Взгляд на Эдинбург с доминирующей над местностью скалы Трон Артура - и не остается сомнений - этот город угрюм, суров. Ветер с океана хлещет по его битумным крышам и стенам моросью, кружит над скалой со старым замком-тюрьмой, волнует кроны над кладбищем.
Темнеет. Русло ручья надежнее всяких троп ведет вниз, но внезапно из города, подкашивая ноги, прилетает: "Бу!", за которым следует вопль тысячи голосов. Пять белых ракет плавно скользят над замком, а за ними небо покрывают всполохи алого салюта. И не остается сомнений - сказочник Дисней не мог найти свой главный образ в угрюмом месте.
"Эти парни просто вышли на улицу и стали играть", - говорит о том, как начался Fringe, волонтер Мартин. Дело было в послевоенной Европе, шел 1947 год, пищу в Шотландии выдавали по талонам, и, чтобы дать толчок мирной жизни, власти организовали Эдинбургский фестиваль. Консервативные нормы тех лет не позволили принять участие в нем каким-то уже позабытым артистам, и они, ничтоже сумняшеся, организовали свой фестиваль на ступенях перед входом на официальный.
Fringe на русский может быть дословно переведено как "бахрома", но по сути это Старый Арбат. С той принципиальной разницей, что артисты выходят на улицы Эдинбурга с главной миссией - развлечь, и уже добившись своего - заработать.
После роста популярности в 1960-х у Fringe появилась группа активистов, эдаких бойких заводил и организаторов, которые решили придать уже наконец этому уличному безобразию правильные капиталистические формы. И фестиваль начал умирать, и умирал он до тех пор, пока активисты не повзрослели, а все вокруг не поняли, что Fringe - это свобода, которую не стоит зажимать в тисках, так как она может испариться.
"Каждый становится его частью, поэтому каждый в нем лучший!" - таков девиз Fringe.
Выступающие на тротуарах акробаты и фокусники называют себя professional street perfomancer, что по-русски будет просто "уличный артист", или "скоморох", если литературно. Потому что Fringe - это юмор.
Вот Козлоногий Мак с волынкой облапошивает детишек, уверяя, будто всю жизнь тянет лямку - спит стоя, дует в свою национальную шотландскую гордость, которая прилипла к его губам и отлипает только на минутку, когда представляется возможность пропустить пинту эля или ирландского сидра. На все это Маку очень нужно полтора фунта, и свою горечь он подкрепляет заунывной мелодией, аккомпанементом которой становятся мольбы детишек, обращенные к родителям, помочь козлоногому монеткой.
Вот и Пьер уверяет, будто он из самого Парижа и его помнят лучшие тротуары отсюда и до Варшавы, и поэтому он картавит и решительно размахивает огненным мечом над головами детишек. Испуганных мам Пьер обнадеживает тем, что в случае трагической случайности поможет им сделать новых ребят. Другой тип заколачивает в нос гвоздь и жалуется, что плохо идет - английский насморк.
Кто-то не способен и на такое и тогда выходит на улицу и увеличивает своей персоной число городских монументов, не моргая глазом и не шевеля ухом. Если человек ощущает себя статуей или даже мухой, попавшейся в паутину, тем лучше, это должны видеть все - так считают на Fringe. Потому что Fringe - это разнообразие.
По совести, цена всех этих фокусов не в них самих - в Moscow State Circus, прибывшем в Эдинбург поучаствовать во Fringe, и не такое увидишь, - а в наивных шутках и добром смехе в общем-то случайных людей.
Fringe отдана центральная магистраль Эдинбурга - Королевская миля, - мостовая от замка до шотландского парламента, вокруг которой за века и налепился этот город. Ограниченный крепостной стеной, он карабкался выше и выше и вгрызался ниже и ниже. Абсурдный средневековый город, изображающий менталитет его жителей, чей страх перед волей был сильнее бедствий от городских нечистот и эпидемий - образцовая площадка для комедии. Поэтому комедия - это Fringe.
Популярные образцы современной российской комедии - это вторичное и вульгарное явление, произошедшее от английской stand comedy. Вульгарное, потому что в отличие от российских звезд основатели этого низкого жанра не гнушаются выходить на улицу и ставить свои сцены не для "благодарных зрителей", а для суетливых прохожих. На этом полигоне, артисты которого должны убедить опоздать на работу служащего, улыбнуться угрюмого и бросить монетку жадного, отбираются лучшие, а значит, простейшие шутки.
"Оставьте детей дома!" - призывает труппа эдинбургского кордебалета Spielpalast cabaret, но, не смущаясь, отплясывает канкан перед городской библиотекой.
"Скажи о себе за пять минут такое, чтобы тебя хотели слушать часами, - гордо заявляет танцовщица Луиза, но оговаривается со смехом: - Можно выразиться и иначе: скажи о себе за "спасибо" такое, чтобы тебя захотели слушать за деньги!"
В девизе Луизы шотландские труппы, которых просто огромное множество, видят единственный и беспроигрышный способ привлечь кого-то из того полумиллиона туристов, которые приезжают, например в августе, в Эдинбург. Конкуренция не рождает злобы - заезжим гастролерам здесь рады от всего сердца, ведь лишь небольшая часть подвалов старого города занята кабаками, большая же их часть отдана театрам.
По этой причине не один только Московский цирк, но и канадский гипнотизер Titan Knight и множество других легализовавшихся Остапов Бендеров получают здесь право на сцену. Право каждого на сцену - это Fringe.
Это право ограничено только правилами хорошего тона, не позволяющими утомлять зрителей. Любой же, кому есть, что сказать, может выйти и говорить.
Очень по-европейски, что в ряду с акробатами и комедиантами по улицам Эдинбурга идет красочная процессия в защиту лесов Амазонии, а в подвале Hidden theatre Анна Хенеман рассказывает о судьбах женщин-борцов за гражданские права в мусульманских странах и поет песни, которыми они поддерживают свой дух. Своей миссией она считает передать европейцам призыв своих подруг из Афганистана, Ирана, Ирака, Палестины: "Не забудьте о нас…". Это уместно, потому что Fringe - это борьба.
Борьба за выживание уличных артистов, зимой зарабатывающих на жизнь трудом официантов и грузчиков, но и всей европейской культуры, испытывающей и отбирающей здесь, на улицах, под дождем и на ветру, те образцы современного искусства, о которых напишут The Times и Independent. Так оно и будет, потому что Fringe - это надежда.
Глеб Кузнецов, РИА.Туризм
