Анна Курская, РИА Новости.
Уполномоченный при президенте РФ по правам ребенка Павел Астахов в четверг заявил, что намерен проследить за соблюдением и защитой прав малолетней дочери Владимира Макарова, обвиненного в сексуальном насилии в отношении собственного ребенка. Дело вызвало широкий общественный резонанс и обрело скандальный оттенок после того, как в блогосфере стали циркулировать обвинения уже в адрес психолога, проводившего исследование состояния 6-летней девочки.
В начале сентября Таганский суд Москвы приговорил к 13 годам заключения обвиняемого в педофилии чиновника Минтранса Владимира Макарова. Началось все с того, что в следственные органы обратились врачи детской больницы, куда дочь Макарова поступила в августе 2010 года с травмами после падения с детской лесенки. В моче ребенка были обнаружены мертвые сперматозоиды, что послужило основанием для привлечения к расследованию детских психологов и возбуждения уголовного дела.
"Изучив материалы дела, я приму свое независимое решение. Но если будут выявлены спорные заявления, доказательства и факты, я буду добиваться справедливости. Если понадобится, обращусь в Верховный суд", - сказал Павел Астахов.
Заключение сотрудницы экспертного центра "Озон", проводившей исследование психологического состояния 6-летней девочки, подвергается сомнению в российской блогосфере, где самого психолога поспешили обвинить в непрофессионализме и даже в увлечении нетрадиционными формами сексуального поведения.
Вопросы достоверности психологической экспертизы по делам о педофилии и степени ответственности государства и отдельных специалистов стали предметом серьезной дискуссии среди экспертов.
Нет прямых улик?
"Конечно, мы не имеем юридической возможности воздействовать на следствие и на суд, но при необходимости можем высказать свою позицию", - рассказала РИА Новости замглавы этой комиссии Ольга Костина.
Члены комиссии познакомились с материалами дела и выслушали Татьяну Макарову. На встрече присутствовали члены ОП РФ, независимая группа экспертов, которая изучала материалы приговора, и один из экспертов, делавших генетическую экспертизу.
"Общественная палата не вправе подменять судебные инстанции в оценке доказательств, но в материалах дела мы увидели ряд сведений, которые суд признал доказательствами виновности, помимо психологической экспертизы", - сообщил РИА Новости член Общественной палаты, президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник.
По его словам, суд основал обвинительный приговор на целом ряде косвенных доказательств. "Обнаружение сперматозоидов в моче ребенка, показания врачей, которые обследовали девочку…Я не буду их приводить, но они очень любопытные", - отметил Генри Резник.
При этом эксперты не считают дело Макарова ясным, против него нет прямых улик, в деле остается много вопросов.
"Сомнения лежат в плоскости сбора прямых доказательств медицинского, генетического и другого экспертного свойства, - пояснила Ольга Костина. - Со слов эксперта-генетика у нас сложилось впечатление, что генетическая экспертиза была уничтожена из-за неаккуратной работы с материалом. Сейчас доказать что-либо в какую-либо сторону уже невозможно".
Мосгорсуд 14 ноября рассмотрит кассационную жалобу Макарова и его защиты на приговор, сообщили агентству РАПСИ в пресс-службе Таганского суда Москвы.
Была ли роль психолога решающей?
Сотрудница экспертного центра "Озон" Лейла Соколова проводила доследственное исследование психологического состояния 6-летней девочки и на основании детских рисунков сделала утвердительные выводы о насилии со стороны отца.
Заключение психолога спровоцировало бурную дискуссию среди блогеров. По мнению многих из них, приговор суда не должен был основываться на таком сомнительном доказательстве.
"Заключение Лейлы Соколовой не имело отношения к доказательной базе", - считает Ольга Костина. По ее мнению, жалобы на психолога стали частью общественной кампании жены осужденного Татьяны Макаровой за освобождение супруга, хотя в узком кругу, на комиссии Общественной палаты, Макарова не высказывала претензий к работе психолога.
"Мы задали ей вопрос: "Правда ли, что суд, вынося такой жесткий приговор, руководствовался только исследованием рисунка девочки?" Она ответила: "Нет", и добавила, что у нее нет претензий к психологам, и эксперт, который проводил опрос девочки и исследовал ее рисунок, ее устраивает", - сообщила член ОП РФ.
