что, быть может, когда-нибудь найдутся люди, которым понадобится восстановить этот храм. Сейчас же, должно быть, действительно важно не забыть это место и эту историю, поставив напоминанием хоть этот крест.
© Фото : Глеб Кузнецов
15 из 15