По ее словам, на суде психолог заявила, что исследовала состояние девочки на момент обращения, что экспертиза, которая продолжалась шесть часов, включала в себя совершенно разные аспекты и не может служить основанием для однозначного вывода, имело ли место насилие.
"У нас нет ощущения, что судебные инстанции ведут себя некорректно, - отметила Ольга Костина. - Как только эксперты начали высказывать сомнения в приговоре и в качестве доказательств, дело было направлено на пересмотр".
Лицензия необходима
Психолог "Озона" Лейла Соколова дала обоснованную оценку психологического состояния ребенка, заявил РИА Новости директор этого центра Евгений Цымбал.
Однако старший научный сотрудник лаборатории психологии детского и подросткового возраста государственного научного центра социальной и судебной психиатрии имени Сербского Дмитрий Ошевский считает, что при проведении экспертизы Соколова вышла за рамки своих полномочий. С этим согласен психиатр-криминалист, руководитель Центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях Михаил Виноградов.
"Почему суд или следственные органы, выдавшие направление на экспертизу, обратились к психологу, не имеющему экспертной лицензии, когда есть центр имени Сербского, детская психоневрологическая больница №6, Институт психиатрии Минздрава? - спрашивает Виноградов. - Если Лейла Соколова получила психологическое образование, она может помогать людям как психолог. Но оценка практикующего психолога и экспертная оценка могут не совпадать, поэтому проводить экспертизу должен только лицензированный специалист".
По его словам, специалистов, не имеющих такой лицензии, суд может привлекать только в том случае, если он не удовлетворен или не понял заключение государственной экспертизы.
Ранее некоторые СМИ утверждали, что Лейла Соколова принимала участие в мероприятиях сомнительного характера. Так, в интернет попали фотографии, на которых девушка, очень похожая на психолога, изображена в откровенном корсете из латекса с хлыстом в руках. Блогерам удалось найти размещенные на сайтах для представителей нетрадиционной сексуальной ориентации анкеты, якобы подписанные именем психолога.
"Она может фотографироваться в любом наряде - это ее личная жизнь, но в призме ее личных пристрастий может исказиться суть проблемы, - считает Михаил Виноградов. - Естественно, извращенное пристрастие в личном сексе накладывает отпечаток на качество экспертизы. Эксперт должен быть безупречен".
Кому заниматься экспертизой
Расследование дел о педофилии усложняется тем, что экспертиза по делам о половой неприкосновенности несовершеннолетних в России не закреплена исключительно за государством, как это сделано в других странах мира, подчеркивают специалисты.
"В мировой практике утвердилось, что по делам о педофилии и о сексуальных преступлениях экспертиза проводится только государством и только бесплатно. Существуют сертифицированные специализированные центры, и только их услугами могут пользоваться следователи", - рассказала Ольга Костина.
По ее словам, в России такой системы центров нет, а есть огромное количество частных платных медицинских учреждений, которые могут выдавать самые разные заключения, нередко в угоду клиенту.
Есть учреждения типа "Озона", которые могут оценивать состояние ребенка на данный момент и заниматься его сопровождением на время следствия. И есть Центр имени В.П.Сербского и другие институты, которые могут выдавать экспертные заключения.
"Между этими организациями идут многолетние споры, и дело семьи Макаровых стало очередным поводом ко внутренним разборкам. Государство почему-то не хочет поставить точку в дебатах и определить, кто и как может проводить экспертизы", - отметила Ольга Костина.
Эксперты не несут ответственности
Другая проблема общей медицинской и психиатрической экспертизы в нашей стране, по мнению специалистов, состоит в том, что за качество своих заключений эксперты сегодня фактически не несут никакой ответственности. Это провоцирует всевозможные нарушения и злоупотребления в этой области.
"Я думаю, что нам надо усиливать уголовную ответственность для всех, кто принимает участие в экспертизах по делам несовершеннолетних, так же как и ответственность за ложный донос и дачу ложных показаний", - предлагает Ольга Костина.
Михаил Виноградов поддерживает эту идею: "Если эксперт дал заведомо ложное заключение и доказаны его интересы в этом - семейные, дружеские, материальные, - тогда он должен идти под суд как любой госслужащий".
Однако психиатр предупреждает, что на практике доказать заведомую предвзятость экспертизы будет очень сложно.
Мнение автора может не совпадать с позицией редакции
